Sindroma unicuma. Finalizi

– Да. Поставил перед фактом сегодня утром.

Пол под ногами покачнулся. Вот и сбылись предсказания профессора. Вернее, они скоро сбудутся, потому что война объявлена, и не мной. Мэл, Мэл, что же ты натворил...

– Эва, в чем проблема?
– нахмурился он.
– Мой отец угрожал тебе? Шантажировал? Скажи!

– Разве ты не видел, на что он способен? Он докопается! Он узнает!
– начала я вырываться из его объятий.

– Стой и не вздумай сбежать, - приказал Мэл, и, водя руками вокруг себя, наспех разбросал невидимые узелки в разные углы туалета.

– Что ты делаешь?

– Сrucis*, чтобы перемешать звуковые волны.

Знакомое заклинание, когда-то лишившее меня половины реденьких волос. Теперь "вертушки", кружа по туалету, будут путать звуки, и наш разговор станет похожим на запись, издаваемую зажеванной магнитофонной лентой. Предусмотрительный ход на случай, если кто-нибудь вздумает подслушать.

– Если мой отец решит воспрепятствовать, ему же будет хуже - я предупредил его.

– Думаешь, он воспринял всерьез твои слова? Ты видел, с какой легкостью все узнали, что я - дочь заместителя министра!

– Во-первых, об этом узнали бы и без его участия. Ты не смогла бы исчезнуть с приема незамеченной, - успокоил Мэл, обняв меня, но моя тревога не убавилась.
– А во-вторых, бери выше. Теперь ты дочь министра экономики.

Я уставилась на него в изумлении:

– В каком смысле?

– Рубля понял, что лишь твой отец способен спасти национальную экономику, и назначил его вчера министром, - потерся носом Мэл о мою щеку, но я отклонилась.

– Вот видишь, это не шутки! Посмотри, какие игры идут в верхах! Сегодня кто-то министр, а завтра он сидит на скамье подсудимых за растраты! Семьи объединяются в политические союзы, а ты смешал карты своему отцу. На приеме он показал, с какой легкостью может потопить меня, понимаешь? И утопит без жалости, потому что нашел достаточно информации!

– Эва, не паникуй.
– Мэл попытался поцеловать меня, но я уворачивалась.
– Если отец сделает что-нибудь, что навредит тебе, я устрою так, что он пожалеет об этом.

– Он передаст те фотографии в газеты и придумает мерзкие заголовки!

– Какого же ты мнения о моем отце, - усмехнулся Мэл.

– Уйди!
– отпихнула его.
– Тебя всё равно не переубедить. Ничего не было!

– Отчего же? Охотно верю, - сказал Мэл, и я воззрилась на него потрясенно.
– А что такого? Ничего особенного, - пожал он плечами.
– Ведь могут быть у моей девушки собственные деловые интересы, так?

– Так...
– согласилась нерешительно, поскольку в голове всё перепуталось после фразы "у моей девушки".

– Скажи только одно, Эва, - прошептал он, склонившись к моему уху, - это незаконные деловые интересы?

Мы долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем я отвела взгляд и кивнула, а Мэл почему-то обрадовался. Неужели он примирился со снимками, на которых я общалась с профессором? Невероятно!

– Зато для всей страны содержимое фотографий преподнесут в совершенно ином ракурсе, - пробурчала, отклоняясь, пока Мэл, впав в игривое настроение, пытался поцеловать меня. До чего же у него просто! Позвонил отцу и сказал: "Папа, не трогай девушку, к которой у меня возник интерес" или сообщил еще прямолинейнее: "Папа, мне хочется с ней, поэтому пришлось дать обещание".

Боже мой!
– вдруг осознала сказанное Мэлом. Он же разбудил спящую собаку! Мелёшин-старший давно спланировал объединение двух сильных висоратских семейств и построил дальновидные стратегии, из которых можно извлечь пользу, а тут сынок взял и распоясался, вздумав своевольничать и высказывать свое мнение, что он хочет и что не хочет. И кто же окажется в результате виноватым? Определенно не капризный столичный принц, которому вдруг взбрендило. Вину взвалят на причину, заставившую сына пойти поперек отца! А что в таком случае делают с причиной? Её стирают с лица земли, чтобы и памяти о ней не осталось. И неважно, что у причины отец - министр экономики.

Мой отец - министр!
– осознала и эту новость. Теперь он уязвимее вдвойне, втройне! Родитель стал уязвимее многажды, чем раньше. Малейшая инсинуация, и он окажется на дне.

Отец поднялся на ступеньку выше, а новое положение, как говорится, обязывает. Теперь его биографию будут заново трепать на каждом углу, перетряхивая подробности из личной жизни, и простую фразу: "Был разведен" преподнесут обывателям в совершенно ином свете. "Министр экономики был женат на каторжанке с западного побережья, и от первого брака у него есть дочь - уголовное отродье, которое постигает тонкости висорической науки".

Журналисты начнут перетирать эту новость и станут строить гипотезы, а передалась ли по материнской линии дурная наследственность ребенку, то есть мне. Действительно ли дочь министра экономики видит волны?
– поставят под сомнение мою принадлежность к висоратам. И тогда меня попросят продемонстрировать умения, чтобы опровергнуть слухи. Сам Рубля поставит на личный контроль выяснение подробностей обо мне.

Выход один - бежать! Так далеко, как получится. Спрячусь, зароюсь, укроюсь. Пока не поздно, заставлю Мэла отказаться от своих слов и запишусь на прием к его отцу, чтобы убедить - я не встану на пути семейного счастья Мелёшина-младшего.

– Эва, куда ты рвешься?

– Неужели ты не понимаешь?
– простонала в отчаянии.
– Забери свое обещание, я возвращаю его!

Мэл нахмурился, игривость слетела с лица, ставшего надменным.

– Вот как? Значит, ты привыкла с легкостью швыряться обещаниями, данными тебе?

– Мэл... он развернет компанию против отца... будет пилить, подтачивать... Если мой отец рухнет, с ним рухну и я!