Скайлар в Янкиленде

— Где она?

— Что-нибудь случилось с Джинни?

— У нас нет уверенности, что с ней что-то случилось, мэм. Вы знаете, где она сейчас?

Лейси сняла телефонную трубку. Нажала на кнопку с цифрой 2.

— Обадьях, где Джинни?

— Никто не видел ее весь день, миссис Уитфилд. Миссис Уэттс и горничные говорили об этом за завтраком. Она не спала в своей кровати. Не выходила к завтраку и ленчу.

— Может, она провела ночь у Оглторпов? Она не оставляла записки? Никого не просила сказать об этом?

— Нет, мэм. Слугам она ничего такого не говорила. Вам тоже?

— Спасибо, Обадьях. Если кто-то увидит ее, немедленно дай мне знать. — Лейси положила трубку на рычаг. — Странно. Джинни всегда сообщала нам о том, где ее искать.

— Вы могли бы показать нам ее комнату? — попросил лейтенант Форрест.

— В конце концов, лейтенант! — не выдержал Уэйн. — Миссис Уитфилд и я…

— Я знаю. Вчера вечером у вас был большой прием. Как и каждый год в субботу на День труда. Вы оба, должно быть, устали. А теперь, пожалуйста, сделайте то, о чем я прошу.

Они перешли в комнату Джинни, в которой царил образцовый порядок.

— Это комната ребенка? — удивился лейтенант Форрест. — Такая аккуратность? Вот он, урок моим дочерям. Сколько Вирджинии лет, тринадцать? Собственный телефон, компьютер, музыкальный центр. Однако. — Он распахнул двойные двери встроенного шкафа. — Миссис Уитфилд, можете вы сказать, какой одежды недостает?

— Нет. — Лейси заглянула в стенной шкаф. — Вроде бы все на месте.

— На полке ее чемоданы? — Да.

— А на столе — школьный рюкзак? Он у нее один?

— Насколько я знаю.

— Когда вы видели ее в последний раз?

— Прошлым вечером. Среди гостей. В половине одиннадцатого, может, в одиннадцать. Я решила, что она пошла спать.

— Она была одна, когда вы ее видели?

— Да, честно говоря, лейтенант, ваши вопросы очень меня встревожили.

— Я сожалею об этом, мэм. В чем она была, когда вы последний раз видели ее?

— В коротком розовом вечернем платье, которое ей не нравилось. В белых туфельках.

Лейтенант Форрест вернулся к двери в коридор.

— Это ограбление… когда это случилось?

— В ночь с пятницы на субботу, — ответила Лейси.

— Что у вас украли?

— Часть драгоценностей. Из сейфа в кабинете.

— Больше ничего?

— Что вы имеете в виду?

— Скажем, пистолет из ящика столика у вашей кровати?

— Я в этом сильно сомневаюсь. Если бы вор начал шарить по дому, он нашел бы более ценные вещи, чем старый пистолет. Другие драгоценности. В том числе и в моей спальне.

Форрест повернулся к Уэйну:

— Вы где-нибудь записали серийный номер пистолета, который подарили жене?

— Нет. Наверняка нет.

Женщина в форме достала из сумки запечатанный пластиковый мешок. В нем лежал пистолет двадцать второго калибра.

Положив его на ладонь, не вынимая из мешка, женщина протянула пистолет Лейси.

— Это ваш пистолет?

Лейси взглянула на пистолет.

— Возможно. Во всяком случае, похож.

— Вы согласны? — спросил Форрест Уэйна.

— Согласен в том, что похож. Прошло столько лет…

— А теперь давайте присядем, — предложил лейтенант Форрест.

Лейси пригласила всех в маленькую гостиную, примыкающую к спальням, ее и Уэйна.

Там было два стула и диван на двоих.

Лейси села на одно кресло, Форрест — на второе. Уэйн расположился на диване. Коп-мужчина встал у закрытой двери.

— Я чувствую, такой уж сегодня день, — вздохнула Лейси. — Все просят меня присесть, чтобы сказать то, чего мне ужасно неприятно слушать.

— Мэм?

— Неважно. — Лейси смотрела на мужа. Лицо ее побледнело, в глазах читалась боль. — Извини.

— Мы хотим, чтобы вы прослушали магнитофонную запись. — Форрест посмотрел на женщину в полицейской форме. — Я думаю, лучше начать с этого. Сегодня утром меня вызвали в полицейский участок. Женщина, проживающая неподалеку, приехала туда, чтобы сообщить о том, что видела. Мы записали ее рассказ на пленку. Разумеется, с ее разрешения.

Женщина в полицейской форме поставила портативный магнитофон на столик у лампы.

— Кого мы будем слушать? — спросила Лейси.

— Некую Дороти Палмер. По ее словам, профессора колледжа, соседку и давнюю подругу вашей семьи. Вы ее знаете?

— Да, очень хорошо.

Пленка началась с того, как Дот Палмер идентифицировала себя, по имени, фамилии, роду занятий, месту жительства. Она также указала время записи (десять часов сорок пять минут утра).

И продолжила:

«— Этим утром, чуть позже, чем обычно, потому что вчера была в гостях, я вывела собаку на прогулку. На поводке.

Я шла вдоль прекрасной низкой живой изгороди, что растет перед домом Оглторпов, когда увидела девочку-подростка, Джинни, Вирджинию Уитфилд, которая стояла одна на лужайке, разделяющей дом Оглторпов и «Пэкстон лендинг», в котором живет семья Уитфилдов. В том, что это Джинни, сомнений у меня не возникло. Я знаю ее с рождения. И она знает меня. Детям Уитфилдов я что тетка. Она стояла в пятидесяти футах от меня. Освещенная солнцем. Зрение у меня отличное.

На ней было короткое розовое платье и белые туфельки, в которых я видела ее на вчерашней вечеринке, и это показалось мне странным.

В правой руке она держала пистолет.

Я позвала ее. Крикнула что-то вроде: «Джинни! С тобой все в порядке?» Да, выкрикнула именно эти слова.

Она посмотрела на меня.

Потом бросила пистолет на землю.

И побежала в лес, граничащий с поместьем Уитфилдов. Я потеряла ее из виду.

Я прошла несколько метров до подъездной дорожки Оглторпов, ступила на территорию их поместья, направилась к тому месту, где стояла Джинни.

На земле лежал пистолет. Я к нему не прикоснулась.

Руфус начал гавкать. Рваться с поводка.

Я последовала за ним к высокому буку, что рос ближе к дому Оглторпов.

Первым делом я заметила загорелые руки, ноги. Потом полосатую блузку. Белые шорты, кроссовки.

В ужасе, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой, приблизилась.

Луиз Оглторп, которую я тоже знала с рождения, стояла на коленях, наклонившись вперед.

На затылке, на волосах, запеклась кровь.

Я поняла, что она мертва.