Сибирский эндшпиль

Основное правило альпинистов - движется только один человек. Скэнлон не мог подниматься выше и закрепился там, куда забрался, а потом спустил вниз вспомогательную веревку, на этот раз, чтобы поднять веревочную лестницу. Он привязал ее там, где стоял, Мак-Кейн помог развернуть ее и к нему забрался Ко, таща на себе одну из двух оставшихся дрелей, сумки и несколько запасных цилиндров с газом. Наконец появился и Рашаззи, так же нагруженный. Он остановился, добравшись до Мак-Кейна, и стоя на лестнице, поманил его рукой. Рашаззи указывал на штуцер баллона, который он тащил с собой, а затем подержал баллон, направляя штуцер на вентиляционные отверстия дрели. Мак-Кейн понял. Рашаззи хотел сказать, что необходимо использовать охлаждающий эффект сжатого газа, расширяющегося в вакууме. Рашаззи ткнул пальцем в стену, а затем поднял его вверх. Охлаждай дрель после каждого отверстия. Мак-Кейн кивнул головой в знак того, что все понял. Рашаззи полез выше и исчез над следующей горизонтальной балкой.

Какое-то время Мак-Кейн стоял на месте. Когда он наконец получил сигнал подниматься, он быстро вскарабкался к Скэнлону, который был совсем невысоко над ним, а затем пополз выше, куда успели забраться Рашаззи и Ко, пока они отдыхали, всего на сто футов ниже вершины. Они все еще работали третьей дрелью. Отсюда Скэнлон снова пошел вперед, а Мак-Кейн - следом. Осталось только пятьдесят футов.

Снова впереди, Мак-Кейн снова закрепился и обмотал вокруг себя веревку, чтобы страховать Скэнлона, пока он взбирается к нему. Он обнаружил со странным чувством отчужденности, что все его движения неторопливы, словно в замедленном воспроизведении, каждое движение все медленнее, и нужно приложить все больше усилий, чтобы закончить его... Он висел у стены, вглядываясь в пропасть под ним и медленно начинал понимать, что все закончится великолепно. Просто замечательно! Чувство неудобства сменилось уверенностью и облегчением. Все их заботы показались ему банальными и смешными. Он захихикал в маску при мысли об этом. Весь мир просто великолепно! Война? Не будет никакой войны. Он сообразил, что кто-то дергает за веревку, чтобы стащить его вниз. Они дергают за веревку, чтобы стащить его вниз. Не очень дружелюбно с их стороны... Почему в такой день они ведут себя так некрасиво? Он отпустил веревку. Все равно Скэнлону не нужна страховка - он не собирается падать. Он висел на своей страховке и смеялся в темноту, потом запел: "Дома, дома на Лагранже...". Мир вокруг просто великолепен... Потом Мак-Кейн не помнил ничего, кроме яркого света фонаря, бьющего прямо в маску, ослепляя его. Скэнлон пришел, хихикнул он, помахав рукой.

Скэнлон обхватил висящее на страховке тело Мак-Кейна и вытащил еще один кусок веревки, чтобы привязать его к стене. Затем он опустил вниз веревку, чтобы поднять лестницу, отчаянно сигналя остальным, чтобы они двигались быстрее.

53

Полу привели в комнату с окнами, выходящими на центральную площадь Тургенева, где к линии Вашингтон-Москва был подключен обычный видеофон. Ольга, Протворнов и еще несколько других столпились по сторонам, чтобы наблюдать за происходящим. Связавшись с русским посольством в Вашингтоне, техник объявил, что связь есть, и через несколько секунд на экране появилось лицо Фоледы.

– Микро, - сказал он, едва увидев Полу.

– Фон, - ответила она.

Короткая пауза. Время прохождения сигнала до "Терешковой" около секунды, напомнили Поле инженеры. Кроме того, дополнительная задержка связана с тем, что за передачей наблюдают советские цензоры, чтобы выловить любой нежелательный прокол - американцы делают то же самое во время большинства "прямых" трансляций. И конечно, это маскировало еще и дополнительную задержку, связанную с тем, что сигнал прежде всего нужно было отправить вверх, на космическую станцию.

Фоледа кивнул.

– Рад видеть, что с тобой все в порядке. Прошло много времени и здесь все озабочены. Мы предпринимали большие усилия, чтобы вытащить тебя оттуда.

– Догадываюсь, - кивнула Пола.

Опять короткая задержка.

– У тебя есть какие-нибудь новости о Пономаре?
– свою роль Фоледа разыгрывал четко, хотя и не знал настоящего сценария.

