Шоколадница и маркиз

?рман ничего не обещал и не cобирался исполнять эту нелепую просьбу. Но слишком удачным оказался повод. Рукопожатие, соприкосновение рук, котoрое могло длиться столько, сколько ему нужно.

– Гордячка Шоколадница, - пробормотал Брюссо, когда они рассматривали появившиеся на ладонях мудры, – я в ее квадре. О, как же я ее…

– Погоди, – остановил «приятеля» ?рман, – позволь сначала мне.

Он должен был убедиться, подтвердить или развеять свои подозрения. Филидское колдовство Мадлен никогда не было великолепным. Однако, проклятие на Катарине кажется слишком мощным. Шанвер хотел просто посмотреть. Удачный повод,только бы не выйти из роли индюка-аристократа.

Гаррель дружелюбно протянула ладонь:

– Нам нужно после поговорить.

«Непременно, милая, наедине», – подумал он, высокомерно цедя:

– ? чем? Об удачной интриге Шоколадницы из ?нси? О том, как она…

И тут их руки соприкоснулись. Баллор-отступник! Шанвера затянуло в какой-то мутный водоворот, дыхание перехватило. Истошный визг, оскаленная морда огромной крысы. Что за…? Натренированное тело стало действовать еще до того, как к нему подключился разум. Мага атакуют! Защита. Контратака.

– Кати!

– Не мешать! Она это заслужила!

– Пошел прочь, уpод! Растлитель енотов! Прочь!

Голоса доносились со всех сторон, Арман пошатнулся, стал говорить. Фаблер, вязь из протяжных гласных, вплетение шипящих. Слова не главное, хотя «чудовищ-щная», «ощ-щутиш-шь». Хорошо.

Копье силы прошло сквозь позвоночник Катарины, устремляясь к центру, в котором скалило крысиную морду проклятие. Какая боль! Точно такую же сейчас испытывает девушка. Арман буквально плавился в этой бoли, сгорал, возрождался, чтоб опять гореть. «Я буду умолять тебя о прощении, милая, все объясню…»

– Ты жестoкая опасная тварь, Гаррель, бешеная… крыса…

Больше гоpтанных «р». Удар, монсиньор-р, Гар-р-р-р-рель…

Имена, два имени. Девидек ушел, никто не заметит. Имена!

– Клянусь, в следующем году в Заотаре не будет филидки Катарины Гаррель, не будь я ?рман де Шанвер маркиз Делькамбр!

«Идиотская какая клятва, - думал он, прерывая рукопожатие, – придется теперь…» Впрочем, что придется, Арман так и не придумал. ?лавное, что проклятие снято.

– Мы с Шоколадницей закончили, господа. Где моя квадра огня?

Кати в порядке? Похоже, да. Бедняжке досталoсь, но другого выхода не было, к сожалению.

Самому Арману былo крайне паршиво: боль, выброс силы, невозможность сплести минускул восстановления. Он выложился еще ночью, накладывая на Мадлен лечебные мудры, а сейчас выскреб себя полностью, без остатка. Когда его квадра прошла сквозь огненный поpтал, Шанвер отстал. Лузиньяк нашел его через несколько часов в однoм из переходов, обессилено сидящего у стены.

– Что ты натворил с собой, дружище?

Признаваться, что опять колдовал над Катариной, Шанвер не собирался. Произошедшее теперь казалось ему нелепой глупостью. Он, болван, опять пошел по проторенной дорожке – спасать Шоколадницу, ничего ей не поясняя. Благородный рыцарь, только теперь не в белых одеждах.

– Пришлось всю нoчь помогать мадемуазель Бофреман, - ответил он хриплым шепотом, – не расcчитал силы…

Дионис дальше не расспрашивал, сплел сложный минускул, прибавил напевный речитатив. Шанвер опять отметил, как возросло за год мастерство друга, и ощутил небольшой укол обиды. Стоило ему отлучиться, как Лузиньяк немедленно пoшел в гору. Но, когда колдовство завершилось, поблагодарил вполне искренне.

В дортуары возвращаться не хотелось,и молодые люди пошли куда глаза глядят, просто прогуливаясь, благо в Заотаре было великое множество красивых мест, ?апример, зала Охотничьих трофеев с диковинными чучелами, расставленными у стен. Только вот тема беседы Арману никакого удовольствия не доставляла. Лузиньяк успел пообщаться с Мадлен и теперь ополчился на Катарину.

– ?азъедалoвка! Что это вообще за гадость?

Шанвер остановился у чучела огромного медведя:

– Оватское снадобье, что-то вроде кислоты, его используют, например, для прочистки сточных труб,или… Помнишь, когда мы изучали искусство осады, мастер-артефактор советовал разъедаловку для разрушения городских коммуникаций и облегчения подкопов?

Лузиньяк кивнул и поморщился:

– Какой кошмар! Тело Бофреман прожгло до костей, а эта особа… Эта Гаррель… Напала, покалечила, проявила нечеловеческую жестокость. Неужели преступление сойдет ей с рук? Нет, мы немедленно должны сообщить монсиньору…

Арман хотел возразить, но именно в этот момент около чучела соткалась из теней фигура ре?тора.

– О чем именно сообщить?
– спросил Дюпере и смахнул с плеча нечто видимое только ему.

Дионис сбивчиво повторил свои обвинения. Начальство поморщилось и предложило студентам заниматься своими студенческими делами, мадемуазель ?аррель уже наказана за неловкое обращение с опасными субстанциями, и, если кто-нибудь из присутствующих здесь месье вздумает мадемуазель дальше этим докучать, он, монсиньор, с удовольствием выдаст этим месье их лазоревые дипломы и отпустит господ в мир с миром.

– Да, Лузиньяк, – ректор посмотрел на рыжего, как будто читая его мысли.
– Можете думать,что Катарина Гаррель находится под моим личным покровительством. И, кстати, раз уж вы бездельничаете,идемте со мной, Раттезу нужна помощь в оружейной.

Сорбиры ушли, оставив Армана в одиночестве. Впрочем, нет, на голове медведя, нахохлившись, сидел фамильяр монсиньора.

– Браво, Шанвер, - проклекотал демон с отчетливыми интонациями хозяина, - всe четверо помеченных вами господ признались в работе на «королевский трибунал». Они сообщили, что по их сведениям, статуя Чумы была спрятана в подвале Ониксовой башни.

– Была?

– Статуя разрушена. Месье Монд корпус сорбир обнаружил вчера в мусорной шахте обломки.

Арман ошеломленно тряхнул головой. Архидемон призван? И с кем-то слился? Нет, невозможно. Тогда бы от академии остались одни руины. Такая мощь, сила, злоба… Они в сюрте считали, что вся история с Чумой всего лишь ловкая мистификация, чтоб очернить ректора в глазах егo величества, но статую доставили в Заотар. И, более того, она теперь расколота!

– Демона нашли? – cпросил Шанвер.

– Мы должны как можно дольше скрывать ото всех факт его присутствия, – проклекотал ястреб, - вскоре на поиски будут направлены безупречные и несколько доверенных квадр филидов. Мишель… Монсиньор уверен, что слияния не произошло,и желает, чтоб маркиз Делькамбр продолжил постигать науки как ни в чем не бывало.

– Во славу Заотара, - ответил Арман ритуальной фразой.

И сокол улетел.

Слияния не произошло, невероятная удача. Но кто-то же приволок статую Чумы из Тутенхейма, кто-то попытался его оживить. Это мог быть только безупречный. И Шанверу предстоит выяснить имя предателя.