Шоколадница в академии магии

– Какая невероятная чушь! – воскликнула Бофреман.

Жених ее вздрогнул, как будто его разбудили, положил руку на плечо девушки:

– Уделишь мне несколько минут наедине?

– Но, ?рман!

– Я настаиваю, – Шанвер подтолкнул филидку к двери.

– Информасьен, -остановил их серебристый голосок призрака, – мадемуазель Гаррель, корпус филид, мадемуазель де Бофреман, корпус филид, немедленно явиться в зал Академическогo совета. Повторяю, немедленно!

– Наконец-то, - пробормотала Мадлен под нос, потом с хищной улыбкой, повернулась ?о мне: – Идем, Шоколадница, пора получать по заслугам.

Я поднялась, с усилием вырвав руку из цепких ладошек Купидона. Да, пора. Лучшe пусть меня судит монсиньор, а не почти семейная пара жестоких аристократов. Святой Партолон, дай мне сил держаться с достоинством! Не шататься, выпрямить спину, подбородок повыше. Вот так, молодец.

– Гаррель, – Эмери расплакался, – обожди, я пойду с тобой.

– Нет, виконт останется здесь, - властно приказал Шанвер. – Лузиньяк, дружище, присмотри за ним, будь любезен.

?ыдания Купидончика было слышно даже в коридоре. Я шла первой, Бофреман со своим женихом на несколько шагов отстали.

– Не понимаю, милый, зачем? Я вполне способна сама защитить наши интересы.

Что отвечал ей Арман, я не расслышала, проследoвала к портшезу, села в кабинку:

Сопровождающих мне видно не было, филидка, кажется, гoворила на перевертансе, интонации кокетливые, щебечущие.

Я вздохнула:

– Мадам Информасьен, прошу прощения, моего имени нет в списке допущенных осoб…

В кабинку протиснулась огромная фигура де Шанвера, он был гораздо выше Лузиньяка, шире в плечах, Арману, чтоб поместиться в тесном пространстве, пришлось бы сложиться пополам. Этого он не сделал.

– Душа моя, - сказал сорбир с узнаваемыми ректорскими интонациями, – драгоценнейшая и непревзойденная Информасьен, только вы способны переместить нас в зал Академического совета, минуя скучную череду порталов. А следом…

Тут Шанвер, не прекращая говорить, поддернул меня под мышки, каким-то невероятным акробатическим oбразом сместился и сeл на скамью, я же оказалась сидящей на его коленях.

– ? следом точно по тому же маршруту отправить мадемуазель де Бофреман.

Дама призрак хихикнула. Меня же буквально испепелял стыд, несравнимо более сильный, чем испепеляющий взгляд Мадлен, которым она проводила начавшую движение кабинку.

Портшез стал подниматься, что было удивительнo. Выше Белых палат на схеме Заотара ничего изображено не было. Более того, немного проехав по вертикали, мы изменили направление на горизонтальное.

Твердая рука Шанвера лежала на моем животе, удерживая. Месье воображал, что я буду дергаться? Не дождетесь.

– Вы меня прокляли, - сказала я негромко, - наложили заклятие, от которого я стала ходить во сне.

Локон прически дрогнул, его сиятельство изволило фыркнуть мне в шею:

– Плохой способ защиты, мы скажем, что кошель с луидорами ты получила от меня.

– За какие услуги?

Святой Партолон! Я готова была поклясться, что меня нюхают и, в этом я поклясться не могла, но предполагала, целуют в шею, чуть ниже линии волос.

– А этого мы никому объяснять не обязаны.
– Его губы сместились к уху, что-то влажно и горячо прошлось по коже, заставляя всю меня задрожать.

– Ваша невеста…

Ой! Мою мочку только что прикусили? Не до боли, но от этого по всему телу пробежалась горячая щекотка, заставляя мышцы сжиматься в самых неожиданных местах.

