Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
– Давай, я...
– предложила ему срывающимся голосом, изнемогая под жадными ласками.
– Нет, - отрезал Мэл, подминая под себя и раздвигая коленом мои ноги.
– Мужик под бабой - что петух под курицей.
Его интерес, игривые интонации и вспыхивающие зеленые ободки в глазах были точным барометром настроения. Самым страшным и безысходным для меня станет момент, когда они перестанут разгораться, а значит, нужно приложить все усилия, чтобы этот миг никогда не наступил.
–
– спросил однажды Мэл, когда после утренней гимнастики в кровати мы, оба вспотевшие, уравняли дыхание.
– Смутно, а что?
– отозвалась лениво и расслабленно.
– Воспламеняешься мгновенно. Я тоже нечетко помню.
Взаимно сгораем.
– Это плохо?
– поцеловала его ладонь.
– Это очень даже хорошо, - потерся он небритостью о мою щеку.
– Пошли в душ.
Как уже упоминалось ранее, Мэлу претило бездействие. Это я могла часами лежать и мечтать, уставившись в потолок, а он был слеплен из другого теста.
Как-то вечером Мэл валялся на кровати, читая учебник по нематериальной висорике, а я тщетно пыталась собрать из конструктора икосаэдр. И так, и этак вертела уродливую кривульку, но пространственное мышление впало в ступор.
– Помоги, а то завтра влепят двойку, - пожаловалась я.
Мэл не стал выполнять задание вместо меня. Он сел сзади, и, управляя моими руками, показывал и объяснял, куда и какую деталь прикручивать. Совместными усилиями мы соорудили требуемый многогранник, закрутив гаечки ключом.
– Спасибо, - поцеловала его.
– Ты мой герой.
Некоторое время Мэл подбрасывал икосаэдр в ладони.
– Садись-ка снова, - кивнул на кровать, и когда выполнила его просьбу, завязал мне глаза галстуком. Я уже закусила губу, предвкушая, но Мэл был настроен по-деловому.
– Прислушайся к себе. Чувствуешь волны?
– Зря всё это, - протянула я руку, чтобы снять повязку, но он отвел её в сторону.
– Ничего не вижу, ничего не ощущаю. Абсолютно.
– Есть интуиция. Есть математика и теория распределений. Если регулярно тренироваться, ты когда-нибудь создашь свое первое заклинание. Слепые тоже могут управлять волнами.
– Ну да, - усмехнулась скептически.
– А как воины сражаются с завязанными глазами на мечах и побеждают противников, оставаясь невредимыми?
– Таких воинов - два на сто тысяч человек. И то, потому что у них необычайно развито внутреннее видение.
– Волны подчиняются определенным законам, - не унимался Мэл.
– Их изучают давно,
– Ты забыл одно. Из меня получится отвратительнейший шахматист.
– Эва, ты не хочешь попробовать, потому что боишься, - напирал он.
Наверное, Мэл прав. Я - трусиха. Боюсь заглянуть в колодец и увидеть свое отражение, потому что оно заочно не нравится. Зачем мне волны? Жила без них спокойно, и проживу ещё сто лет без бед. Но теперь рядом со мной Мэл, и буду цепляться за него всеми конечностями.
– Ну, давай попробуем.
Мэл опять сел сзади и притянул к себе. Мы сидели, как тогда, в его квартире перед окном, разве что теперь мне завязали глаза.
– Прежде всего, оценивай время суток, время года и фазу луны. Теплый колпак не играет роли. Неплохо бы знать активность Солнца и наличие магнитных бурь, но они незначительно влияют на волны. Сейчас они упорядочены и текут в одном направлении. И плотность хорошая - на один кубометр порядка двух волн.
– Вообще-то знаю, - ответила я раздраженно. Зря, что ли, проучилась в висорических ВУЗах почти три года?
– Прекрасно. Освоим заклинания первого порядка, а потом примемся за те, что идут по нарастающей.
Мэл не сказал: "попробуем" или "попытаемся", он безапелляционно утвердил: "освоим" - и точка.
– По-моему, ты далеко замахнулся, - пробормотала я. Руки Мэла, обнимающие меня, отвлекали от сути разговора, как и дыхание у виска. В искусственной темноте кожа наэлектризовалась, и ощущения стали острее.
– Между прочим, Стопятнадцатый обучил меня некоторым заклинаниям первого порядка.
Выслушав о заклинании отвлечения, холодном уколе и о "засирайке", Мэл попросил показать, но после нескольких неудачных попыток я опустила руки.
– Давно не тренировалась.
– Неплохо. Ходишь рядом, и движения смазаны.
Он помогал, водя моими руками, правильно выставлял пальцы, показывал, как дергать и закручивать волны.
– Уй!
– Что?
– сорвала я повязку.
– Больно?
Он рассмеялся.
– Попала ледышкой в бок. Слушай, выходит, это ты уколола меня тогда после лекции?
– осенило его.
– А я думал, отдача. И оглушение Касторскому тоже ты устроила? Когда я чуть не накормил его deformi*... Ну, Эвка, ты даешь, - ухмыльнулся Мэл и прижал к себе, а я смущенно молчала.
– Теперь знаю, что мы на верном пути. Не отвертишься.