Скандалы советской эпохи

Проходит несколько дней. Мы звоним Андрею, но все время попадаем на его жену, и та, с присущей ей любезностью, швыряет трубку. Я чувствую, что звонить бесполезно – ответ будет отрицательным. Но тебе не хочется в это верить, и, когда через несколько дней секретарша Тарковского сообщает нам, что роли уже распределены и что меня благодарят за пробы, ты впадаешь в жуткую ярость. Ты так зол на себя за то, что посоветовал мне попробоваться, да к тому же ответ, которого мы с таким нетерпением ждали, нам передали через третье лицо и слишком поздно… Тут уже мне приходится защищать Андрея. Наверное, у него слишком много работы, много забот, да и вообще у людей этой профессии часто не хватает мужества прямо сообщить плохие новости. Ты ничего не хочешь слышать. Ты ожидал от него другого отношения. И на два долгих года вы перестаете видеться. Наши общие друзья будут пытаться помирить вас, но тщетно…»

Позднее Тарковский объяснит Высоцкому, почему он отказался взять на роль своей матери Влади: мол, зрители будут отвлекаться от фильма, увидев на экране Колдунью (самый знаменитый фильм Влади). Роль матери досталась Маргарите Тереховой.

К слову, в эти же дни поссорились еще две «звезды»: киноактриса Лидия Смирнова и писатель Сергей Михалков. Тогда на экраны страны вышла комедия «Дача», где Смирнова играла одну из ролей, а Михалков имел смелость раскритиковать картину на страницах центральной печати. После чего Смирнова немедленно позвонила ему домой. Далее послушаем ее собственный рассказ:

«Михалков, надо сказать, всю жизнь считался моим хорошим приятелем, даже другом. И вдруг я читаю эту статью, там он ругает все комедии, вышедшие на экран в последнее время, и в том числе „Дачу“. Все – ужасные, безыдейные. Я читаю и, конечно, безумно огорчаюсь. Тогда придавали большое значение прессе, это сейчас мы плюем на всякие рецензии, заметки – пускай пишут! А в то время мы знали: если в какой-то статье тебя изругали, то и дальше будут топтать. Если изругал орган ЦК, то и другие газеты подхватят (они никогда своего мнения не имели), и тебя затопчут. Или, наоборот: если кого похвалили, где надо, то начнут хвалить все, и, что бы он ни сделал, все равно будут хвалить. Все зависело от того, что сказал ЦК.

Так вот, когда эта статья вышла, все очень расстроились, мы перезваниваемся, переживаем. Вся группа, семьдесят человек, не считая родственников и друзей.

Я звоню Михалкову:

– Сережа, здорово. Как живешь?

Он радостно отвечает:

– Как ты живешь, подруга моя дорогая?

– Я сделала новую картину, хотела бы, чтобы ты ее посмотрел.

– Какую картину?

– «Дача». Очень смешная история, я там играю главную роль.

– Хорошо, давай посмотрим.

– Ты эту картину не видел?

– Я? Да мне некогда. Какие там картины…

– Так, значит, ты не видел «Дачу»?

– Нет, не видел.

– Не видел? Ах ты, сволочь!!! – Это было самое ласковое слово. Из меня, как из извергающегося вулкана, хлынула брань.

– Да подожди ты, меня просили подписать, – говорит он, – я и подписал. Мне-то что?

– Тебе-то что? А судьба семидесяти человек тебя не касается?

В общем, страшный скандал. Я бросила трубку. Проходит два дня, иду в театр, а Михалков живет рядом, на Воровского, и как раз выходит из подъезда, его ждет машина. Я снова к нему со своим возмущением. Он спрашивает:

– Ну и что же ты хочешь?

Я еще больше возмущаюсь, а он меня отводит от машины, чтоб шофер не слышал. Я говорю:

– Признайся публично, что ты не видел этой картины!

– Нет, это невозможно! Хочешь, сделаем так: я попрошу кого-нибудь написать хвалебную рецензию.

– Кто же после того, как ты разругал, решится хвалить?

