Синий цвет надежды

По словам Винсента, его отец, почтенный граф Меривел, овдовел, когда его возраст приближался к сорока годам. Пусть он не был красавцем в прямом смысле этого слова, но зато служил в армии, имел хорошую репутацию, спокойный характер, и мечтал о большой и крепкой семье, куда можно будет вернуться после окончания службы в армии. Конечно, у графа уже имелся сын и наследник, но неплохо бы заиметь еще детей. Понимая, что ему вновь следует жениться, граф выбрал себе ровню – молодую женщину из знатной семьи, у которой не было почти никакого приданого, кроме знатного происхождения.

К сожалению, брак не задался с самого начала, потому как свежеиспеченная графиня была давно и безнадежно влюблена в другого человека, и свадьба с графом ей была никак не нужна – молодую женщину просто заставили смириться с выбором семьи, тем более что предмет ее воздыхания был женат. К тому же граф оказался далеко не так богат, как рассчитывала новобрачная, что, естественно, ее совсем не радовало. Свое раздражение и недовольство жизнью молодая женщина выплескивала на мужа, и тот, что вполне естественно, стал искать любви и внимания на стороне, вернее, у своей кухарки, привлекательной особы с весьма боевым характером. Справедливости ради следует заметить, что эта женщина нравилась ему куда больше законной супруги. Такие хождения на сторону закончились тем, что в один далеко не прекрасный момент в интересном положении оказались как жена, так и кухарка. Графиня была неглупа, да и, живя в одном доме, трудно что-то скрыть, и потому правда очень быстро вышла наружу, тем более что молодая графиня догадывалась, от кого кухарка нагуляла ребенка. Понятно, что семейные узы, которые и без того были непрочными, стали трещать по всем швам. Страшно даже представить, какие громы и молнии ежедневно обрушивались на голову бедняги графа, у которого отныне имелось только одно желание – прервать свой долгий отпуск и вновь отправиться в полк.

Скандалы в семье продолжались едва ли не до родов, и грозили перейти в постоянную и непрекращающуюся войну, в которой молодая графиня находила себе хоть какую-то отдушину от происходящего. Незадолго до того срока, когда обоим надо было рожать, графиня, находясь в отвратительном расположении духа, оскорбила кухарку (надо сказать, далеко не теми словами, которые положено знать даме ее происхождения и воспитания), да еще и швырнула в соперницу чем-то тяжелым. Кухарка (которая и сама в тот день чувствовала себя хуже некуда) терпеть не стала, забыла о почтении к хозяйке, и ответила адекватно. Дело кончилось тем, что дамы едва не передрались между собой, хотя успели вцепиться друг другу в волосы, что, разумеется, переходит все допустимые нормы приличия. Излишне упоминать о том, что обе женщины, не придя в себя после эмоциональной схватки, родили в тот же день, причем у каждой появился сын.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но не прошло и нескольких дней после родов, как молодая графиня получила известие – тот человек, которого она давно и преданно любит, внезапно овдовел. Этой новости вполне хватило для того, чтоб дама без разговоров покинула дом мужа, оставив ему новорожденного ребенка и письмо с требованием о разводе.

Надо сказать, что основным чувством, которое испытал граф при этом известии, было невероятное облегчение и пьянящее чувство свободы. Предоставив стряпчим решать все вопросы, касаемые его развода с супругой, граф отбыл в полк с намерением отныне никогда не связывать себя узами брака. Что же касается новорожденного сына, то его забрала себе кухарка, мать второго сына, чему граф был несказанно рад, потому как оказался без единой монеты за душой – жена увезла с собой все деньги, которые имелись в доме, да вдобавок перед отъездом успела наделать долгов. Если принять во внимание, что еще нужно платить за развод и прочее, то бедняге графу было сложно выделить деньги даже на кормилицу для ребенка, а ведь у него родился и еще один сын. Оттого-то слова кухарки о том, что малыша она сама выкормит, потому как молока у нее хватит на двоих, были восприняты графом едва ли не как спасение из более чем непростой ситуации.

Итак, господин граф отбыл в полк, к месту службы, оставив на руках небогатой любовницы двоих деток. Надо сказать, что женщина растила обоих мальчишек, как родных, сыновья любили свою мать, и все трое были по-настоящему привязаны друг к другу. Граф иногда присылал деньги, но их хватало только на скромную жизнь, ни о каких учителях или гувернерах тут и речи быть не могло, так что мальчишки с раннего детства носились по улицам среди таких же чумазых детей бедноты, и подобная жизнь их вполне устраивала.

