Сила искушения

— Я бы и не подумала, что у тебя когда-нибудь будет что-то общее с волком стаи Секвойя после того, что случилось с его сестрой.

— Ты ошиблась, — сказал Джесси

Шон успокаивающе положил руку на плечо Лили.

— Мы рады за тебя, Харли. Просто не можем поверить, что ты не сказала нам. Нам было неприятно слышать это от кого-то другого.

Раздражённая, как всегда, Лили съязвила:

— Держу пари, Тесс знает. Ты рассказываешь ей всё. Ты постоянно навещаешь её. Но не меня.

Понимая, что её мать просто хочет затеять спор, Харли сказала:

— Я не поведусь на этот развод. Ты уже устроила драму, и теперь можешь уйти.

— Подожди, — сказал Шон, — мы едем навестить твоего отца. Тебе следует поехать с нами. Он хочет тебя видеть. Я знаю, что ты предпочитаешь разговаривать с Клайвом наедине, и что тебе не нравится идея приезжать к нему по требованию, но это не пустяк. Если не хочешь сделать это ради него, сделай ради меня.

Джесси оглядел его с ног до головы.

— С чего вдруг ради тебя?

Шон вздёрнул подбородок.

— Я был ей больше отцом, чем Клайв.

Хм, нет. Но Харли знала, что Шон искренне верил в это по той простой причине, что ему нравилось думать, будто занял место Клайва в привязанностях Лили и Харли.

— Мне было тяжело жить без пары, — сказала Лили Джесси. — Мне разрешено видеться с ним только раз в месяц — с физическим расстоянием трудно справиться. Шон был рядом со мной на каждом шагу. — Она повернулась к Харли, покачиваясь на слишком высоких каблуках. — Мы едем в тюрьму. Ты идёшь?

— Мы с Джесси приедем, но поговорим с Клайвом наедине.

Лили ощетинилась.

— Что плохого в совместном визите? Уже тяжело, что я так редко вижу свою пару. И ещё реже вижу дочь.

На глаза Лили навернулись слёзы, но Харли заставила себя не поддаваться манипуляциям. Её мать работала турагентом в «родео на чувстве вины» и ещё не поняла, что на Харли это не действует.

— Мы с Джесси увидимся с ним после вас с Шоном, — сказала Харли.

Недовольная, Лили поджала губы.

— Ты такая же упрямая, как твой отец.

Гнев захлестнул Харли и кошку. Она совсем не похожа на Клайва Винсента. Если Лили хотела быть слепой к реальности того, кто и что он, прекрасно. Но Харли не собиралась присоединяться к ней в мирке отрицания. Осуждала ли Харли его за убийство людей, напавших на её брата? Вовсе нет. Но он сделал это не из-за разрывающего душу горя; а потому, что ему нравилось причинять боль. Чёрт возьми, он сам несколько раз причинял Майклу боль, однажды даже сломал ему руку. Майкл ненавидел Клайва, а тот только и делал, что высмеивал его. Правда заключалась в том, что Клайв получал удовольствие, причиняя людям боль, физическую и эмоциональную… будто они игрушки, брошенные на землю для его развлечения. Он никогда не причинял вреда Харли и, по какой-то причине, казалось, находил какую-то странную гордость в её отказе от него. Она никогда до конца этого не понимала. Возможно, ему просто нравилось, что она видела его настоящим.

В любом случае, Лили видела в Клайве только то, что хотела. Лили отказывалась вспоминать те времена, когда он бил её, издевался и контролировал каждый шаг.

Почувствовав, что настроение Харли ухудшилось, Джесси обнял её. Его волк прижалась к коже, желая потереться об неё.

— Не стесняйтесь, можете уходить, — сказал он Лили и Шону. — Мы с Харли догоним. — Он произнёс это слащаво, но в тоне ясно слышалось «пошли на хер».

Шон, казалось, собирался возразить, но потом увидел, что волки Меркурия шагнули ближе, и, казалось, передумал и склонил голову.

— Ладно. — Он подтолкнул угрюмую Лили к маленькому и сильно потрёпанному дому на колёсах. Через несколько мгновений они уехали. Никто не произнёс ни слова, как будто не зная, что сказать. Затем Рони присвистнула.

— Вау. А я-то думала, что с моей мамой стыдно.

— Если хочешь, можем сходить к Клайву в другой раз, — сказал Джесси Харли

Она глубоко вздохнула.

— Я бы предпочла покончить с этим.

— Хорошо.

— Зандер и Брекен поедут за вами, — сказал Ник. — Лучше ехать на двух машинах на случай, если кто-то попытается напасть.

Зандер потёр подбородок.

— Лили выматывает больше, чем я помню.

Харли слабо улыбнулась.

— Да, она на самом деле приятнее, когда пьяна. Типа того.

— Мне показалось, что вы не так близки с Шоном, как он, кажется, думает, — заметила Шайя.

— Да. — И так было всегда.

— Теперь твою семью ждать? — спросил Маркус Джесси.

— Нет.

Алли нахмурилась.

— Не думаешь, что они узнают?

— Узнают. Но не станут звонить или приезжать… они будут молчать, чтобы в пассивно-агрессивном способе выразить недовольство.

Шайя закатила глаза.

— Семьи могут быть такими тупыми.

Как бы в подтверждение её слов, мимо проехала семья Брекена. Нат царственно помахала рукой, а Ким демонстративно проигнорировала всех.

Когда все возвращались в главный домик, Харли немного притормозила, чтобы поговорить с Джесси так, чтобы их никто не услышал.

— Ты действительно думаешь, что твои родители ничего не скажут?

— Да, хотя они знают, что мне плевать, одобрят они или нет, — ответил он. — Я никогда ни в чём не искал их одобрения.

Смущённая, она сказала:

— Они всегда казались хорошими.

— Они не плохие родители и не плохие люди. Но моя мать до мозга костей требовательный человек, как я сейчас, когда говорю, что хочу, чтобы всё было по-моему. Она считает себя матриархом и считает, что все решения должны приниматься ею. Отчасти она уважает меня за то, что я не преклонился перед ней, но в основном злится, что я «бросаю ей вызов».

— Но ты не бросаешь ей вызов, а просто остаёшься собой.

Он улыбнулся, ему понравилось, как хорошо она его поддела.

— Ты права. Но, по её мнению, если я делаю что-то, чего она не одобряет, делаю это назло или чтобы наказать её, или чтобы разозлить. — Сейчас он к этому привык. — Побочный эффект доминирования — начинаешь верить, будто знаешь, что лучше для всех. — Иногда он так делает.

— А твой отец? Он покорный?

— Нет, но вполне мог бы быть таким. — Джесси вздохнул. — Мать более доминантна, и это изменило его. Дело не в том, что она запугивает его или как-то принижает. На самом деле, она относилась к отцу, как к равному вплоть до тех пор, пока он не перестал вести себя так. Он просто прогнулся под тяжестью её доминирования. Когда они ссорятся, он отступает. Когда она чего-то хочет, он даёт ей это. Если она просит что-то сделать, он делает это без вопросов. Не потому, что хочет, а потому, что в нём не осталось ни капли сопротивления.