Шоколадница и маркиз

– Разумеется, маркиз получит от нас подробнейшие инструкции, а королевский трибунал поделится известной ему информацией. Вы, увы, разжалованы из сорбиров, это может создать трудности, поэтому, в ближайшее время извольте вернуться на белую ступень. Не возражайте, мы знаем о ваших затруднениях. – Карломан пошевелил бровями и растянул белые губы в недоброй улыбке.
– Бедняжка Урсула погибла, приняв на себя ментальное заклятие, а гадкий ректор пообещал вам белый камзол,только в том случае, если вы с ней опять воссоединитесь.

Шанвер ощутил, как перед ним разверзается бездна. Если сейчас прозвучит еще и слово «сюрте», незадачливому шпиону Заотара останется только умереть. Это фиаско. Король смеялся, от звуков его голоса волосы на голове Армана шевелились, он побледнел и, казалось, вот-вот рухнет на пол.

– Вы не знали?
– фальшиво удивился властитель. – И опасались признаться монсиньору Дюпере в том, что ваша память осталась при вас? Похвальная предосторожность и крайне для наших планов удачная. Увы, Шанвер, ваш фамильяр мертв.

Сорбир очень быстро думал. Его разговор с ректором в первый день учебы подслушали, донесли о нем королю. Обещание ректора, которое сам Арман воспринял как издевку, или забывчивость учителя, посчитали неосведомленностью Дюпере. Еще не все потеряно.

Молодой человек покачал головой, ощутил скатившуюся по щеке слезу, но вытирать лица не стал.

– Все произошло как нельзя более кстати, - сообщил его величество, – дохлый фамильяр для мага выгоднее живого, вы после это поймете. А пока… Что еще?

Король смотрел поверх головы Армана, тот обернулся, в залу входила Мадлен де Бофреман.

– Сир, – девушка присела в нижайшем реверансе, - простите, моя лошадь понесла,и мне пришлось…

– Пустое, - Карломан пoшевелил запястьем, – вы как раз вoвремя. Познакомьтесь, маркиз Делькамбр, это… хо-хо…

Мадлен кокетливо улыбалась, подняв лицо к ошеломленному Шанверу:

– Я – член королевского трибунала, милый, и, с этого момента,твоя незаменимая помощница.

– Что ж, - его величество повел подбородком, - оставляем маркиза Делькамбра вам, дорогая, введите его в курс дела. Мы ждем от своего трибунала скорейших результатoв. Ах, ещё одно, вам с маркизом понадобится фальшивый фамильяр. Лелю!

Фигура кучера, о котором Шанвер и думать забыл, оплыла неопрятной кучей, сложилась в крупную птицу с изогнутым клювом, ту самую, что показалась сорбиру накануне вечером в подвале Ониксовой башни. Демон-орел Лелю, фамильяр его величества Карломана Длинноволосого.

Чувства Армана настолько раскачались, что он едва вспомнил поклониться сюзерену на прощание, но пропустить даму вперед забыл. Молодой человек буквально вывалился из залы в приемную, прислонился к стене, тяжело дыша.

– Как тебя там? – обратилась Мадлен к секретарю. – Не важно, кабинет, вина, поторопитесь, болваны.

Шанвер более-менее пришел в себя, сидя в удoбном кресле у горящего камина с бокалом в руке. Шпага его лежала на cтоле, блестя эфесом и драгоценностями ножен. Веселая Мадлен порхала по комнате,то поправляя прическу,то забрасывая в рот спелую виноградину -к вину подали блюдо с фруктами и закусками.

А она ведь умоляла дурачка Армана не возвращаться в проклятую академию. И что? ?н ее не послушал, и теперь ему придется расплачиваться за свою глупость. Да, Мадлен де Бофреман – шпионка его величества Карломана. С каких пор? Да уж с давних. В первый же год, когда Шанвер притащил «друзей» ко двору…

Сорбир глотнул безвкусного вина, поморщился. На самом деле ошеломление и слабость свои он преувeличивал, позволяя девушке вдоволь над собой издеваться. Бофреман без умолку болтала.

?рман себя выдал, когда сплел сорбирское кружево в дамской умывальне академии, не смог терпеть страданий прекрасной филидки, а ей, представьте, на мгновение даже показалось, что это Шанвер выбил из ее рук сосуд с разъедаловкой. Вот ведь нелепица! Чтоб этот благороднейший болван покалечил женщину? Невозможно! Но он колдовал как сорбир,и Бофреман немедленно сообщила об этом начальству, не ректору, разумеется, а… К счастью, к услугам его величества немало великолепных магов, они смогли понять, что именно значит открытие кoролевской шпионки. Маркиз Делькамбр оcтался сорбиром, значит,и памяти не лишился, а это могло произойти лишь в одном случае – если ментальный удар принял на себя фамильяр.

Мадлен покружилась, плюхнулась в свободное кресло:

– Что ж, милый, во-первых, ты немедленно перестанешь водиться с Лузиньяком, он мне надоел, заново со мной обручишься и…

Лелю, до сего момента неподвижно сидевший на спинке стула в углу комнаты, издал клекот:

– Лорд желает, чтоб ему нашли принца Шарлемана.

Девушка поморщилась, Арман спросил:

– Тебе нисколько не стыд?о?

– От чего, милый? ?х, по–твоему, я должна страдать, показав тебе свою неприглядную сторону? Да, я собиралась воспользоваться твоей потерей памяти, чтоб вернуть нашу любовь, укрепить немного свое положение, но во-первых,точно так поступила бы на моем месте любая, все мы, женщины, одинаковы, а во-вторых, мне этого не удалось.

Шанверу пришло в голову, что именно так рассуждал и Гастон: у меня не получилось, з?ачит, я не виноват. Нет, Мадлен неспособна испытывать стыд или раскаяние. Увы…

?н обратился к орлу-фамильяру:

– Ваша способность – изменять облик?

– Наша?
– птица повертела головой, как будто в поисках ещё одного демона.
– Да, маркиз, я могу выглядеть как угодно, а для вас стану генетой. Нам придется на несколько дней остаться здесь, во дворце, чтоб привыкнуть друг к другу. Затем вы вернетесь в академию и разыщете свою Урсулу где-нибудь в подвалах академии. Неплохо было бы, чтоб вам при этом помог кто-нибудь еще, чем больше будет свидетелей нашего воссоединения,тем лучше.

Мадлен резко проговорила:

– Это буду я, невеста маркиза найдет его фамильяра.

Арман пожал плечами:

– Как тебе будет угодно, дорогая.

– И ты рассоришься с Лузиньяком!

Маркиз Делькамбр спокойно и рассудительно объяснил фальшивой невесте, что он будет, а чего не будет делать. Обновленного обручения не будет, Дионис останется его другом, а вoт Виктору де Брюссо придется этого звания лишиться.

Бофреман фыркнула:

– Кажется, милый, ты не уяснил себе ситуацию. Главная сейчас я, в моих руках не только свобода Дюпере, но и должность твоего драгоценного батюшки,и даже его титул.

Шанвер не возражал, пусть Мадлен думает, как ей угодно. Тем более, что, на самом деле, ни границ ее власти, ни уровня близости с его величеством, он пока не знал.

Начался торг,или, если выражаться более аристократично, языком дипломатии, переговоры. Бофреман согласилась порвать с Виктором в обмен на отставку Шоколадницы. О Катарине Арман с момента ареста ректора не вспоминал и теперь подумал, что лучше будет не вмешивать Кати в свои интриги, поэтому на размен согласился. Эта покладистость «невесту» насторожила, она вбросила следующее требование: