Скандалы советской эпохи

Об этом же слова еще одного рассказчика – администратора райкинского театра Р. Ткачева: «В Тамбове в номер гостиницы мне позвонил незнакомец и отрекомендовался главным врачом местной областной больницы. Из дальнейшего разговора выяснилось, что дочь главврача работала учительницей в школе и на очередном семинаре для преподавателей, посвященном „бдительности в борьбе с происками империалистов“, лектор тамбовского обкома партии в качестве примера идеологической диверсии рассказал, что известный артист Аркадий Райкин нафаршировал драгоценностями тело своей скончавшейся матери и пытался отправить его в Израиль якобы для захоронения, но был схвачен за руку нашими бдительными органами, что жена Райкина Рома финансирует и возглавляет крупную сионистскую организацию на Украине, а дети давно эмигрировали в Израиль. Выложив всю эту информацию, главврач спросил меня, насколько все вышеизложенное соответствует действительности. В ответ на мой вопрос, могу ли я при выяснении всей этой весьма дурно пахнущей галиматьи ссылаться на фамилию главврача, он дал полное согласие. Сразу же после этого разговора мне удалось дозвониться до второго секретаря обкома. Слово в слово я пересказал услышанную мной историю и попросил меня принять, добавив, что Аркадий Исаакович намерен обратиться с жалобой в ЦК. На том конце провода возникла продолжительная пауза, потом я услышал, что результат будет сообщен после соответствующих уточнений. Принять меня отказались. Второй раз мне удалось дозвониться только дня через два.

На этот раз со мной были гораздо вежливее. Версия была такова: «Лектор еще очень молод и, чтобы как-то „украсить“ и „оживить“ свою лекцию, рассказал эту, им самим где-то слышанную, историю». Я ответил, что нам очень хотелось бы знать источники этой истории. Слухи бродят уже несколько месяцев, но нам впервые удалось услышать их от официального лица в официальном месте. В ответ мне сказали, что лектор наказан, снят с работы и куда-то уехал. Больше никаких сведений мне сообщить не могут…»

А вот как вспоминал о своих неприятностях тех лет сам А. Райкин:

«Была запущена такая сплетня: будто я отправил в Израиль гроб с останками матери и вложил туда золотые вещи!

Впервые я узнал это от своего родственника. Он позвонил мне в Ленинград и с возмущением рассказал, что был на лекции о международном положении на одном из крупных московских предприятий. Докладчика – лектора из райкома партии – кто-то спросил: «А правда ли, что Райкин переправил в Израиль драгоценности, вложенные в гроб с трупом матери?» И лектор, многозначительно помолчав, ответил: «К сожалению, правда».

Жена тут же позвонила в райком партии, узнала фамилию лектора и потребовала, чтобы тот публично извинился перед аудиторией за злостную дезинформацию, в противном случае она от моего имени будет жаловаться в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС – председателем его тогда был А. Я. Пельше. Ее требование обещали выполнить и через несколько дней сообщили по телефону, что лектор был снова на этом предприятии и извинился по радиотрансляции. Якобы этот лектор отстранен от работы.

Хочется верить, что так оно и было на самом деле. Но на этом, к сожалению, не кончилось. Я в очередной раз слег в больницу. Театр уехал без меня на гастроли. И вот удивительно, всюду, куда бы наши артисты ни приезжали, к ним обращались с одним и тем же вопросом:

– Ну, что же шеф-то ваш так оплошал? Отправил в Израиль…

Словом, всюду – в Москве, Ворошиловграде – одна и та же версия. Считали, что я не участвую в гастролях отнюдь не из-за болезни. Что чуть ли не в тюрьме…

Выйдя из больницы, я пошел в ЦК, к В. Ф. Шауро.

– Давайте сыграем в открытую, – предложил я. – Вы будете говорить все, что знаете обо мне, а я о вас. Мы оба занимаемся пропагандой, но не знаю, у кого это лучше получается. Вы упорно не замечаете и не хотите замечать то, что видят все. Как растет бюрократический аппарат, как берут взятки, расцветает коррупция… Я взял на себя смелость говорить об этом. В ответ звучат выстрелы. Откуда пошла сплетня? Почему она получила такое распространение, что звучит даже на партийных собраниях?

Он сделал вид, что не понимает, о чем речь, и перевел разговор на другую тему.

