Sindroma unicuma. Finalizi

– Что сорвалось?
– спрашиваю, вытирая губы. Не сказать, чтобы было неприятно или противно. Скорее, непривычно.

– Сilenchi*. Твой сосед так и не выучит сегодня билеты. Иди сюда, - тянется ко мне Мэл.

Он вспотевший. Уставший. И довольный.

Кто говорил, что от потных мужчин воняет точно от коней? Это девчонки в интернате, морща носы, делились циничными подробностями взрослой жизни. От Мэла пахнет разомлевшим удовольствием, тягучей сиропной истомой.

Он целует и прижимает к себе.

– Наверное, у меня плохо получилось, - нерешительно мямлю, зарываясь пальцами в его волосы.

– Разве?
– Мэл поглаживает меня.

– Ни разу не делала. Тебе понравилось?
– выведываю, испытывая прежнюю неуверенность. Мне жизненно важно знать, что Мэл без ума, что он в восторге.

– Спрашиваешь!
– хмыкает он и перехватывает мою руку, целуя пальчики.

– Ты соленый, - вспоминаю его вкус.

– Всё правильно. Я соленый, ты сладкая, - трется щекой.
– Поехали лопать? Есть хочу - сил нет.

Мэл высказался категорически против того, чтобы его девушка отправилась в люди в короткой юбке. Свое несогласие он объяснил примерно так:

– Нет - и всё.

Пришлось уступить ему, переодевшись в штаны, и заодно отложить в сторону шубку, испорченную многострадальными ползаниями. Выгребая мелочь из тумбочки, я заметила бывшее перо Мэла, превратившееся в блинчик, рядом с его фотографией, и воровато оглянулась. Заглядывал ли Мэл в ящик в мое отсутствие?

Он выглядел беззаботным, мурлыча под нос, и застегивал манжеты рубашки.

Вот ведь возвела напраслину на человека. Хорошо, что хватило ума не озвучить. Мэл не уронил бы свое достоинство, рыская по моим вещам, потому что знает: следует уважать чужое личное пространство, а еще доверять друг другу, иначе подозрения убьют даже самые крепкие отношения.

Успокоившись, я незаметно надела брошку и задвинула серебристый блинчик с фотографией в дальний угол ящика, присыпав хозяйственной мелочевкой. Итак, отправляемся в люди с Мэлом. С моим парнем.

Ох, что-то меня затрясло.

Путь от общаги до ограды института мы проделали, обнявшись. Я смущалась, хотя аллея со стоянкой удачно пустовали, и от волнения забыла посчитать пятки ангелов, отправившихся на небо с докладом к Создателю.

Черная машина, знакомая по утреннему фееричному появлению у института, стояла в среднем ряду. Интересно, кто ее переставил, выдернув из сугроба? Макес или дорожная служба?

Мэл открыл передо мной дверцу пассажирского сиденья, и я впорхнула в салон движением, отточенным на уроках политеса.

– Новая?
– спросила, оглядывая внутреннее убранство автомобиля - не менее респектабельного, чем его несчастливые предшественники.

– Временно пользуюсь, пока "Турба" в ремонте, - пояснил Мэл, щелкая рычажками и кнопками на передней панели. Я хихикнула, не сдержавшись.

– Что смешного?
– улыбнулся Мэл.

– Ты похож на командира самолета. Не хватает шевронов и фуражки.

– Пристегнись, Эвочка. Сейчас взлетим, - предупредил он, выруливая задним ходом со стоянки.

У водителя было отличное настроение, у меня - тоже. Частота ударов сердца, наверное, превысила все мыслимые пределы. Близкое присутствие Мэла будоражило, мешая сосредоточиться. Мысли хаотично скакали, поэтому я плюнула на попытки поймать хотя бы одну здравую мыслишку, и смотрела то в окно, то на Мэла. Мы переглядывались и улыбались.

Случайный взгляд в сторону выхватил сферу Большой спортивной арены, на которой Петя ставил рекорды и получил чемпионский титул. Знакомое направление.

– Не хочу в "Инновацию".

– Почему?
– притормозил Мэл, сбавив скорость.

Значит, я угадала - он направлялся туда, где привык вкушать изысканную пищу, не обращая внимания на длину счета. Зато на моих зубах скрипели висоры при каждом глотке коктейля, выпитого в "Инновации".

– Там дорого.

Мэл ловко перестроился в крайнюю полосу и остановил машину у обочины.

– Значит, так. Мы собираемся есть...
– он посмотрел на запястье, - то есть обедать. Расходы - моя проблема, не твоя.

– Мэл, в "Инновации" очень дорого! Давай заедем в другое место. Разве в столице негде поесть?

– Спасибо, после общепита у меня полдня болит желудок.

– Потому что обед за десять висоров, а не за двести?

– Потому что котлеты жарят на трехнедельном жире, и крем-суп сварен из суррогатов.

– Зачем тогда ходишь в нашу столовую?
– удивилась я.

– Затем.