– Моя невеста получит другой кошель, – сказал Шанвер несколько невнятно,трудно, наверное, добиться четкости, держа чужое ухо во рту. – А потом… потом… мы с тобой…

Как жарко, как… ах… Проклятие! Меня и раньше целовали, ничего подобного я не испытывала. Может, просто, поцелуй неправильный? Ну конечно, раньше это было по–человечески, в губы, без сорбирских извращений. И тогда безупречный Филострато… Нет, мне необходимо было проверить.

Я изогнула шею, немного развернулась и, решив не замечать, что одна и ладоней ?рма?а немедленно накрыла мою грудь, сама потянулась губами к его рту. А-ах… Он зарычал, я же почти лишилась чувств. Нет, не так. Чувств стало так много, что они перестали во мне помещаться. Кажется, я стонала, кажется, мой язык выделывал такие вещи, к которым природа его не приспособила. Мое тело извивалось в попытке прижаться ещё ближе к чужому телу, ощутить его до последней грани, до полного растворения.

– Информасьен, зал ?кадемического совета, - дама-призрак как будто извинялась.

Наваждение отступило. Катарина Гаррель, растрепанная и тяжело дышащая, сидела на коленях молодого человека. Какой стыд!

Шанвер, камзол которого был расстегнут, а сорочка порвана у ворота, широко и победнo улыбнулся, его лицо, в белых разводах моей волосяной пудры, лучилось самодовольством:

– Ты моя, Катарина, запомни, только моя.

ГЛАВА 18. Наказание виновных

К счаcтью, магический портшез мадам Информасьен доставил нас не прямо на заседание, иначе, боюсь,из кабинки выносили бы мое бездыханное тело. Живой я бы не далась. Двуcтворчатые двери зала Академического совета были расположены в прoтивоположном от нас конце фойе. Я отправилась к ним, на ходу приводя себя в порядок. Говорить с Арманом не хотелось. Он уже все сказал. Катарина его. Точка.

Никто меня теперь не отпустит, не снимет проклятия. Кошель луидоров в качестве аванса за… вот это вот все. Заколдовал, заморочил, собирается воспользоваться результатами. Сомнамбулизм, чужие мысли, непослушное разуму тело. Чем еще наградило меня заклинание Армана де Шанвера?

Припомнились слова барона де Даса: «бутончик… все шалопаи Заотара уже объявили на вас охоту». Охота, а я в ней – приз. «?тправляйтесь к своему сорбиру и делайте все, что победитель захочет».

Прежде чем двери залы Академического совета распахнулись, Шанвер поправил мне локон, по–хозяйски, будто тысячу раз так делал, провел костяшками пальцев по щеке:

– Твой выход, моя…

Его кто? Добыча? Шоколадница,точно такая же, как мадам Шанталь? Ну да, меня же для этого наняли, правда?

Окончания фразы я не ждала, шагнула через порог.

Впрочем, мое появление в зале совета никакого фурора не вызвало. Там было многолюдно, или так казалось из-за того, что несмотря на пафосное название, размерами помещение не впечатляло. Нет, кабинетом оно бы было огромным, на залу же не тянуло. Беспорядочно расставленные стулья, несколь?о столов, за круглым восседают преподаватели. Неподалеку – мадам Арамис с полудюжиной автоматонов, они заняты сортировкой каких-то вещей. Студенты, среди которых я заметила старост оватов – Делфин Деманже и Жана Мартена, несколько филидов: Лазар, Лавиния дю Ром, Анриетт Пажо, Брюссо, ещё один оват, судя по родимому пятну и пузатому аквариуму, который молодой человек держал на коленях, тот самый любитель рыбок Боше. Рыбка, кстати, тоже присутствовала,то есть, нечто похожее на истыканный иголками шар с крысиным хвостом, плескалось в аквариуме, время от времени пытаясь выбраться наружу. #287568440 / 01-дек-2023 Когда тело уродца оказывалась над водой, Боше притапливал егo ладонью, а потом дул на руку, видимо иголки были острыми.