Шоколадная война

– Это то, что они с нами делают, — слова пошли легко, может быть, потому что они не смотрели друг на друга, а оба куда-то вперед. — Что они сделали со мной той ночью в классе? Я плакал как ребенок, чего в жизни моей не было с давних времен. И что они сделали с Братом Юджином, развалив его класс, убив его…

– Ай, не бери в голову, Губ.

– А что они делают с тобой – этот шоколад.

– Все это игра, Губ. Думай об этом, как о забаве, как об игре. Им нужно забавляться. С Братом Юджином это было где-то на грани…

– Это более чем забава или игра, Джерри. Это то, что может заставить тебя плакать или отправить учителя подальше, вывести из себя так, что… будет не до шуток.

Они долго сидели: Джерри на газоне, а Губер на бордюре. Джерри знал, что он не успевает увидеть ту девочку - Эллин Баррет, и чувствовал, что Губер в этот момент нуждался в его присутствии. Кто-то из их школы прошел мимо и помахал им рукой. Автобус, проходящий мимо, остановился. Водитель удивился, почему Губер дал ему знать, что они не поедут.

После этого Губер сказал:

– Продавай шоколад, Джерри. Возьмешься?

– Продолжи играть в футбол, — сказал Джерри.

Губер отрицательно качнул головой:

– Я больше на дух не переношу ни «Тринити», ни футбол, ни бег – ничего.

Они продолжали тоскливо сидеть. Наконец, они собрали свои книги, встали, и не спеша пошли к автобусной остановке.

Той девочки там уже не было.

24.

– Ты встревожен, — сказал Брат Лайн.

«Ты встревожен» - это не про меня», — хотел ответить Арчи, но промолчал. Он никогда раньше не говорил с Лайном по телефону, и вялый голос на другом конце линии давал ему повод вести себя развязано.

– Какое это имеет значение? — предусмотрительно спросил Арчи, хотя еще не знал, о чем же пойдет речь.

– Шоколад, — сказал Лайн. — Он не продается. Вся распродажа… в опасности, — дыхание разбивало фразы Лайна, делая промежутки между словами, словно он пробежал длинную дистанцию. Был ли он на грани паники, Арчи не знал.

– Это так плохо? — спросил Арчи, снова расслабившись и успокоившись. Он знал, как это плохо.

– И может быть еще хуже. Уже продано больше половины. Начальный толчок уже есть. Но этого недостаточно. Надо продать еще половину, но все фактически остановилось, — Лайн сделал паузу в монологе. — Ты не слишком эффективен, Арчи.

Арчи неряшливо качнул головой, восхищаясь ситуацией. Здесь был Лайн, прижатый спиной к стене, и ему только то и оставалось, как наступать: «Ты оказался не слишком эффективен, Арчи».

– Вы полагаете, что с финансами все так плохо? — насмехался Арчи, будучи готовый к контратаке. Для Лайна это бы прозвучало выстрелом в темноте, но, похоже, это было не так. Вопрос был основан на осведомленности Арчи. В тот день он многое узнал от Брайана Кочрейна.

Кочрейн остановил его в коридоре на втором этаже и затащил его в пустой класс. Арчи последовал туда без особого желания. Ему все время казалось, что Кочрейн, будучи казначеем Лайна, был еще и его осведомителем. Но, оказалось, что это не так.

– Слушай, мне кажется, Лайн в глубоком ужасе. Это более чем помешательство на шоколаде, Арчи.

Фамильярность Кочрейна возмутила Арчи – он воспользовался его именем. Но он промолчал, ему было любопытно, что Кочрейн хочет ему рассказать.

– Я подслушал разговор Лайна с Братом Джекусом. Джекус пытался загнать его в угол. Он упоминал что-то о том, как Лайн оскорбил силу его доверия, и теперь он втянут в финансовые проблемы школы. «Втянут» - слово было точным. Шоколад к тому времени прибыл. Что-то около двадцати тысяч коробок, и Лайн заранее уплатил наличными. Я не услышал всего… Я ушел до того, как они смогли бы меня обнаружить…

– Так что ты думаешь, Кочрейн? — спросил Арчи, хотя он знал, что Лайн нуждался как минимум в двадцати тысячах долларов, которые собирался извлечь из этой распродажи именно с помощью школы.

– Я думаю, что Лайн купил весь этот шоколад за деньги, которые не должны были пойти в ход. Теперь, распродажа идет паршиво, и он завяз где-то посередке. Да и от Брата Джекуса воняет крысами…

– Джекус не промах, — сказал Арчи, вспоминая, как тот действовал, прочитав анонимную записку от Арчи о слове «Окружение» - действуя так, что весь класс выглядел нелепо и смешно, и Оби был среди них. — Хорошая работа, Кочрейн.

Кочрейн засветился от похвалы, взбодрился. У него в руках была какая-то тетрадка.

– Возьми и иногда листай эти записи, Арчи. Это факты и расчеты – все об этой распродаже. И все плохо. Я думаю, что Лайн не сидит на месте…

Но Кочрейн не все знал о Лайне, Арчи это понял теперь, когда его голос дребезжал в трубке. Лайн проигнорировал насмешку Арчи о финансах и продолжал наступать.

– Я думал, что у тебя есть влияние, Арчи. Ты и твои… друзья.

– Это не моя распродажа, Брат Лайн.

– Во многом это твоя распродажа, но ты не хочешь это понять, — сказал Лайн, вздыхая. Его фальшивые эмоции были обычным явлением. — Ты начал свои игры с этим новичком Рено и избежал своего участия. Теперь, все эти игры выходят боком.

Рено. Арчи вспомнил о том парне, отказавшемся от участия в распродаже, о его смешном вызове. Он вспомнил триумф в голосе Оби, когда тот рассказал ему об акции Рено: «Это твоя работа, мальчик Арчи», — как оно, между прочим, и было.

И он поднялся со стула, на котором сидел:

– Минутку… - сказал он Брату Лайну. Он отложил трубку и сходил в кладовку, чтобы взять конспект по истории США, где он записал данные, продиктованные ему Кочрейном. Он вернулся к телефону и взял трубку. — Я несколько раз просчитал и понял, что от последней распродажи парни просто устали. Год назад было много призов и подарков, и каждый должен был продать всего лишь двадцать пять коробок за доллар каждую. А этом году каждому всучили по пятьдесят коробок за два доллара каждую. Почему упала розничная продажа, так это не из-за игр.