Сказ о Владе-Вороне

…Темнота сгущалась вокруг, но постепенно рассеивалась, летел Влад над морем-океаном и точно знал — вскоре остров Буян покажется. Только не было в этот раз на нем никаких деревьев или травы, одни лишь голые скалы, а у обрыва сидел, зябко в темные одежды кутаясь, Кощей и слепо за горизонт смотрел.

«Наконец-то все наяву», — подумал Влад, в облике человека рядом спрыгивая.

— Пришел-таки, — вздохнул Кощей.

— А разве имелись у тебя в том сомнения? — с трудом скрывая улыбку, спросил Влад. Веселиться сейчас казалось неуместным и неправильным. Находились они в самой настоящей западне, из которой еще придется выбираться. Кощей в одиночку освободиться не смог, но вдвоем у них уж точно все получится.

— Видно, либо я тебя не понимаю более, либо на самом деле никогда и не понимал, — вздохнул Кощей. — Я ж думал, сделаю так, что ты и путь сюда забудешь. Последнюю силу тратил, насылая на тебя ночные видения.

— Постой… — проговорил Влад изумленно. — Так это ты меня кошмарами изводил да мучил?!

— Я предупреждал! — воскликнул Кощей возмущенно. — Потому как лучше бы я тут один сидел — рано или поздно выбрался бы. А теперь мы оба здесь! И как там Навь — совершенно неясно.

— Так одна голова хорошо, а две лучше, — возразил Влад, хоть и оказался немало задет его словами. — Где мы находимся? Ты уже выяснил?

— На заре становления всего и вся, когда Великий Змей баюкал и охранял яйцо, из которого наш триединый мир народился, в водах вселенского океана вокруг существовало еще множество богов, божков, сущностей и демиургов. Вот для части из них, берегов уже не видящих, были созданы хитроумные ловушки, суть ответвления межмирья.

— Объясни, — попросил Влад, не поняв.

— Межмирье — океан вселенский, — начал Кощей.

— Это как раз ясно.

— Всякие долины грез и прочие со столь же благозвучными названиями — моря, заводи, бухты, все миры омывающие. Их особенность в том, что существа бессмертные общаться через них способны, а смертные могут выходить за рамки собственного мира, пока тела их почивают. Изредка шаманам, волхвам, колдунам и прочим, сновидческую науку познавшим, удается ступить на заповедные тропы.

Влад кивнул. Об этом Кощей рассказал ему чуть ли не сразу, как они встретились.

— А вот такие зеркала-ловушки, в одну из которых мы провалились, — ямы, специально выкопанные и водой грез заполненные, выбраться из них ой как непросто.

— Но возможно же.

Кощей вздохнул, головой покачав.

— Во всем огромном мироздании нет и никогда не будет ничего невозможного, — наставительно сказал он. — Сколь сложно — вот в чем дело.

— А ты расскажи.

— В центре каждой такой ловушки находится Страна Забвения — место, изменяющееся и подстраивающееся под волю угодившего в нее существа. Пленник отыщет в ней все, о чем только мог мечтать: любовь, славу, силу, мудрость, приключения и познание. Бесконечно долго будет он ходить в мороке, самим собой навеянном, печалиться и радоваться, наслаждаться и сражаться с врагами, которых сам же для себя выдумает и обязательно победит. Величайший самообман ждет любого пришедшего сюда, и отказаться от него даже богам иной раз не захочется, что уж говорить о мелкой сошке вроде нас с тобой.

— Не прибедняйся!

Кощей усмехнулся.

Влад вновь огляделся и сказал:

— Но здесь ведь всего лишь остров скалистый, на котором ни травинки не растет!

— Ну не мальчик я, чай, — поддаваться видениям, собственным же разумом навеянным, — фыркнул Кощей. — Вот с тобой все сложнее… Честно говоря, не понимаю, почему ты видишь то, что видишь.

— Папоротник-цвет позволяет разглядеть суть, — отмахнулся Влад и удостоился самого настоящего изумления, явно отразившегося на лице сильнейшего бессмертного чудодея, видевшего само сотворение мира. — Почему ты так смотришь?..

Кощей лишь головой покачал, рассмеялся и внезапно обнял его крепко-крепко, к груди прижав.

— Птица моя… — только и прошептал он.

— Как нам выбраться, ты ведь знаешь?

— Раз уж от видений мы оба чудесным образом избавлены, — сказал Кощей, — дело за малым: перейти море иллюзий.

— Перейти?.. — уточнил Влад.

— Переплыть и перелететь тоже можно, только мне волн не одолеть — пробовал, и в воздух не подняться.

— Было бы от чего кручиниться, — Влад улыбнулся, а потом взял Кощея за руку, пальцы переплетая. — Ты только доверься мне так же, как я тебе доверяю.

Мало кому Кощей верил, да и никого раньше к себе не подпускал. Сложно с кем-либо сблизиться, если живешь очень долго в одиночестве. Однако пересилил он себя: наверное, припомнил, как шел за ним Влад в царство Марьи Моревны и готов был хоть жизнью пожертвовать, хоть посмертием. Не сразу, но все же потекли по рукам перья, и Кощея, и Ворона окутывая, а после поднялись они в воздух двумя черными птицами.

* * *

— Ну и сколько их еще ждать? — поинтересовалась правая голова Змея Горыныча, отвлекая внимание Волка, пока левая заглядывала в его карты. — Ску-у-учно ведь. Даже рать восточная расползлась-разбежалась.

— И хорошо, — ответил Волк. — А то их — рать, нас — рать, и в общем…

— Жрать хочу! — мяукнул Баюн.

— Что? Опять?! — Волк только встряхнулся.

— У меня форма дымная, ее поддерживать надо, — насупился Баюн. — Загони лося, будь другом.

— Так я пять минут назад тебе двух кабанов притащил! — возмутился Волк.

— А я их зажарил, — напомнил Змей Горыныч.

— И половину сам сожрал!

Перепалке, правда, разгореться не вышло: осветилась поляна, на которой они сидели, ярким светом нездешним и выпорхнули из ниоткуда две черные птицы. Одна тотчас человеком стала, а именно Кощеем Бессмертным, с высоты человеческого роста оземь грохнувшимся. Ворон спустился как обычно и людской вид принял.