Все это так и повисло в воздухе…»

Фестивальный скандал-2 (Ричард Бартон)

В июле 1973 года в Москве проходил традиционный Международный кинофестиваль. Одним из почетных гостей на нем был выдающийся английский актер Ричард Бартон. Однако его приезд в Москву едва не завершился скандалом. Дело в том, что время проведения фестиваля совпало не с самыми лучшими днями в жизни актера – у него вновь осложнились отношения с супругой – голливудской звездой Элизабет Тэйлор. 4 июля та собрала у себя на родине большую пресс-конференцию, где заявила о временном разрыве отношений с мужем. Узнав об этом, Бартон ушел в запой. А поскольку происходило это в Москве, в гостинице «Россия», его участие в фестивальных мероприятиях оказалось под угрозой срыва (Бартон должен был представлять свой новый фильм «Битва у Сутиески», в котором играл самого Иосифа Броз Тито в молодости). Короче, надо было что-то предпринимать, поскольку Бартон своим безответственным поведением мог вызвать международный скандал (Тито мог пожаловаться Брежневу). В итоге было принято решение вмешаться в ситуацию извне. В качестве полномочного представителя от советской стороны был выбран журналист Мэлор Стуруа, который до этого неоднократно встречался с Бартоном во время работы в Лондоне.

Получив задание от самого председателя Госкино Филиппа Ермаша, Стуруа загрузил в свой «Додж-Чарджер» чуть ли не ящик любимых напитков актера – белое вино, виски, джин и коньяк – и отправился в «Россию». Там, беспрепятственно пройдя сквозь кордон милиционеров, Стуруа поднялся на 22-й этаж, где находился номер люкс Бартона. На стук в дверь на пороге появился… двухметровый негр, который оказался телохранителем актера. Выслушав гостя, он удалился, чтобы доложить о нем хозяину. Видимо, актер дал «добро» на посещение, поскольку через пару минут негр вновь появился в дверях и пригласил гостя войти.

К визиту своего лондонского приятеля Бартон отнесся весьма доброжелательно. Примерно в течение получаса он рассказывал гостю о том, как ему плохо без Тэйлор и как не хочется показываться на люди. Дескать, только Лиз может вытащить его из депрессии. Стуруа, по-человечески понимая актера и сочувствуя ему, в то же время был связан обязательством перед Ермашом, пообещав ему во что бы то ни стало привести Бартона в божеский вид и подготовить его к завтрашнему появлению на премьере. Поэтому в один из моментов, когда актер замолчал, чтобы в очередной раз приложиться к горлышку бутылки с вином «Цинандали», предложил:

«Ричард, какой смысл бузовать в склепе „России“? Давай лучше махнем в „Арагви“.

– Что такое «Арагви»? – удивленно вскинул брови Бартон.

– Это самый знаменитый ресторан в Москве, – последовал ответ. – Там прекрасная кавказская кухня и место встреч международных шпионов.

Последнее обстоятельство произвело на заезжего актера особенное впечатление (ведь его лучшей ролью в кино считался шпион из фильма «Человек, пришедший с холода»), после чего он согласился покинуть свой номер. Как гласит легенда, дежурная по этажу, увидев, как Бартон после трех дней безвылазного пребывания в номере, появился в коридоре, от неожиданности едва не потеряла сознание. В отличие от нее двое мужчин, несколько часов безуспешно дожидавшиеся появления знаменитого актера в том же коридоре, при появлении Бартона заметно оживились. Они подскочили к актеру и стали просить его взять их с собой. Одним из этих незнакомцев был популярный советский актер Олег Видов, вторым – корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс. Как вспоминает Стуруа, последнего он пригласил к себе в машину, а вот Видова отшил, сославшись на какую-то незначительную причину. Обиженный актер попытался на ломаном английском языке апеллировать к Бартону, мол, я ваш коллега, актер, но тот отмахнулся от него как от назойливой мухи.

Стоит отметить, что еще до того, как отправиться к Бартону, Стуруа заранее зарезервировал стол в центральном зале «Арагви». Поэтому, когда они прибыли в ресторан, там их уже поджидали. На стол были поданы типичные грузинские деликатесы: лобио, сациви, шашлыки на ребрышке, блюда из зелени и тому подобное. Угощения так понравились Бартону, что он чуть язык не проглотил от удовольствия. Но пока он налегал на кушанья, находившийся здесь же корреспондент АП сделал несколько снимков этой трапезы. Уже на следующий день эти снимки появятся в западной печати, причем снимки будут подписаны весьма оригинально: «Ричард Бартон заливает вином горе от разлуки с Элизабет Тэйлор в московском ресторане „Арагви“ в компании не меньшего выпивохи – советского журналиста Мэлора Стуруа».

Единственное, что огорчило знаменитого актера в тот вечер, было то, что за все время его пребывания в ресторане к нему подошли за автографом… всего лишь два (!) человека. Да и те оказались туристами из Техаса. Но в целом тот вечер оставил у заезжей знаменитости незабываемые впечатления. Вот почему, когда Стуруа спросил его, сможет ли он завтра прийти на премьеру своего фильма, Бартон ответил согласием: мол, разве после такого я могу тебя подвести? И слово свое сдержал. Международный скандал не состоялся.