Скажи будущему - прощай !

Марта подвела нас к крошечному круглому столику в углу зала, мы расселись и заказали коктейли, все, кроме Маргарет. Она предпочла имбирный эль. Здесь царила музыка: ведь мы сидели у дальней стены, как раз напротив прохода в танцевальный зал, где играл оркестр. Музыканты были хорошо сыграны, но музицировали скорее по обязанности: искры Божьей в их игре не чувствовалось.

– Ну, Маргарет, - сказала Марта.
– Очень рада снова видеть тебя здесь.

По глазам Миджи можно было понять, что с её языка готово сорваться довольно едкое замечание. Я наградил её ледяной улыбкой, и она одумалась.

– Должна заметить, здесь мало что изменилось...

Марта и Джонатан заметили мои усилия, и он мне одобрительно кивнул. Должно быть его спутница поняла, что ей удалось избежать весьма неприятной стычки, хотя я был уверен, откровенного хамства она бы себе не позволила. В пользу этого свидетельствовал вопрос к Джонатану, прозвучавший даже несколько смущенно.

– Если говорить о переменах, что за обращение к членам клуба ты затеял?

– Ну, - ответил он, - это просто дела...

– Неужели они плохо ведут дела клуба?

– В общем неплохо, но я считаю, что этот состав Совета Директоров нашего клуба далеко не единственная команда, которая может справиться с этой задачей. Мне опротивело год за годом получать бюллетень для голосования с девяткой неизменных фамилий. Почему у нас нет выбора, ведь можно вносить в бюллетень двадцать одну фамилию или хотя бы четырнадцать, а голосовать только за девятерых. Знаешь ли ты, сколько лет эта девятка держится в неизменном составе? Десять лет, и все время эти реликтовые ископаемые брюзжат и стонут по любому поводу, но никогда нога ни одного из них не ступала на поле для гольфа. Перед смертью они могли бы подыскать для себя какое-то другое занятие. Нам нужна свежая кровь...

Официант принес заказанные напитки. Я даже не взглянул на Маргарет, ведь мне и так было ясно, что за мина у неё на лице. Джонатан понимал, что стоит ему прекратить свои излияния, как Миджи может испортить все дело.

– Тем не менее, я сам не стремлюсь занять кресло в правлении, рассмеялся Джонатан, поднимая бокал.

– За все хорошее...

– И новый состав правления, - поддержала его Марта.

– И новый состав, - отозвался Джонатан.

Только мы все выпили за это, как загорелый мужчина лет тридцати пяти в полотняном пиджаке и серых фланелевых брюках похлопал его по спине и радостно затараторил, протягивая руку.

– Джимми! Вот в эту ладонь ты должен положить не меньше пятидесяти фишек...

– Привет, Джек, - сказал Джонатан.
– Ты знаешь этих людей...

– Конечно. Привет.

– Это Поль Мэрфи. Джек Кейси.

– Привет, - откликнулся Джек, пожимая мне руку. Затем снова повернулся к Джонатану.

– Пятьдесят фишек, ведь ты сегодня даже не показался, - обернувшись к нам, он разъяснил.
– Оставляю на ваш суд. Я беру его за пятьдесят фишек. Сегодня он так и не появился. Так должен он мне или нет?

Джонатан снова рассмеялся.

– Я был сегодня очень занят. Небольшое совещание с родителем...

– Мой Бог! Только не говори мне, что ты собираешься заняться делами.

– Разговор был на совсем другую тему...

– Какое облегчение, - сказал Кейси.

– Я рассчитываю на тебя, чтобы оплатить сиделку и садовника. И кое-что еще, просто чтобы доказать, что я люблю тебя не только из-за денег, - с этими словами он вытащил бумагу с текстом обращения.
– Уже шестьдесят подписей...

– Замечательно, Джек, - сказал Джонатан, рассматривая бумагу.
– Я надеюсь, ты объяснил этим джентльменам, что подпись под этой бумагой автоматически ставит их вне закона.

– Я и сам заметил это. С одним из этих артритиков-директоров мне сегодня посчастливилось столкнуться в раздевалке. Он предпринимал единственно доступный ему моцион от карточного стола до...ну сами понимаете куда. Так он даже не заговорил со мной.

– Мы их очень расстроили...

– Да, сэр. Я слышал, Равенсвуд собирается подать в отставку.

– И не рассчитывай на это, - заметил Джонатан.
– Когда такое ничтожество облекается властью, он никогда не откажется от нее, если только её не отобрать.

Он сложил и вернул лист бумаги.

– Действуй в том же духе...

Кейси убрал список в карман.

– Еще увидимся, - бросил он и исчез.

– Я надеюсь, что не слишком скоро, - тихо сказала Марта.

– Полностью с тобой согласна, - поддержала её Маргарет.
– В конце концов, Джонатан, здесь не время и не место проводить совещания.

– Извините, - смутился он.
– Поэтому я даже не предложил ему выпить. Хотелось поскорее избавиться...

– Уж ты старался из всех сил, - заметила Маргарет, в её голосе явно слышались нотки недовольства и раздражения.

Джонатан внимательно посмотрел на сестру, а потом повернулся к Марте.

– Почему бы вам с Полем немного не потанцевать?

Марта кивнула и в свою очередь поинтересовалась у меня:

– Как вы на это смотрите?

– С удовольствием, - откликнулся я.

Мне осталось только помочь ей встать со стула, и мы направились в соседний зал.

– Вы одноклассник Джонатана?

– Нет, я знакомый Маргарет.

– У-у, - почти простонала она.

– Я заметил, вы делали все, что могли...

– Благодарю вас.

Мы вошли в круг танцующих, зазвучала мелодия "Заглуши свои страдания мечтой". Тенор выводил припев, старательно подражая Мортону Дауни. Марту нельзя было назвать хорошей партнершей, как многие женщины-спортсменки она не умела расслабиться во время танца и была излишне напряженной. Но она была миловидной, приятной и со вкусом одетой.

– Вы превосходно танцуете, - похвалила она.

– Почти не танцевал долгое время, но когда-то я так же фанатично увлекался танцами, как Джонатан гольфом.

– А вы знаете, сколько времени Джонатан проводит на поле для гольфа?

– Ну, может быть и не с таким упорством, но я много работал над собой.

– Заметно. Вы приняты у них в доме?

– Что-то вроде того. Мой отец в молодости был другом его отца.

– Здесь или в Вашингтоне?

– В Вашингтоне.

Пора было уже начать строить фундамент своей легенды...