Но самое смешное – это помогло. Как возникла легенда, так она и умерла…»

«Таганка» – вне юбилея (Театр имени Вахтангова)

В середине ноября в центре скандала оказались актеры Театра на Таганке. Еще в начале месяца стало известно, что они будут участвовать в торжествах по случаю 50-летия Театра имени Вахтангова, которые были намечены на 13 ноября. В течение двух недель «таганковцы» репетировали приветствие, как вдруг министр культуры РСФСР Кузнецов наложил свой запрет на это дело. Причем запрет не сопровождался даже каким-нибудь вежливым объяснением – отменили, и все. Но в кулуарах ходили слухи, что к этому делу приложили руки столичные власти, давно имевшие зуб на «Таганку». Ведь этот театр практически с первых же дней своего существования (с весны 1964 года) приобрел в интеллигентских кругах звание оплота либеральной фронды. Актер «Таганки» В. Золотухин так прокомментировал вахтанговский скандал:

«Нам запретили приветствовать вахтанговцев… Не укладывается. Единственно, чем может гордиться Вахтанговский театр, что он фактически родил Таганку, ведь оттуда „Добрый человек из Сезуана“, оттуда Любимов, 90 % Таганки – щукинцы. Позор на всю Европу. Наша опала продолжается. А мы готовились, сочиняли, репетировали. Даже были 9-го в Вахтанговском на репетиции. Слышали этот великий полив. Хором в 200 человек под оркестр они пели что-то про партию, а Лановой давал под Маяковского, и Миша Ульянов стоял шибко веселый в общем ряду.

Будто бы сказал министр, что «там (на Таганке) есть артисты и не вахтанговцы, так что не обязательно им…». Неужели это так пройдет для нашего министра? Ну, то, что Симонов (Евгений Симонов – главреж Театра имени Вахтангова. – Ф. Р.) и компания покрыли себя позором и бесславием, так это ясно, и потомки наши им воздадут за это. От них и ждать нужно было этого. Удивительно, как они вообще нас пригласили. Петрович (Любимов. – Ф. Р.) говорит: «Изнутри вахтанговцев надавили на Женьку…»

Мохеровый скандал («Спартак» Москва)

7 декабря 1971 года в Москву из Парижа вернулась футбольная команда столичного «Спартака», проводившего во Франции серию товарищеских матчей. Это возвращение сопровождалось грандиозным скандалом. Дело в том, что некоторые спартаковцы решили совместить служебную командировку с нелегальным бизнесом и накупили в Париже мохера, чтобы на родине выгодно его продать. Как уже говорилось выше, по тем временам это была вполне распространенная практика среди тех, кто имел возможность выезжать за границу: таким образом выезжанты пополняли свой семейный бюджет, привозя из-за границы дефицитные товары (одежду и бытовые приборы) и продавая их на родине по более высокой цене.

Судя по всему, спартаковцы делали так неоднократно, и всегда подобное сходило им с рук (власти прекрасно были осведомлены о подобной практике и чаще всего предпочитали закрывать на нее глаза). Однако периодически спекулянтов все-таки «трясли», дабы те не слишком «зарывались». Именно это и произошло в декабре 71-го.

В Париже футболисты жили в гостинице вместе с музыкантами ансамбля под управлением Игоря Моисеева, и, вполне вероятно, именно кто-то из музыкантов донес на футболистов куда следует. В итоге на шереметьевской таможне спортсменам был устроен осмотр багажа с особым пристрастием. Первым вскрыли чемодан 23-летнего хавбека Василия Калинова, а там мохеровые мотки были так плотно набиты, что они аж повылетали на пол. Та же картина обнаружилась и в чемоданах других футболистов.

В итоге скандал вышел грандиозный: в Спорткомитете решили не спускать это дело на тормозах и устроить выволочку по «первому разряду». Было собрано партийное собрание, на котором провинившихся футболистов заставили дать объяснение своему вопиющему поступку. Все начали каяться, юлить (мол, везли мохер женам, сестрам и т. д.), и только Калинов, простая душа, не стал лукавить и выложил как на духу: «Скоро же отпуск, деньги нужны будут, вот и хотел подзаработать…» В итоге его сделали невыездным, а через год он и вовсе вынужден был покинуть команду.