Шпионский берег

— Потому что незадолго до того, как она исчезла, Диану видели здесь, в Бангкоке. Я предположила, что она была здесь из-за тебя.

— Только потому, что я здесь живу?

— Брось, Гэвин! — огрызаюсь я. — Ты был там с нами, на Мальте.

— Как и другие. Потребовалась целая команда, чтобы вытащить Сирано с его яхты.

— Но ты был единственным, кто был с нами с самого начала. Ты, я и Диана. Лондонская прачечная самообслуживания занимала слишком высокое положение в пищевой цепочке, и Диана не доверяла британцам. Вот почему она сказала, что это должны быть только мы трое, и больше никто.

— Я корю себя за это.

— За что?

— За то, что остался в стороне, когда она втянула тебя в это дело. Когда я увидел, как она действует, я понял, что ей нельзя доверять. Но к тому времени было уже слишком поздно. Операция была похожа на неуправляемый поезд, и ей было все равно, кого она раздавит.

Какое-то мгновение он молчит, опустив голову и хрипло дыша. Затем разворачивает свое инвалидное кресло к ноутбуку и пробуждает его нажатием кнопки мыши. — Поскольку ты пытаешься найти ее, тебе захочется посмотреть, как она выглядит в наши дни.

— У тебя есть свежие фотографии?

— Изображение с видеозвонка на прошлой неделе. Я отказался встретиться с ней лично.

— Почему?

— Ты не питаешь к ней особых чувств. Что ж, я тоже. Я уволился из Агентства через два месяца после тебя, потому что Мальта отравила все. После того, как самолет разбился, мне было тяжело удержаться на плаву.

— Тебе тяжело? Я потеряла своего мужа в том самолете.

— И меня никогда не отпустит вина за невинно погибших. Твой муж. Дочь Хардвика. Когда мы схватили Сирано, мы знали, что русские нанесут ответный удар. Мы должны были действовать немедленно, чтобы защитить людей, как только узнали о… — Он останавливается. Отводит взгляд.

— О чем?

Он не отвечает.

— Как только вы узнали о чем, Гэвин?

Неохотно он встречается со мной взглядом. — В ту ночь, когда мы захватили Алана Холлоуэя, как раз когда мы поднимались на борт его яхты, ему удалось отправить последнее сообщение своему куратору. Ответ Москвы, поступивший несколько минут спустя, был перехвачен SIGINT.”

— И каков был их ответ?"

— Родина благодарна тебе, товарищ. Предатель за все заплатит.

— Предатель, — тихо говорю я. Предателем была я.

— Они предположили, что Хардвик или кто-то из его окружения предал Холлоуэя. Бомба в том самолете была их местью. Это также было посланием остальному миру о том, что любые действия против Москвы будут иметь быстрые и жестокие последствия.

— А Дэнни был всего лишь побочной помехой. Как Белла. И как пилоты. — Я делаю паузу, осмысливая то, что Гэвин только что сказал о сообщении из Москвы. — Ты сказал, что SIGINT перехватила ответ куратора несколько минут спустя.

— Да.

— Когда наша команда узнала об этом сообщении?

— Я узнал об этом несколько дней спустя, на разборе полетов. К тому времени вы уже уехали, вас отправили обратно в Вашингтон.

— А Диана? Когда она узнала?

Молчание.

— Гэвин?

Он вздыхает. — Диане сообщили об ответе Москвы около полуночи. Вскоре после того, как мы схватили Сирано.

— Полуночи? Это дало русским несколько часов на то, чтобы подложить бомбу в самолет Хардвика. Диана знала, что последует ответный удар. Почему она не предупредила меня? Почему она ничего не предприняла?

— Она должна была предупредить тебя. Она должна была найти способ помешать тебе с доктором Галлахером подняться на тот самолет, но она не хотела предупреждать Хардвика, что что-то не так. Поэтому она позволила этому самолету взлететь. Она решила, что выполнила свою миссию. Она поймала Сирано, и за это ее ласково погладили по головке. Но когда я узнал о перехвате SIGINT, мне аж тошно стало. И вскоре после этого я подал в отставку.

— Я никогда не знала. Ты никогда мне не говорил.

— Ты и так была опустошена, Мэгги. Это только сделало бы тебе еще больнее, узнай ты, что все могло быть иначе. Что мы могли не пустить доктора Галлахера в тот самолет.

— Но Диане было все равно, — тихо говорю я. — Ей было плевать.

— Вот почему, когда она попросила меня о помощи на прошлой неделе, я отказал. Ей это не понравилось. — Он нажимает на свой ноутбук, и на экране появляется изображение. — Ты можешь убедиться в этом сама.

Я смотрю на фотографию через его плечо. Это не та крутая и уверенная в себе блондинка, которую я помню. Эта Диана Уорд выглядит голодной и затравленной, а ее глаза ввалились, как у черепа. Ее волосы теперь каштановые и подстрижены в неаккуратную прическу, которую она, вероятно, сделала сама.

— Она в ужасе. Это видно по ее лицу, — говорит он.

— Диана Уорд, которую мы знали, ничего не боялась.

— Очевидно, что все изменилось.

Я смотрю в лицо женщины, чьи амбиции втянули меня в операцию, которая привела к смерти Дэнни. Я не святая, и я не могу не испытывать праведного удовлетворения, видя, какая она изможденная. Я хочу, чтобы она страдала, и я последний человек на земле, который придет ей на помощь.

И все же я здесь.

— Она попросила меня найти место, где можно было бы затаиться на некоторое время, — говорит Гэвин. — Ей нужны были наличные, паспорта.

— Она вполне способна раздобыть это сама. Она знает, как выжить.

— Только не с этими людьми, которые охотятся за ней.

Я замечаю, что на его верхней губе блестит пот. — Ты тоже напуган.

— Так и есть. Несколько недель назад штаб связался со мной по поводу операции "Сирано". Они спросили меня, что я помню о Мальте, как был схвачен Сирано, и как проводилась операция.

— Почему сейчас, после стольких лет?

— Потому что это снова на повестке дня в Агентстве. Недавно к файлу Сирано получила доступ низвестная сторона, личность которой до сих пор не установлена. Они хотят знать, кто это сделал и почему.

— Русские, я полагаю.

— Да, это первое, что можно предположить, что Москва копается в том, как их "крот" был скомпрометирован. Это нарушение безопасности заставило Агентство по-другому взглянуть на то, как проводилась операция, и это заставило их по-другому взглянуть на покойного Филиппа Хардвика. Они обнаружили сюрприз. Его зарубежные счета — по крайней мере, те, о которых мы знали, — были опустошены. Сотни миллионов долларов, потраченных впустую в течение пяти лет.

— Они не знали об этом раньше?