Шпионка-2

– Почему я?!

– Золина с Эстаном вызвал к себе Главный конс-маг, Джен должна разобраться со своими людьми, Дине с Тоддом сейчас делают перевязки, а у меня процедура. Это всего лишь на десять минут, чтобы Кевин не сидел один в коридоре.

– Пусть с ним Джексон посидит, - отчаянно пыталась отделаться я.

– Джексон? Серьёзно?
– рассмеялся Золин.
– Брось, Майки, это всего на десять минут.

– На целых десять минут!

– Да чего ты так переживаешь? Купи ему мороженое, и всё.

– Я не люблю детей, и не знаю, что с ними делать, - мученически провыла я.

– Ты справишься. Без тебя этот ребёнок останется один, - грустно сказал Золин.

Я метнула в его сторону злой взгляд, но под давлением окружающих (ну что, тебе сложно, что ли?!), сдалась и неохотно протянула руку.

– Кевин, пойдём.

Мальчик был тихим, неприметным и почти не разговаривал. А если и разговаривал, то его речь понимал только Алан и важное "переводил" нам.

– Кевин, иди с Майки. Она отведёт тебя в столовую, там будет вкусное мороженое, - мягко проговорил Золин, подводя маленькое чудовище ко мне.

Я одной рукой ухватила небольшие пальчики, а второй приняла от парня деньги. Взглядом намекнула, как я ненавижу их всех, развернулась и вышла из палаты, ведя за ручку топающего пингвинчика.

О чём с ним разговаривать - не имела ни малейшего понятия, да и вообще, с детьми разве принято вести беседы? Пока Кевин не требовал диалога, я тоже молчала.

А потом он сказал, высоким голоском, который, как мне казалось, бывает только у девочек:

– Пипитёк.

Я недоумённо покосилась на ребёнка, но тот повторять или требовать ответа не стал. Он вообще особо на меня не смотрел - наверное, слишком высоко голову задирать.

С мальчиком посидели психологи, надавали ему каких-то успокоительных трав, но в итоге сказали, что урон психике можно будет оценить лишь спустя время. Я этому мальчонке искренне не завидовала. Пережить такой ужас в три года - это жестоко.

Мы дошли до столовой, я усадила его на стул и строго-настрого приказала никуда не уходить. Сама пошла за мороженным, отстояла очередь, купила нам обоим по ванильному стаканчику. Но все мои мучения были напрасны, потому что когда я вернулась за столик, ребёнок пропал.

– Замечательно!
– зло высказалась сквозь зубы.
– Простите, вы тут маленького трёхлетнего мальчика не видели? Он в серой жилетке, - спросила я у проходящей мимо женщины в форме лекаря.

– Вы потеряли ребёнка?
– тут же насторожилась она.

– Нет.
– Я поспешила отойти подальше и заняться поисками самостоятельно.

Кевин нашёлся спустя пять минут моих панически-раздражённых хождений, когда мне пришлось осмотреть все углы этой столовой. Я уже было решила, что он ушёл в больничное крыло, как внезапно увидела его сидящим на полу. Он пялился на какой-то огонёк сбоку от стойки, где выдавали еду.

– Кевин!
– зло прошипела я, хватая ребёнка за руку и поднимая на ноги (пришлось изловчиться, чтобы удержать два мороженых только в одной ладони).

– Пипитёк, - сказал он тоненьким голоском.

– Ты зачем ушёл?
– проигнорировала я странное слово.
– Я же просила, сидеть там!

Усадив ребёнка на новое место (пока мы тут бегали, наш столик заняли!), я сунула ему в руки мороженное. Оно уже слегка растаяло, поэтому на серую жилетку брякнулся целый кусок ванильного стаканчика.

Я мученически закатила глаза. Кевин тут же ткнул пальчиком в белую массу, но тут уже подключилась я и не дала ему размазать всё по одежде. Салфетка особо не помогла, на жилетке всё равно осталось характерное пятно, но с ним ведь Алан разберётся, правда?

– Кушай давай своё мороженное, - недовольно сказала я и тяжёлым взглядом принялась наблюдать, как ребёнок неряшливо пытается слизать всю ваниль с вафли.

– Лолозиное!
– Кевин довольно поёрзал на стуле.

Я взяла ещё одну салфетку и принялась методично вытирать ему пальцы, ведь он, конечно же, измазался.

– И ведь рожают же, - проворчала я, как мне казалось, предельно тихо.

– Лолают зе!
– Кевин взмахнул мороженым, и часть ванили вылетела из стаканчика и ляпнулась на пол.

Мы сделали вид, что это не наше.

– Кукситься, - невинно брякнула я.

– Суситься, - повторил Кевин.

Я азартно улыбнулась.

– Разоблачение.

– Зязяботе, - выдал он.

– Жадина!

– Дядина.

– Во имя Господа!

– Мямя, - а другую часть фразы Кевин не договорил, потому что погрузился в мороженое. Не сам, конечно, а руками и носом.

Я хмуро принялась всё вытирать.

– Передвижение?
– выгнула бровь.

– Пепезение.

– "Пепезение" мне нравится, - похвалила я.
– Водосток?

– Тототок, - совершенно спокойно повторил ребёнок.

Я задумалась, какое бы ещё словечко выбрать, как внезапно нас прервал очень весёлый низкий голос:

– Майки! Вот уж кого не ожидал тут увидеть!

Я ошарашено повернула голову.

– Дед Савва?!

– Хей!
– Он подошёл к нашему столику и пристально оглядел меня с Кевином.
– Смотрю, уже потомством обзавелась?

– Что? Нет!

– Вот уж не ожидал от тебя-то, - покачал он головой.
– Мне казалось, ты станешь воином, но ты вона как.

– Да это не мой ребёнок! Я его даже не знаю! Кевин, хватит окунать нос в мороженое!

– Надеюсь, ты хоть замуж-то вышла? Или это так, случайно?

– Р-р...
– тихо прорычала я и, злобно оскалившись, попыталась сменить тему: - Видела, что ваш сад срубили...

– И Слава Небесам!
– перекрестился дед Савва.

– Чего?!

– Хоть на пенсию спокойно отпустили. Я уже не знал, куда деться от этого сада!

– Но... это же... сад...

– У меня теперь пособие на бесплатное лечение, так что пусть горит в Аду этот сад! А мальчонка, кстати, так на тебя похож. Я очень рад, что у тебя в жизни всё так хорошо сложилось.
– Сморгнув слезу, дед Савва развернулся, и, не прощаясь, пошёл куда-то по своим делам.

Его старческий ум даже не смог проанализировать, что за год у меня ну никак не могло появиться трёхлетнего ребёнка, но всё равно я чувствовала глухое раздражение.

Радости не прибавило и мороженое Кевина, у которого появилось аж три дыры в донышке вафельного стаканчика, и из каждой хлестала ваниль.