Сильная рука

Диспетчер - а это был явно он - встал и неловко поклонился. Что же, уже приятно. А вот дальнейшие слова вогнали Максима в ступор.

– Господин, но вы не должны...
– промямлив, он побледнел и бросился к одному из экранов.
– Неужели сбой? Но я проверял...

Максим подошел ближе, присматриваясь. Вроде не вооружен. Можно попробовать вступить в контакт.

– Эй, дружище, как там тебя...
– он положил свою руку на плечо незнакомцу, но тот продолжал что-то изучать на мониторе. Правда, кивнул головой, что слышит. Уже что-то.

– Я все-таки хотел бы знать, где нахожусь, - собрал мысли в кучу Максим.

– И что за хрень тут творится.

Вот тут диспетчер соблагоизволил переключить свое внимание. Он повернул голову, снова уставился на гостя, потом нашарил сзади себя кресло и медленно осел в него.

– Но... Это же был ваш проект...
– он провел рукой по лицу. Максим терпеливо кивнул.

– Вполне допускаю. Штука в том, что я ничего не помню. Совсем.

– Не помните?
– ошарашено проблеял его собеседник, а затем подскочил на сиденье.
– Значит, оно сработало!

– Сработало что?
– непонимания в голосе, видимо, хватало, потому что диспетчер вылетел из кресла, пробежался вокруг Максима и внезапно замер.

– Один из моих предков оставил рабочие записи. Я не помню всего, но там было сказано, что когда-то, давным-давно вы с ним поставили любопытный эксперимент. Правда, тот получился незавершенным... Нам надо ко мне домой!
– неожиданный вывод прозвучал чуть ли не как приказ. По крайней мере, тон был знакомым. Максим поморщился.

– Далеко? Я нихрена не врубаюсь, но, кажется, у вас там снаружи неспокойно.

Подтверждая его слова, пол вздрогнул. Едва уловимо, на грани восприятия. Но этого хватило. Диспетчер сглотнул.

– Вы совсем ничего не помните?

– Абсолютно, - отрезал Максим.
– Крайний момент - как мы сидим в баре вместе, судя по всему, с твоим предком... Роман, да?

– Ага!
– закивал тот.
– Святые силы, это же было так давно!

– Насколько давно?
– пока его собеседник восхищался, удалось осмотреться. Увы, действительно никакого оружия. Ну, или он его не опознал.

– Тысяча сто двадцать семь лет тому назад, - благоговейный шепот заставил обернуться... И похолодеть.

– Сколько?
– смог выдавить Максим, когда цифра улеглась в голове. Диспетчер повторил. Все равно бред, мелькнула мысль. Не может быть столько. Так не бывает!

Удалось нащупать один из столов и сесть на край. Голова немного закружилась. Тысяча с гаком лет! Как?!

В руки ткнулась кружка с жидкостью. Максим поднял глаза.

– Выпейте, - посоветовали в ответ.
– Выпейте, это тонизирует. Не представляю, в каком вы сейчас шоке... Думаю, нам надо как можно скорее добраться до дома. Если он, конечно, еще цел. Там мы сможем вернуть вашу память.

– Вернуть?
– вскинулся Максим. Это совершенно меняло дело.
– Тогда чего сидим! Сможешь провести?

– Постараюсь, - пожал плечами тот и выдал слегка загадочную фразу.
– С вами у нас больше шансов.

Ничего не поняв, "шанс" кивнул. Пусть так. Главное - добраться. Потом - разобраться. А там решим. По факту.

Наружу они выбрались при помощи лифта. Кабина, правда, судя по векторам ускорения, двигалась не только по вертикали, но и в горизонтальной плоскости - несколько раз меняя направление движения, пока не вывезла в такой же масштабный холл. А из холла, через шлюз и массивную, явно созданную, чтобы выдерживать чудовищные внешние воздействия, дверь они попали в ад.

Город горел. Здания, с крыши пирамиды казавшиеся такими невзрачными и скромными, отсюда выглядели подпирающими небеса. Впрочем, некоторые из них смотрелись потрепано, а часть превратилась в откровенные развалины. Ревел огонь, что-то хлопало, взрывалось, шипело и трещало. Дым застилал улицы. И кричали люди.

Транспорт найти не удалось. Те аппараты, что попадались по пути, были либо разбиты, либо частично разобраны. Мародеры, пояснил Арамо - так звали диспетчера. Он старался молчать, что было разумно - не стоило привлекать к себе внимание. Да и не знал Максим, какие вопросы задавать в данной ситуации.

Полностью избежать столкновений не удалось. В одном из глубоких, темных переулков, где, казалось, было поспокойнее, на них выбежало несколько оборванцев. Все вооружены - правда, никакого огнестрела: дубинки, ножи, цепи. Бросились без предупреждений, без угроз, без накручивания себя. Нечленораздельные вопли и вращение глазными яблоками - вот что запомнилось Максиму, когда он, отодвинув Арамо, шагнул вперед. Потому что сама драка прошла как-то мимо.

Он почти дежурно, скупыми движениями уходил от ударов, толчками ладоней направлял в стороны грозные орудия, предназначенные для нанесения вреда разумным прямоходящим, ставил подножки, ломал носы, разбивал коленные чашечки... А потом стал, огляделся - и понял, что натворил. Но как именно это было проделано, объяснить было невозможно даже самому себе.

Нет, их, конечно, обучали рукопашному бою. Но не на таком уровне! Никакой голливудской показухи - он просто отработал по пяти целям. Словно машина. Арамо же выглядел удовлетворенным.

– Я ведь говорил, - потер он ладони.
– Шансы выросли. Пойдемте, могут прийти еще.

Максим кивнул. А что еще оставалось делать? Только ждать момента, когда ответы на все вопросы придут сами - вместе с памятью.

Через некоторое время они оказались возле выхода на площадь. Диспетчер поцокал языком.

– Придется пересекать. Видите, - он показал рукой, - там провал, тут рухнуло, здесь горит... Не обойдем.

Максим пожал плечами.

– Веди, Сусанин. Ты здесь абориген, тебе и карты в руки.

Кстати, о картах. Он пошарился в кармане и выудил их на свет. Надо же. Это та самая рука, которая выпала ему в последней игре. Только картонки мятые, местами обгорелые - и будто бы ламинированы тончайшим слоем пластика. Ну да, иначе они бы рассыпались, за столько-то лет.

Спутник с интересом кинул взгляд на карты, с уважением хмыкнул.

– У вас сильная рука, господин. Надеюсь, она нам поможет. Удача лишней не бывает.

И устремился через площадь, от одной кучи обломков к другой, пригибаясь и стараясь держаться теней. Максим последовал за ним, с интересом отмечая, что ему это занятие дается куда проще, чем самому проводнику. Еще один навык, о котором не получается вспомнить?

Они почти добрались до противоположной стороны. Почти. Сзади послышался ритмичный гул, низкий, разъяренный вой сирены - и, оглянувшись, оба увидели, как на площадь, обрушивая стены угловатым корпусом, вышагивает огромная, совершенно очевидно боевая машина. На ней грубо, краской поверх фабричных эмблем было намалевано что-то неразборчивое, но агрессивное по форме. Арамо съежился.