Схватка с дьяволом

Даханец кружил вокруг торговца. Враги пожирали друг друга глазами, одновременно кося на лежавший между ними на песке бластер. Шенна наклонил голову и рванулся вперед. Зная, что перед ним опасный противник, он приготовился к смертельной схватке. Ни один человек не выжил бы, если бы ручищи шенна сомкнулись на его горле. Ван Рийн бросился навстречу шенне. В последнее мгновение он снова отскочил в сторону, извернулся и оказался на спине гиганта.

— Бог помогает правому! — прокричал Ван Рийн.

Он вытащил из-за пазухи Святого Дисмаса и опустил его на голову врага.

Шенна молча рухнул на землю.

— Фу-у, — сказал Ван Рийн, раздувая щеки над поверженным колоссом.

Он опять спрятал статуэтку за пазуху, поднял оружие, выяснил принцип его действия, а затем огляделся вокруг в поисках мишени.

Под рукой не оказалось ни одной. Чи Лан уже одолела своего противника, Адзель тоже уже стоял рядом. Толпа шеннов была рассеяна и бежала к Замку.

— Слава Богу, именно на это я и рассчитывал, — улыбнулся воденит. — Такова их психология. Инстинкт нападения должен уравновешиваться инстинктом бегства, иначе их предки не смогли бы выжить.

Чи опустилась рядом с ними.

— Давайте поспешим, пока они не очухались, — сказала она.

— Да, ребята не тупицы, — поддержал ее Ван Рийн. — Когда они прикажут своим роботам прекратить бездельничать, боюсь…

Грозный глубинный гул прорезал ночь. Один из крейсеров задрожал на посадочных опорах.

— Что это они задумали? — встревожилась Чи и тут же крикнула в коммуникатор. — Поспеши! Убей их, друг.

«Сквозь Хаос» всплыл на горизонте.

— Ложись! — воскликнул Адзель.

Он загородил товарищей своим мощным телом, которое прекрасно противостояло огню и радиации.

Сверкнули лучи. Если бы хоть один корабль шеннов поднялся с посадочных опор, Фолкэйн оказался бы в серьезной опасности. Его арсенал был истощен после битвы у Сатаны, но он знал об этом и был готов безжалостно использовать преимущество внезапности.

Первый крейсер успел сделать только один и то плохо направленный выстрел, когда световой луч «Сквозь Хаоса» подрезал его опоры. Корабль упал, сбив при этом своего соседа. Металлический грохот сотряс землю.

Корабль Лиги вывел из строя шлюпку Моуха — понадобилось всего три выстрела — и опустился. Адзель схватил в охапку Ван Рийна, ухватил Чи за хвост и потопал к шлюзовой камере. Он щурился от ослепляющих вспышек молний, кругом раздавался гром разрывов, корабль Фолкэйна бомбардировал Замок. На мостике ораторствовал сам Фолкэйн:

— Мы не хотим причинить вред населению.

Тупоголовый ответил:

— В соответствии с вашими общими директивами я уничтожаю помещения, чей радиорезонанс предполагает, что в них имеются тяжелые орудия и ракетные установки.

— Ты можешь меня соединить с кем-нибудь в Замке? — спросил Фолкэйн.

— Я могу настроиться на обычный даханский диапазон связи. Да. Делается попытка вызвать нас.

Экран засветился, и на нем появился искаженный статическими разрядами образ Tea Белданиель. Ее лицо представляло из себя маску ужаса. Комната дрожала, стены покрылись трещинами.

Фолкэйн едва расслышал ее.

— Дэвид, что ты делаешь с нами?

Он сжал ручки кресла и сказал сквозь стиснутые зубы:

— Я не хотел этого. Вы заставили меня. Послушай, наконец-то вы вкусите удовольствие войны. Это всего лишь крошечная, мягкая, тщательно отмеренная доза яда. Скоро мы улетим, я надеюсь, что прежде чем вы поймете, что случилось, мы будем уже далеко. И это к лучшему, вы не успеете вызвать подмогу и поймать нас.

— Дэвид, мой повелитель Моух мертв. Я видела, как снаряд ударил в него. Он исчез во вспышке пламени…

Tea не могла продолжать дальше, ее душили слезы.

— Тебе будет лучше без повелителя, — сказал Фолкэйн, — как и каждому человеческому существу. Но скажи другим, что Политехническая Лига не хочет войны. Тем не менее, если мы будем сражаться, мы сделаем свое дело раз и навсегда. Твои шенны не будут уничтожены, у нас больше жалости, чем они проявили к прежним даханцам, но пусть они только попробуют оказать нам сопротивление, и мы лишим их всей техники, превратим их в пастухов. Я полагаю, ты подскажешь им верное решение. Покажи им, что произошло в этом Замке, и скажи, что глупо становиться поперек дороги свободным людям!

Она ответила ему растерянным взглядом. Фолкэйн почувствовал жалость и хотел сказать больше, но Адзель, Чи Лан и Николас Ван Рийн были уже на борту.

Фолкэйн выключил связь.

— Прекрати огонь, — приказал он. — Поднимайся и бери курс на Землю.

Глава 25

— За последние двадцать четыре часа никаких чужих следов гипертяги, только наши, — доложил Тупоголовый.

Фолкэйн с облегчением вздохнул и поудобнее устроился в кресле.

— Думаю, теперь мы в полной безопасности.

Он улыбнулся.

В бескрайнем одиночестве звезд можно ли обнаружить малютку мотылька? Солнце Даханы давно обратилось в яркую точку, одну из множества заполняющих видеоэкраны ярких точек звезд. Двигатели гудели, вентиляторы распространяли напоминавшие цветущие луга запахи, табак был душист, впереди лежал месяц полета.

Им был необходим отдых.

Но вначале следовало выяснить кое-какие вопросы.

— Вы уверены, что не получили излишней дозы облучения? — спросил Фолкэйн.

— Повторяю, я проверила каждого из нас вплоть до хромосом, — ответила Чи, — Я ксенобиолог! И это судно хорошо экипировано для такой работы. Адзель получил самую большую дозу, потому что прикрывал нас, но даже ему не причинено непоправимого вреда, его достаточно подлечить имеющимися на борту лекарствами.

Чи ткнула мундштуком сигареты в сторону воденита.

— Конечно, я вынуждена лечить тебя во время полета вместо того, чтобы рисовать или лепить скульптуру. Ты, большой тупица, лучше бы ты принес с собой кусок свинца и прикрылся им во время обстрела!

Адзель ухмыльнулся.

— Весь свинец был в твоем распоряжении. Догадываешься, где?

Чи зашипела от злости. Ван Рийн хлопнул по столу так, что стакан с пивом подпрыгнул, и захохотал.

— Тише! Я не думал, что ты такой шутник.

— И это вы считаете остроумным? — проворчала Чи. — Впрочем, для него это действительно остроумно.

— О, ему еще учиться и учиться, — согласился Ван Рийн, — но, главное, он уже начал.

— Я предложил бы отпраздновать это великое событие, — рассмеялся Фолкэйн, — но, к несчастью…