Скажи будущему - прощай !

– Что это за свертки?

– Подарок самому себе. Жена родила мне сына.

– Подарок самому себе? Она родила, а вы купили себе подарок?

– Каждый раз, когда она рожает, я делаю себе подарок.

– Может быть, в этом что-то есть, - неуверенно протянул он.

Да и что я мог ему сказать? Просто я предвкушал нашу встречу с Холидей. Тень, омрачавшая наши отношения, исчезла раз и навсегда. Прежние призраки меня больше не потревожат. Бледное лицо с черными волосами осталось лишь воспоминанием о ночном кошмаре...Я был счастлив.

Уже наступали сумерки, когда я подъехал к дому. Некоторые магазины как люди, которые не доверяют расписанию и прибывают на станцию за час до отправления, уже зажгли огни в витринах. Автобусы забиты были людишками, спешившими домой с работы. У некоторых в руках тоже были свертки и пакеты. Интересно, что они празднуют?

Когда я отпер дверь и вошел, Джинкс и Холидей сидели на диване, а между ними лежали пачки долларов. Она сразу вскочила и широко улыбаясь направилась ко мне.

– Что это у тебя в свертках?

– Вино.

– Впервые вижу такую большую бутылку.

– Это "джеробаум". Я видывал и побольше.

Я расставил на столе фужеры и водрузил бутылку.

– А это что?
– удивилась Холидей.

– Фужеры. Из них пьют шампанское...

– Не стоило тратиться, у нас же есть стаканы на кухне.

Холидей, Холидей, ну просто ребенок. Что на уме, то и на языке.

– Нельзя пить шампанское из кухонного стакана, - укорил я её.
– Ты самая нецивилизованная пьяница, которую я только встречал.

Я обнял её и поцеловал. Она ответила мне тем же. Джинкс тупо уставился на эту сцену. У него за ухом торчал карандаш, а на коленях лежал лист бумаги.

– Я готова целыми днями сидеть дома и ждать, когда вы с Джинксом принесете увесистую пачку денег, - прошептала Холидей мне на ухо.
– Мы уже все поделили...

Все ещё в обнимку мы подошли к дивану. Деньги были разложены ровными пачками из ста-, пятидесяти-, двадцати-, десяти-, и пятидолларовых банкнот. На листе у Джинкса было отмечено количество купюр каждого номинала.

– Все сходится?
– съязвил я.

– Не будь таким занудой, - отозвался Джинкс.

– Это я-то зануда?

– Вечно ты нарываешься на ссору.

– О Господи! И кто бы говорил! Да что с тобой сегодня?

– Я имею полное право сосчитать эти деньги, - набычился Джинкс.

– А кто спорит? Я просто спросил, все ли сошлось?

– Я знаю, что ты имел ввиду, - не унимался он.

– А, чтоб мне провалиться! Я прихожу счастливый, как младенец, хочу отпраздновать вместе это дело-и вот награда: я должен выслушивать твои упреки...

Холидей положила руку мне на плечо и заглянула в глаза.

– Ты знаешь, сколько приходится на каждого?

– Приблизительно.

– Приблизительно?
– хмыкнул Джинкс.
– Да он сосчитал все до последнего цента.

– По шестьдесят семь сотен на каждого.

– Отвяжись ты от меня!
– рявкнул я на Джинкса.
– Это ещё только начало, - повернулся и поцеловал Холидей.

Пусть ещё позлится немного, ему это пойдет только на пользу. Я мог целовать её открыто, а ему приходилось украдкой.

– Может все-таки займемся шампанским? Джинкс, где здесь можно раздобыть лед?

– Я знаю, где стоит холодильник. Этого достаточно?

– К черту холодильник. Нам нужно ведерко со льдом. Фунтов шестьдесят, по крайней мере. Мы начнем отмечать это событие здесь и одному Богу известно, где мы сегодня можем оказаться.

– Я знаю, где сегодня окажусь. У себя дома, - буркнул Джинкс.

– Может, ты сначала принесешь нам лед?
– попросила Холидей.

Он скорчил кислую гримасу.

– Черт с ним! Я сам добуду лед.
– Я освободился из объятий Холидей и снял трубку.

– Алло, вы мне не подскажете, где можно раздобыть лед? Фунтов пятьдесят?

– Так много? Здесь есть магазин на углу Трэкс и Юниверс-стрит.

– Это далеко?

– Нет, сэр, всего пара кварталов.

– Благодарю вас, - я повесил трубку.

Все это время Джинкс пересчитывал свою долю. Он заметил мой взгляд.

– Свою часть я забираю сразу...

– Вижу.

– Будут возражения?

– Действуй.

Я смотрел, как он стал отсчитывать банкноты, постоянно сверяясь с листочком. Позади меня Холидей срывала бумагу с бутылки. Наконец он взял в руку сотенные купюры.

– Тридцать этих и сорок тех, - сказал он, указывая на полусотенные. Еще тридцать пять двадцаток, и это составит пятьдесят семь сотен. Будешь пересчитывать?

Джинкс встал и начал распихивать деньги по карманам.

– Теперь можно и за льдом сходить, - сказал он.

– Не стоит беспокоиться.

Холидей засмеялась от удовольствия и как куклу взяла на руки большую бутылку.

– Ну, - протянула она, - такой дозы нам на месяц хватит.

– Ты ещё удивишься, как быстро она кончится. Стоит только начать.

– Пятьдесят фунтов, я не ослышался, - засобирался Джинкс.

– Не надо, - я повернулся к Холидей.
– Это не сухое шампанское. Я купил его для тебя. Большинство женщин предпочитают сладкие сорта.

Джинкс схватил меня за локоть.

– Так я сбегаю за льдом, а?

В любой другой день я сразу вмазал бы ему по физиономии, но сегодня у меня не было желания продолжать склоку. Сегодня был мой праздник, и не только потому, что мы провернули удачное дельце-было ещё что-то, не менее важное для меня.

– Руку отпусти!

– Ну хорошо, если ты так ко мне относишься...

– Именно так, сукин ты сын, - бросил я, выходя...

Я опустил в щель автомата монету и по желобу загрохотала пластина льда, аккуратно упакованная в коричневую вощеную бумагу. Еще одна монета-и я уже относил в"зефир"пару свертков коричневого цвета.