Sindroma unicuma. Finalizi

– Мэл!
– обратилась я к своему парню и глубоко вздохнула.
– Дай мне высказаться и не спорь, пожалуйста, ладно? Уважай мою точку зрения. Так вот, сегодня ты купишь сумку, а завтра я верну тебе потраченное.
– Брови Мэла поползли вверх от изумления. Он хотел возразить, но моя ладонь накрыла его рот.
– Я согласилась с обедом в кафе, с лекарствами и косметикой, но не могу принять большего, понимаешь? Не хочу смотреться присоской к твоим висорам. Между прочим, у меня есть свои.

Мэл внимательно выслушал взволнованную и путаную речь.

– Странно. Наличность имеется, а работаешь в архиве за мелочевку.

– Потому что деньги появились недавно... Перед приемом.

– Вот видишь, - обрадовался Мэл, - зря ты наговаривала на своего отца. Ничто человеческое ему не чуждо.

– Отец ни при чем... Он не дал ни висора...
– выдавила я через силу. Трудно начинать, но нужно.

Лицо Мэла окаменело.

– Вот как? Тогда откуда денежки? От бескорыстного спонсора?
– поинтересовался он спокойно, но в голосе засквозила знакомая ирония.

– Заработала!
– огрызнулась я в ответ, и Мэл скептически хмыкнул.
– Продала кое-что. Одну вещь.

– И, конечно же, не скажешь, что продала?

– Нет. Извини, не могу.

Мэл задумался, покусывая губу изнутри.

– И эти деньги...
– начал он, принуждая меня закончить фразу.

– ... истрачены на прием. Правда, не все. Кое-что хранится в банке, - опустила глаза, стыдясь. Когда-то я обманула Мэла, уверив, что проблем с подготовкой к "Лицам года" не возникнет, и отец оплатит расходы.

Мэл тоже вспомнил тот разговор:

– Но ведь ты...
– Он потер лоб, осознав истинное положение дел.
– Получается, ты не сказала отцу о приглашении?

– Предупредила за пять минут до отъезда из общежития. Я не могла сказать ему, пойми! Он бы не допустил моего появления на "Лицах года"!

– Откуда ты знаешь?
– хмыкнул с сомнением Мэл.
– И моего отца считаешь монстром, и своего. Вдруг всё совсем не так, и у тебя мания преследования?

– Это не мания!
– голос задрожал от необоснованного поклепа.
– Когда у меня кончились деньги, он велел самостоятельно зарабатывать на жизнь, чтобы ценить каждый висор, и приказал до марта не соваться с просьбами! А что я умею?

Мэл не выдержал: подвинулся и притянул к себе.

– Тише, тише, успокойся. Ты храбрая девочка. Не представляю, как смогла выжить на архивную мелочевку.

– В-вообрази... Позвонила бы ему... П-порадовала... "Папуля, меня пригласили на "Лица года"...
– полилось из меня сбивчиво.
– И он, не задумываясь, упек меня в психушку... Если бы не прием, я не стала бы ни во что ввязываться! К тому же Стопятнадцатый включил меня в льготную программу для сотрудников института.

– Ладно, - протянул задумчиво Мэл.
– Стало быть, ты отправила отца лесом. Или полем. А почему не сказала мне, что нужны деньги?

– Потому что. Занять десять тысяч - не шутка. Я бы не вернула их до конца жизни.

– Сколько?! Всего десять?!
– переспросил он удивленно.
– Ну-у... это большая сумма... в сравнении со ставкой в архиве.... Итак, что имеем? Твой отец денег не давал, но на приеме ты появилась. Закономерно, что сейчас он в раздумьях, где его дочь достала шиши, так?

– Так, - согласилась с неохотой. Мэл быстро выстроил верную логическую цепочку и вскоре должен был задать закономерный вопрос, которого я боялась.

– И как объяснишь, когда отец спросит: "Откуда деньги"?

– Не знаю. Он сказал, что если я бездарная... то... могу торговать собой!
– выпалила и отвернулась.

В салоне повисла тишина.

– Ну... ведь твой отец неспроста сказал это, - ответил сипло Мэл через некоторое время и прочистил горло.
– Не понимаю, зачем? Если бы ты... последовала его совету, то просочились бы слухи, и его карьере однозначно пришел конец.

– Отец прочитал протоколы допросов после пожара в столовой. Хотел выяснить, не спалилась ли я перед первоотдельщиками, а заодно узнал, что его дочь провела ночь в одной кровати с братом пострадавшего. Ну, и разъярился.

Мэл не ответил. Он долго молчал, а я боялась обернуться и возила пальцем по двери. Чуть не протерла обшивку до дыры, когда за спиной раздался короткий смешок.

– Вот так воспитатель!
– заключил Мэл, почему-то не став возвращаться к вопросу о совместной ночевке с Капой и о том, выполняла ли я рекомендации отца по способам выживания.
– Ну, какая из тебя продажная стерва? Ты же бодаешься со мной из-за каждого висора и пытаешься всучить деньги после каждой покупки. И твой отец тоже знал, что не сможешь... и слава богу! Он разозлился, как пить дать. Так бы и сказал, мол, выкручивайся, как сумеешь, но зачем унижать?

– Потому что так было всегда, - отозвалась я хмуро.

– Ох, Эва!
– снова притянул меня Мэл.
– Ты кладезь сюрпризов.

– Плохих или хороших?
– пробурчала я, устраиваясь поудобнее, и наши пальцы переплелись.

– Сногсшибательных, - ответил он со смешком.
– Осталось дело за малым - придумать правдоподобное объяснение для твоего отца. И много денег в твоей банковской ячейке?