Граф впервые увидел сыновей, когда его по ранению демобилизовали, и он вернулся домой. К тому времени детям исполнилось почти по восемь лет, и оба тоже хотели встретиться с отцом, о котором им так много рассказывала мать. Надо сказать, что если сыновья были рады встретиться с родным папашей, то отец оказался несколько шокирован увиденным, потому как мальчишки выглядели как уличные хулиганы – босые, лохматые, в потрепанной одежде, один с подбитым глазом, другой с разбитым носом... Одно слово – дворовая босота. Вдобавок оба не умели ни читать, ни писать, да и ухватки детей были весьма далеки от совершенства. Враз осознав, что надо немедленно исправлять ситуацию и браться за воспитание подрастающего поколения, граф намеревался, было, отправить Винсента в военное училище, но тот наотрез отказывался ехать куда-то без брата, да и мать ребят устроила графу настоящую выволочку – мол, чем это один сын хуже второго?! Отец-то у них общий, да и парнишки толковые! Разве не понятно, что и второго сына надо как можно быстрей официально признать – кровь у вас всех одна!, и тогда парню в жизни придется куда легче!.. Немного подумав, отец согласился – вот, у герцога Мен уже более десяти незаконных детей, которых он признал и дал свое имя, и никто герцога за это не осуждает (кроме его жены, конечно!), а тут и всего-то один парнишка! Что же касается дальнейшего будущего этих ребят, то им, кроме как в армию, и пойти-то некуда – у отца все нет денег, чтоб содержать их должным образом, а служба в армии дает шанс многое изменить.

Вот таким образом сыновья графа Меривел и оказались в военном училище, где им пришлось довольно-таки несладко, потому как тамошние учителя вовсе не славились кротким и нежным нравом – как раз наоборот, там был весьма жесткий устав. Братья даже хотели удрать из училища домой, но постепенно смирились с действительностью. Ну, а потом, после того, как закончилась учеба, их путь лежал на службу в войска...

– А как вы здесь оказались?.. – спросила я. – Насколько мне известно, наша страна не воюет с этим государством, то есть с Тараком.

– Здесь совсем другая история...

Как я поняла, братья возвращались домой из поездки, связанной с их службой. По какой такой надобности братья отправились на корабле невесть куда – они не говорили, а я не спрашивала. Впрочем, это не имеет особого значения. Куда важнее другое: когда братья возвращались назад, то уже на второй день морского путешествия, на их корабль напали пираты. Вернее, карсаны...

Кто такие карсаны? Это жители небольшой прибрежной страны Карс, которые очень любили, скажем так, промышлять на морях – недаром парусное суденышко средних размеров имелось едва ли не в каждом прибрежном поселке, а тамошних детей с малолетства учили морскому делу и сражениям на воде. Однако карсаны никогда не нападали прямо – понимали, что не всегда сумеют справиться с экипажем очередного корабля, и потому действовали иначе. На своих сравнительно небольших корабликах карсаны приближались к чужому кораблю на расстояние выстрела, и несколько раз выстреливали из судовой пушки по кораблю, причем стреляли не снарядами, а особой жидкостью, вспыхивающей на воздухе. Естественно, что при попадании этой жидкости на корабль тот загорался, причем потушить этот огонь было невозможно. Конечно, случалось и такое, что при неосторожном обращении со столь опасной жидкостью вспыхивал и сам корабль карсанов, но тут уж, как говорится, спрашивать не с кого, сами виноваты...

Так вот, после того, как карсаны поджигали корабль жертвы, они стразу же отходили назад на небольшое расстояние, и наблюдали за гибелью корабля. Они, как хищник за раненой жертвой, следили за тем, как люди вначале пытались бороться с огнем, а потом, осознав тщетность своих попыток, спускали шлюпки. Все остальное было просто: корабль карсанов подходил к гибнущему кораблю, после чего на борт поднимали барахтающихся в воде людей, а заодно и тех, кто пытался скрыться на шлюпке. Пленных связывали, и отводили в трюм, а заодно ждали, не останется ли сгоревший корабль на плаву после пожара, ведь на нем можно еще неплохо поживиться. Впрочем, если даже на сгоревшем корабле не находилось ничего ценного, то карсаны особо не расстраивались, потому как эти морские разбойники охотились, в основном, за людьми, и Карс был одним из главных поставщиков рабов в иные страны.

Именно таким образом все произошло и в этот раз. Когда карсаны подожгли корабль, на котором находились братья, те едва успели выскочить из своей каюты, потому что пламя вспыхнуло совсем рядом. Из четырех спасательных шлюпок, что имелись на гибнущем корабле, две загорелись сразу, одну не сумели спустить на воду. Что же касается четвертой шлюпки, то в нее набилось столько желающих спастись, что она едва не черпала воду бортами. Неизвестно, как бы стали развиваться события дальше, но, как оказалось, в трюме корабля, на котором находились братья, среди прочих товаров находилась бочка с кхитайским порохом – подобный груз к перевозке запрещен, это считается контрабандой, но, как видно, кто-то из экипажа решил рискнуть и неплохо заработать на перевозке опасного товара. Увы, до бочки добрался огонь, порох взорвался, причем взрыв оказался такой силы, что разворотило борт корабля, а ударная волна снесла людей в море, откуда их и выловили карсаны.

Уже позже, на берегу, когда у пленников стали выяснять их имена и происхождение, братья назвались простыми наемниками. Причина этому была проста – карсаны первым делом искали среди захваченных ими людей представителей знатных и богатых семейств, за освобождение которых впоследствии требовали большой выкуп у родственников. Ясно, что таких пленников охраняли, как собственный кошелек, и сбежать оттуда было невозможно. Если же родные пленника отказывались платить (а частенько назывались суммы, собрать которые было крайне сложно), то пленных просто убивали, причем очень жестоко, так сказать, в назидание остальным. Естественно, что у графа Меривел таких денег не было, да и взять ему их было просто негде, так что братья сочти за лучшее прикинуться простыми солдатами.