Синий цвет надежды

Входная дверь в дом, как и ожидалось, оказалась запертой. Ну, это не страшно – просто в саду, под камнем возле деревьев, отцом Ярли давно был припрятан запасной ключ. Зачем? Просто отец был несколько рассеянным человеком, не раз терял ключ от дома, и потому-то (на всякий случай), было решено всегда иметь запасной ключик, и прятать его в условленном месте. Об этом запасном ключе не знала ни тетка, ни ее сыновья – в свое время отцу было не до таких подробностей, а позже Ярли просто не стала об этом упоминать слишком бесцеремонным родственникам. Правда, входная дверь в дом изнутри запиралась на засов, но тетка им не пользовалась – засов немного заржавел, и когда его сдвигали, то железо издавало на редкость неприятный скрип, от которого дорогую родственницу только что не трясло. Конечно, избавиться от этого звука было просто – достаточно всего лишь смазать железный засов, только вот до столь благого дела у нынешних хозяев руки не доходили.

Ключ оказался на месте, и дверь открылась легко. Переступив через порог, я посмотрела на большой засов, находящийся на двери. Хм, а он, и верно, немного заржавел, и смазать его – дело всего лишь нескольких минут. Что ж, спасибо тебе, Всевышний, что на земле еще существуют лентяи и бездельники. А еще я невольно поморщилась – в воздухе чувствовался какой-то непривычный мне запах. Зато Ярли, в отличие от нас, враз все поняла, и чуть кивнула нам – мол, не тревожьтесь, все в порядке, семейка ее бесценных родственников ночью опять курила опиум, и сейчас находится в своем любимом состоянии, то есть хочется надеяться, что в данный момент этим людям ни до чего нет дела. Что ж, прекрасно!

Н-да, а особого порядка в доме нет – такое впечатление, что люди, живущие здесь, не относятся к числу любителей порядка и аккуратности. Грязь, сор, да еще этот запах... Ладно, переживем, все одно нам тут не жить.

Еще пара шагов – и я заглянула в приоткрытую дверь. Небольшая неубранная комнатка, и там, на низком диване у стены, лежит молодой мужчина, и неясно, спит он, или дремлет в наркотических видениях, но судя по улыбке, застывшей на лице этого человека, он сейчас блаженствует в стране грез. Впрочем, нам без разницы, в каком состоянии сейчас находится этот тип – лишь бы на нас внимания не обращал. Понятно и то, что мы видим одного из сыновей тетки, то бишь нынешней хозяйки этого дома. Что же касается его брата, то он расположился в соседней комнате, и его состояние ничем не отличалось от того, в котором сейчас находится его братец. На мой взгляд, оба этих парня – люди довольно-таки тщедушного телосложения, да и вид у обоих не ахти какой здоровый. Если даже кто-то из них сейчас проснется и сунется к нам, то хватит одной зуботычины, чтоб вновь отправить пробудившегося в мир сна и беспамятства.

В этот момент мы услышали, как в соседней комнате кто-то, охая, поднялся с лежанки, и, шаркая, направился к дверям... Впрочем, вопросов о том, кто это такой, у нас не возникло, потому как Ярли беззвучно выдохнула:

– Тетка проснулась!

Попадаться на глаза этой особе было весьма нежелательно, и мы, все трое, забежали в комнату, где спал один из братьев, прикрыв за собой дверь. Надеюсь, этот тип еще какое-то время не проснется – впрочем, Ярли махнула рукой – не беспокойтесь, этот парень, накурившись, спит едва ли не до полудня... Что же касается дорогой родственницы, то Ярли ранее упоминала о том, что ее тетка по утрам идет на кухню, и проводит там довольно долгое время – надо приготовить хоть какую-то еду великовозрастным детушкам, да и самой требуется поесть... Но, по словам девушки, ее родственница обычно вставала куда позже. Н-да, нам, похоже, несколько не повезло.

Тем временем скрипнула дверь в соседней комнате, и вновь послышались шаркающие шаги. Ярли, прислушавшись, чуть слышно прошептала:

– На кухню идет... Что-то слишком рано она сегодня поднялась – обычно тоже спит очень долго, как и ее сыновья...

Так, нам надо поторапливаться. Понятно, что эта особа вряд ли станет заглядывать в комнаты, чтоб выяснять, как провели ночь ее милые сыночки, но, тем не менее, нам тут все одно задерживаться не стоит. Хорошо хотя бы то, что женщина ушла из своей комнаты, ведь именно там она хранит деньги. Теперь вопрос в том, как бы нам постараться добраться до спрятанных денег, ведь проделать такое без шума вряд ли возможно.

