Сибирский спрут

– Садись, – сухо сказал Расторгуев. – Разговор долгий.

Андрей послушно плюхнулся в кресло.

Василий сел напротив. Оттягивая начало разговора, чтобы заставить собеседника нервничать, он медленно снял пробку с хрустального графина, стоящего на низком столике рядом с креслом. Налив себе коньяку, Василий водрузил пробку на место, откинулся на высокую спинку и, глядя в бокал, покачивал его в руке и наблюдал, как вращается внутри янтарная жидкость, растекаясь по стенкам.

– Ты знаешь, сколько стоит твоя сраная жизнь? – неожиданно спросил Расторгуев.

Андрей внутренне вздрогнул.

– Не задумывался, – ответил он вслух.

– Зря не задумывался. Ко мне только что приходили люди за твоей головой.

Андрей опустил голову.

– Не интересует, кто приходил?

Шофер промолчал в ответ.

– Значит, сам знаешь, – кивнул Василий. – Хорошо. Что у тебя вышло с тем чеченом, с Ахметом? За что ты его покалечил?

Андрей молчал, как школьник перед директором. Только на щеках его плясали белые и красные пятна. Василий невольно залюбовался своим шофером.

– Не хочешь мне рассказать? – смягчив тон, спросил он.

Андрей упрямо мотнул светлорусой головой.

– Да так, – хрипло произнес он и прокашлялся. – Не понравился он мне.

– А ты знаешь, кто он? Этот Ахмет – младший сын Али-хана. А кто такой Али-хан, ты знаешь?

– Знаю, – кивнул Андрей.

– Надеюсь. У меня ведь от тебя до сегодняшнего дня никаких тайн не было. Шофер – он ведь как любовница, всегда рядом, всегда слушает. Если я тебя сделал своим личным шофером, – подчеркивая слово «личный», сказал Расторгуев, – значит, я тебе доверяю. Я тебе верю. В какой-то степени ты становишься членом моей семьи. Ты это понимаешь?

Не отрывая глаз от пола, Андрей кивнул:

– Понимаю. Извините.

Расторгуев невольно усмехнулся – ну детский сад, ей-богу!

– Андрюша, – покачав головой, сказал он. – Мне от твоих извинений, сам понимаешь… С Али-ханом я отношений из-за тебя портить не стал бы, но, к счастью, его сын жив остался. Хотя чеченцы были настроены решительно. Требовали выдать тебя им для расправы, урус-каюк тебе устроить. Правы, конечно, но… Короче, на первый раз я твою задницу спас.

Андрей решился поднять на Расторгуева глаза.

– Спасибо, – выдавил он.

Расторгуев улыбнулся.

– Что, испугался небось? Ага, вижу, как коленки дрожат. Думал, сейчас я ему свистну, – он кивнул на телохранителя, – и тут же, на месте, тебя и замочим… А? Думал? – весело потрепав шофера по русой шевелюре, воскликнул Расторгуев. – Ладно, Андрюха, на первый раз твоей заднице повезло, но больше не попадайся. Если уж решил с кем-то разобраться, то сделай это хотя бы чисто, чтобы за тобой след не тянулся. Ты же профессионал, мать твою! Если этот Ахмет тебя знал, так добивал бы его. Что, сам не сообразил, что он на тебя всю свою орду натравит?

Андрей пожал плечами:

– Вообще-то он меня не знал. Мы никогда раньше с ним не встречались.

– Ну, раз Али-хан за твоей башкой ко мне пришел, значит, знал, – развел руками Василий. – А нам с чеченцами воевать нельзя, у нас общий бизнес. Сам знаешь. Ну ладно, хватит лирики, ближе к делу! Ближе к телу, как говорится. Я ведь у Али-хана твою башку не за спасибо выкупил, а поменял тебя на одного журналюгу. Телик смотришь?

– Смотрю.

– Десятый канал?

– Смотрю, – повторил Андрей.

– Есть там такой Дмитрий Бондарев. Морду его припоминаешь? Иногда репортажи в новостях делает или по мелочи в других программах.

– Помню… – поправил Андрей. – Знаю, я телевизор часто смотрю. И новости…

– Любишь обо всем первым узнавать? – усмехнулся Василий.

– Интересно просто.

– Ну-ну. Придется тебе этого Бондарева убрать. У Али-хана с ним какой-то конфликт, чеченцы сами собирались с журналистом разобраться, но у них методы свои, а у нас свои… Али-хан решил, что правильнее будет им не светиться, а ты на роль киллера подойдешь. В общем, решили, что ты свою шкуру у чеченцев выкупишь, если уберешь Бондарева. Все понял?

Андрея слегка огорошил такой поворот событий.

– Понял, – кивнул он, хотя новое задание ему страшно не понравилось.

– Вот тебе новый шмайсер. Держи.

Василий выложил на столик перед Андреем новенький «агран» – запечатанный, в пластиковом мешке, чтобы не пачкать все кругом оружейной смазкой.

– Бросишь рядом с телом. Обращаться умеешь?

– С таким пока не доводилось работать, – с удовольствием пробуя, как лежит в ладони новое оружие, ответил шофер.

– Покажешь ему, – приказал телохранителю Расторгуев. – Можете у меня во дворе, за домом, поупражняться. Вот тебе примерное расписание дня Бондарева, – снова обратился он к Андрею, – домашний адрес, адрес офиса, номер машины, номер сотовика. На все про все чеченцы дают неделю максимум. Если через неделю не справишься, тебя уберут люди Али-хана, и тут уж я ничего не смогу сделать. Если только ранишь, то же самое. Договор четкий – жизнь за смерть.

– Я понял, – повторил Андрей.

Его раздражала излишняя говорливость Расторгуева, любовь к красивым фразочкам, вечное разжевывание одного и того же.

Забрав пистолет и три обоймы к нему, Андрей вышел следом за телохранителем во двор.

…Силаев созвал в пригородном пансионате «Енисей» тайное совещание партийной верхушки. Прежде чем давать «добро» Расторгуевым на обоюдовыгодное сотрудничество, следовало прозондировать своих, готовы ли они переметнуться на сторону Севмаша?

Новые перспективы многих партийцев насторожили.

– А как на это посмотрит губернатор? – посыпались со всех сторон вопросы. – Где гарантии? Это же откровенная черная касса, нас всех пересажают. Шварц на это никогда не пойдет!

Силаев пробовал убедить своих, что губернатор, как баран, побежит туда, куда его погонят.

– С Расторгуевыми можно иметь дело, – доказывал он. – Это совсем не те жуткие уголовники, какими их представляют журналисты. Нормальные деловые люди. Если сегодня мы с ними не наладим сотрудничество, завтра они купят какую-нибудь карманную партию и протаранят ее в большую политику запросто, как нефиг делать!

В общении со своими Силаев мог не сдерживаться в выражениях.

И все же его горячие проповеди соратников не убеждали.

– Шварц трус, – аргументировал свою позицию один из сопартийцев. – Я Шварца давно знаю, он еще в горкоме комсомола заработал характеристику лизоблюда. Он никогда не пойдет на конфликт с силовиками. Я думаю, ни для кого из присутствующих не секрет, что у Расторгуевых конфликт с РУБОПом. Поддержать Севмаш для Шварца – это прежде всего выступить откровенно против РУБОПа, а он на это не пойдет. Он же не самоубийца!