– Он здесь, и они знают, что я знаю, что он здесь. Надеюсь, вы получили мое предыдущее сообщение с кодовым инициализатором "Теле"?
– это было сообщение, подтверждающее прибытие на "Терешкову" советских лидеров.

Тень неподдельного удивления мелькнула на лице Фоледы.

– Они знают об этом?

– Я им сказала.

Фоледа сделал глубокий вдох, с явным усилием сдерживая свои эмоции.

– Вам было необходимо подтверждение, что советские лидеры действительно здесь. По тону вашего запроса я поняла, что если выяснится обратное, то вы будете считать, что Советы готовятся к атаке. Вы подозревали, что прямая трансляция, которую вы видели, могла быть записью. Такому ошибочному мнению нельзя верить. Я знаю, что их лидеры находятся здесь, потому что я нахожусь здесь и я лично видела их. Я отправила сообщение "Теле", чтобы подтвердить это. Но я подозревала, что мое сообщение не будет иметь достаточного веса. Мои помощники здесь, которые помогли мне найти канал связи с вами, убедили меня в том, что ситуация достаточно серьезна, чтобы я открылась русским и убедила их позволить поговорить с вами непосредственно и сделать все, что в моих силах, чтобы доказать вам, что здесь нет никаких недоразумений.

Повинуясь жестам одного из русских, Пола подошла к окну. Техник с камерой шел следом.

– Это центральная площадь Тургенева, на "Валентине Терешковой", начала Пола.
– Я нахожусь в здании рядом с центральной площадью. Люди, которых вы видите, ждут прибытия советского генерального секретаря партии и его сопровождающих. Если вы принимаете советские программы новостей, сравните то, что они показывают вам. Я предлагаю спуститься вниз на площадь и наблюдать за происходящим оттуда. У меня есть разрешение русских поговорить с лицами, сопровождающими генерального секретаря, если вам понадобится. Здесь все необычайно озабочены.

– Если они так озабочены, то почему они не позволили Пономарю прийти сюда вместе с тобой?
– спросил Фоледа.

– Я пыталась убедить его в этом, но он отказался. Он не согласен сотрудничать с русскими ни в какой форме.

Лицо Фоледы неподвижно смотрело с оставленного всеми видеофона у стены в комнате. Пола ничего не сказала о сообщении, в котором указывались частоты для лазера, и он тоже. Это все еще должно было считаться секретом. Фоледа, похоже, принял решение.

– Подожди, - начал он.
– Я должен привести сюда других людей.

Он повернулся и исчез с экрана.

Одобрительный шепот пополз по комнате. Подошел Ускаев и подозвал Протворнова к окну. Он указал ему на дальнюю сторону площади, где через толпу пробирались две фигуры. Один был одет в долгополое коричневое пальто и черную шляпу, второй в рабочем комбинезоне, в мягкой коричневой фуражке. Оба несли длинные свертки. Они выглядели обыкновенно, но тем не менее упорно продвигались к дверям гаража под воздухоочистительным заводом. Протворнов указал на них Поле.

– Это Эрншоу и Скэнлон?

Она пригляделась и кивнула.

– Да, это они.

– Путь свободен?
– строго спросил Протворнов Ускаева.

– Так точно. Все сотрудники с этой части площади убраны. Здание очищено, но под наблюдением.

– Великолепно, - кивнув, Протворнов взял со стола бинокль и поднял к глазам.

– Боже мой, какие театралы!
– воскликнул он.
– Один нацепил бороду, а второй даже бороду и очки!

– Они думают, что они все продумали, - сказала Ольга, став рядом.

Пола видела, как две фигурки выбрались наконец из толпы, несколько секунд оглядывались, а потом проскользнули в двери гаража. В какой-то момент никто не глядел на нее и она позволила себе улыбнуться.

– Да, они все продумали, - согласилась она.

Тут на экране опять появился Фоледа и заявил, что передача с "Терешковой" будет передана по кабелю и другим американским правительственным лицам. Он потребовал, чтобы Пола вышла с камерой на улицу, как она и предлагала. Действительно, она тут же спустилась вниз, сопровождаемая несколькими офицерами, оператором с камерой и звукооператором. Протворнов, Ольга и все остальные поднялись назад, в центр управления, в который привели Полу, когда она вернулась из Замка. К кабелю на американской стороне подключилось еще несколько видеофонов. Пока русские узнали на них начальника Фоледы, Филипа Бордена, директора ЦРУ и его заместителя, двух старших помощников министра обороны, личного помощника президента и несколько человек из комитета начальников штабов. Протворнов триумфально лучился, Ольга была спокойнее, но тоже очень довольна собой.