Сказка в дом стучится

— Поэтому ты мужиков постоянно меняешь?

— Я никого не меняю. У меня никого нет и непонятно, когда будет. Я ищу отношений, не обремененных семейными обязанностями. Отношений — ключевое слово. Со своим последним парнем я год встречалась. Сколько раз повторять, что я не считаю нужным знакомить его с мамой, которая никогда не станет ему тещей. Мои отношения предельно открыты — я не пытаюсь никому на шею хомут накинуть. Большинство мужиков женится, только когда заводить детей собирается. Я с ними согласна — штамп в паспорте погоды в отношениях не делает, их делает полное доверие между партнерами. Я сразу успокаиваю их, что мне «взамуж» не надо. Это мать вбила себе в голову, что я обязана родить. Не обязана. Мне есть, чем заняться. А вот тебе, похоже, нечем, раз перемываешь мне кости. И нечего на дорогие тачки заглядываться. Я за деньги ни с кем не спала. И не собираюсь! И тебе не советую…

— Может, потому что тебе никто за деньги не предлагает, раз ты бесплатно всем даешь?

Я чуть не дала по тормозам. Автомобильным. А надо дать по собственным. Я же сейчас пошлю эту дуру лесом очень грубо.

— Я тебя сейчас высажу и поедешь домой на общественном транспорте, если не заткнешься!

— А что ты злая такая? Я думала денег у тебя попросить…

— А прежде облить грязью?

— Я за тебя порадовалась, а ты как всегда… Это я с расстройства.

— Может, я вижу дальше Мерса, ты так не думаешь? И понимаю, что я не мать и никогда ей не стану. Я не хочу плодить несчастных детей!

— Это кто несчастный? Ты? Типа, тебя мать не любит? Да она меня не любит. Она же только о тебе говорит постоянно. Ей плевать, что у меня на душе. Ей же тебя замуж выдать надо! Вот не пошла бы ты уже замуж, а? Ну хоть фиктивно! Ты мне дашь тысячи три?

Я снова чуть не получила в задний бампер, притормозив без причины. Нет, причина сидела на пассажирском сиденье и делала все возможное и невозможное, чтобы я ее убила. И себя заодно.

— У меня нет денег.

— Ты всегда так говоришь. Дай хоть две. Мы хотим отметить окончание школы.

— Тебе еще год учиться до окончания школы.

— Аля, ну блин!

— Я тебе торт куплю и шампанское. Денег тебе не дам. Приглашай подружек домой. Нехер по кабакам шляться. С такими ещё мыслями.

— У меня нет никаких мыслей. Это ты неправильная. Дай мне полторы тогда. Ну пожалуйста!

— Вероника, я тебе уже ответила. Детям денег в руки давать нельзя. Это, кстати, мнение того, кого ты мне в мужья прочишь. Так что, извини. Я куплю вам торт. Вкусный. Обещаю.

— Вот в кого ты такая жадная?

— В себя. Я деньги сама зарабатываю и очень-очень тяжело, если ты не понимаешь.

— Да ладно тебе! Парик нацепила, стишок рассказала, куклой покрутила и все. Я не хочу никого домой. Я хочу в кафе. Дай, сколько можешь. Ну пожалуйста…

— Там мальчики будут?

— Не будет там мальчиков. Были б мальчики, просила бы я денег?

— Мальчики просто так с деньгами не расстаются. Это предоплата. Запомни это навсегда. Если сегодня на ярмарке что-нибудь продастся, я дам тебе денег. Пусть судьба решит, ладно? Потому что баба Яга против.

— Да ты всегда против меня. Ты злая. Он просто об этом не знает.

— Да что ты к нему прицепилась?!

Не нужно б было руль крутить, я б ее придушила! Как Валерка не прибил еще Марианну, не понимаю…

— Я вообще-то не о нем, а о нем, — Краем глаза я заметила, как сестра ткнула пальцем в потолок. — Бог не знает, какая ты плохая с сестрой, вот все еще и посылает тебе хороших людей. Но то, что ты о нем думаешь, это прогресс, — усмехнулась Вероника под конец.