– Скоро она пойдет в кладовую, которая находится рядом с кухней... – негромко произнесла Ярли – На кладовой имеется дверь, и она скрипучая – петли на ней тоже давно не смазаны. А еще дверь запирается на ключ, который тетка носит при себе – ее сыновья постоянно таскают еду, а денег домой не приносят, вот она и бережет припасы, держит их под замком, берет оттуда лишь то, что необходимо... Еще тетка, когда идет в кладовую, то оставляет дверь открытой, а ключ в это время находится в замке...

– Понятно... – наши спутники переглянулись между собой. – Ждем...

Пожалуй, ожидать того момента, когда женщина отправиться в кладовую, нам пришлось не очень долго, хотя для нас время тянулось очень медленно, и мы ловили каждый звук, доносящийся до нас. Когда же до нас донесся скрип несмазанных петель, то каждый из нас вздохнул с облегчением.

– Я пошел... – и Дорен выскользнул из комнаты. Прошло еще несколько нестерпимо долгих мгновений, после чего мы вновь услышали скрип петель, звук захлопывающейся двери и поворот ключа в замке. Еще через секунду донесся недовольный женский голос, причем он был не очень громкий – ясно, что кричали из-за двери. Так, значит, и нам пора выходить.

Так оно и есть – тетку Ярли заперли в кладовой, но, судя по ее возгласам, женщина была уверена, что это деяние совершил один из ее сыновей, которому что-то привиделось во сне, и он еще не пришел в себя после увиденного. Ну и прекрасно, нам, главное, помалкивать – женщине не стоит знать, что в доме есть посторонние.

Ярли побежала в комнату, откуда совсем недавно вышла ее родственница. Небольшая комнатка, такая же неаккуратная и неубранная, как и все в этом доме, низкая мебель, маленькое окно... Наверно, Ярли хотелось осмотреться – ведь когда-то это была комната ее отца, в которой он и умер, но сейчас не до того, чтоб предаваться воспоминаниям. Не оглядываясь по сторонам, девушка бросилась к дивану, и, немного сдвинув в сторону его боковую стенку, вытащила из небольшого углубления два небольших, но увесистых кожаных мешочка. Развязав тесемки, девушка заглянула внутрь каждого мешочка и кивнула головой:

– Нашла!

– Тогда уходим...

Нам, и верно, надо было поторапливаться, потому как запертая в кладовой женщина уже не только кричала все громче и громче, теряя всякое терпение, но вдобавок начала бить в дверь кулаками и ногами. Если так пойдет и дальше, то от шума проснутся не только сыновья тетки, но заглянут и соседи, привлеченные громкими криками, увидят нас, а подобного ни в коем случае нельзя допустить. Наверное, всем живущим на этой улице известно, что хозяйка этого дома сама продала племянницу в рабство, и появление Ярли в доме означает только одно – она сбежала от своих хозяев. Ну, а остальное узнать несложно, и как только станет известно, что четверо беглых рабов умудрились пробраться в город, то за нами пойдет самая настоящая охота, ведь награду за поимку беглецов никто не отменял.

Нам понадобилось не более минуты на то, чтоб покинуть дом и запереть за собой дверь, после чего мы поспешили уйти – больше нам здесь делать нечего. Уже закрывая за собой калитку, услышали крики, доносящиеся из дома – похоже, тетка уже всерьез перепугана, и теперь кричит во всю силу своих легких. Ничего, пусть ее сыночки как могут, так и освобождают мамашу из заточения, только вот ключ от кладовой мы унесли с собой, и немногим позже выбросили его в канаву. Чуть позже туда же отправился и ключ от дома – понятно, что отныне для Ярли путь в родной дом закрыт раз и навсегда.

Что же касается меня... Ох, если бы кто-то из моей родни узнал, что я только что помогла ограбить дом почтенного семейства... Ой, нет, пусть не знают! Впрочем, сейчас рассуждения о морали и допустимости тех или иных поступков должны волновать меня меньше всего. Куда важней другое: каким-то образом нам надо покинуть эту страну, а чтоб сделать это, нам придется навестить еще кое-кого, и визитом вежливости это посещение никак не назовешь...

Чтоб не привлекать к себе излишнего внимания, мы вновь пошли по дороге, ведущей к гробнице святого, но на первом же перекрестке свернули в сторону, а затем Ярли, петляя по каким-то закоулкам, окольными путями вновь вывела нас к портовой гостинице. Не имею представления, каким образом Ярли умудрялась ориентироваться в паутине здешних улочек и тупичков – ничего не скажу насчет наших спутников, но лично я даже под угрозой смертной казни не смогла бы повторить этот извилистый путь по незнакомым улицам и переулкам.