— Я не о нем думаю, а о дне рождения для его сына.

— Так значит у тебя будут деньги?

— Это в счёт его пожертвования на театр. Отстань, мы договорились про Ярмарку мастеров. Пусть он, — я тоже ткнула пальцем в потолок, — решит идти тебе в кафе или нет.

А вот что решил другой он, я узнаю в субботу. Идти мне на день рождения к Арсению или да ну их всех… Раз и навсегда.

Глава 25 "Какая прелесть!"

До Меги мы не доехали. Я решила, что за цветком нужно все же ехать в цветочный магазин. И выбрала самый дальний.

— Зачем тебе цветок?

— Маме подарим, — отчеканила я, всё ещё изрядно злясь на сестренку.

Конечно, она желает мне добра. Конечно, она науськана мамой. Конечно… Надо смотреть на номер звонящего и не отвечать, если тот состоит не из букв, а из цифр.

— Я не застряла, если ты за этим звонишь?

Ну, а зачем Терёхину ещё звонить?!

— Звоню доложить, что я его не убил. Но желание сделать это не пропало.

— Никита с тобой в машине?

— Я не собираюсь скрывать от него, что о нем думаю. Я уже сказал, что это ты дала ему второй шанс, а я просто подчинился, потому что с бабой Ягой не спорят. И сказал, что это не потому, что я не прав, а потому что ты помнишь его маленьким и хорошим. Но он больше не маленький и не хороший. Выходных у него не будет. У него целая стопка заданий. Попросил распечатать, потому что к интернету он не подойдет до каникул. Если у него они вообще будут. Может, пойдёт в летнюю школу. Эй, ты чего молчишь?

— Радуйся, что я молчу. Я б тебе сказала, да ребёнок рядом.

— Я не на громкой связи. Говори.

— Зато я в общественном месте!

И у меня тоже ребёнок рядом, очень любопытный притом.

— Позвони из дома сообщить, что нигде не застряла, и я выслушаю все, что ты хочешь сказать по моему семейному делу.

— А вариант, что я ничего не хочу тебе сказать, ты вообще не рассматриваешь?

— Не хочу его рассматривать. Баба Яга, позвони. Я нервничаю. Ну не ездят на такой машине. Хочешь, я прямо завтра тебе Хайлендер подгоню? Хочешь, сейчас? Ну, скину Никиту дома и приеду к тебе. Идёт?

— Нет. Уговор дороже денег. Предоплату я не беру. Все после дня рождения.

— Ты, зараза, опять начала? — тут же повысил он голос.

— У тебя ребёнок в машине, — поспешила напомнить я, исподтишка поглядывая на собственного большого ребёнка под боком. Пусть Терёхин держит голос на шепоте: я могу контролировать только свои ответы, да и то с большим трудом.

— А я слова покрепче не использую, хотя очень хочется. Могу приехать вечером и лично сказать. Согласна?

— Уже вечер. А поздним вечером я надеюсь лечь спать. Я очень устала.

— Ты мне звонишь из дома, поняла? — заговорил Терёхин быстрее. — Иначе я сам позвоню, но я не хочу, чтобы ты за рулём отвлекалась на мой звонок. Позвони сама. Ну в детстве же ты звонила маме, что вы добрались до дачи. Звонила?

— Ну звонила. Но это маме, а это тебе.

— Никакой разницы не вижу. Я тоже хочу знать, что ты жива и здорова. И не хочу знать, что ко всему этому ты успела подумать.

— Я вообще о тебе не думаю. Так проще и привычнее. Пока.

Я сунула телефон в сумку и не вынула руки, потому что мною овладело нестерпимое желание погрозить сестре кулаком. Вот не надо делать глаз, как у мамы. Мы с Вероникой почти не похожи. Я в отца. И волосы у меня светлее. И душа — я не буду превращать чужое сердце в игольницу!