Сказки о сотворении мира

— Спросила Ниночкин домашний адрес, — вспомнила Мира. — А что?

Хант принес в избу камеру Даниеля и взял в кадр рисунок.

— Надо укрепить, чтобы не дергалась, и на каждый кадр по секунде, — руководил Женя действиями режиссера.

— Выйдем-ка на минуту, — предложила ему Мира.

— Подожди! Мультфильм снимем, тогда выйдем! — ответил доктор. — Главное не перепутать очередность кадров.

Мира вышла на крыльцо одна и села рядом с Мартином.

— Открытое небо, — сказала она коту. — Что за «открытое небо», интересно мне знать? — Мартин хранил молчание и только участливо смотрел на графиню. — Если б я приехала в Сибирь на экскурсию и не знала, чем себя занять, я бы придумала столько объяснений этому словосочетанию, что хватило бы на энциклопедию. А мне еще заниматься билетами. Если этот доктор будет учить Ханта снимать кино, мне придется ехать в город самой на его машине.

— Смотри сюда, — Женя сел на крыльцо рядом с Мирой. — Смотри внимательно. Ничего не напоминает?

Он прокрутил минутный ролик, где в неровных кругах из разрозненных значков и точек сплывались и расплывались вполне узнаваемые геометрические символы.

— Видела? Показать сначала?

Доктор прокрутил ролик еще и еще.

— Греографы! — узнала графиня. — Ангельское письмо. Надо звонить Оське.

— Иди, задавай девицам вопросы, пока они не смылись на чердак.

Мира вошла в комнату, и девицы вздрогнули.

— Открытое небо! — сказала она, положила на стол чистый лист и нарисовала на нем несколько кругов. — Что это значит, я спрашиваю вас обеих.

— Мирей, что ты спросила? — не понял Хант.

— Я спросила у девиц, а они прекрасно меня поняли! Отойдите все! — приказала графиня. — Уйдите прочь! Сгиньте, чтобы я вас не видела.

Сима первая шарахнулась за кухонную занавеску. Испуганные девицы вытаращились на графиню, но графиня не сжалилась.

— Что такое «открытое небо»? — повторила она. — Ниночка думает, Лизонька отвечает, фрау Мира ждет!

Ниночка продолжала таращиться. Графиня продолжала ждать, а Элис взяла со стола карандаш и со знанием дела продолжила чиркать им по листу бумаги, редко промахиваясь мимо обведенных кругов.

Оскар Шутов удивился, выслушав доктора. Он удивился так, что выключил музыку, сел за компьютер и попросил повторить еще раз.

— Дешифратор остался, можно попробовать, — согласился он. — Но он не полный. Не уверен, что расшифровка что-нибудь даст. Это хуже, чем пообщаться с Привратником. Деев расшифровался — память потерял. Их сиятельство… тоже пообщалось… с кем не надо. Это все равно, что влезть в дольмен. Влезть-то можно, но некоторые из той бодяги до сих пор не выбрались.

— Ты пойми, — уговаривал доктор. — Те же самые знаки чередуются точно также. Это не может быть простым совпадением. На один и тот же запрос идет примерно одна и та же череда картинок, в одинаковой последовательности, а это уже не статистика. Может, у нас в руках их космические координаты вместе с посланием к человечеству.

— Да понял я, понял, — вздохнул Оскар. — Никакие они не космические, эти координаты. Очень даже земные. Очередная пудра для мозгов, вот что это такое. Ты, доктор, сам как с Луны прилетел. До сих пор фантастику на ночь читаешь? Не знаешь, с кем имеешь дело? Деев и тот поумнел. Говорит, чтобы вы шибко контактом не увлекались. Хорошо, хорошо, — уловил он беспокойство собеседника, — вернешься в редакцию, скинь мне по сети этот мультик. И возвращайтесь скорее! Слышишь? Выбирайтесь оттуда все, пока действительно не вызвали гуманоидов на свои головы. Пока эти самые гуманоиды вам головы не оторвали. Закругляйтесь, дайте бабке от вас отдохнуть!

Серафима Марковна плакала, когда доктор Русый складывал в багажник чемоданы.

— Если что не так, уж не ругайте, — просила она. — Приезжайте в гости почаще. И Юре, и Данилке скажи, пусть… если буду в наших краях, в другой раз на весь отпуск приезжают, с семьями, с детишками. А то… разве ж вы отдохнули? На рыбалку не сходили, на озеро не съездили.

Мира поцеловала на прощание Симину морщинистую щеку. Хант, вслед за графиней, обнял старушку, и приказал не болеть.

— И ты себя береги, Юрочка, — ответила Сима. — Не кури так много. На какого-то ты артиста похож, не могу вспомнить, как звали…

— И не вспоминайте, — испугалась Мира, — не дай Бог, вспомните.

Доктор Русый в дороге обдумывал статью, примерял на себя лавры контактера, и не соглашался уступить руль Даниелю. Доктор был полон сил и творческих планов, пока его не посетило прозрение.

— Как же это понять? — спросил он. — В лучшем случае Оскар с Валерьянычем вызовут на хутор летающую тарелку, чтобы она забрала Ниночку. В худшем — тарелка просто не прилетит. И весь контакт?

— Ничего похожего на контакт, — подтвердила его сомнения Мира.

— Но я рассчитывал хоть что-то узнать о них.

— Ты просчитался.

— Это, можно сказать, я весь отпуск проторчал здесь впустую?

— Можно сказать и так. Пусти за руль Даниеля, а сам поспи до города.

— Аэропорт за городом, — напомнил Женя.

— Мы едем на железнодорожный вокзал.

— Зачем?

— Самолет, который повезет их в Москву, разобьется, — спокойно ответила графиня. — Это я могу сказать точно, без Оскара, Валерьяныча и без их премудрых изобретений. Если не хочешь быть убийцей, поедешь на вокзал и употребишь свое журналистское обаяние на добычу билетов.

— Как ты можешь знать это точно?

— Шутов не единственный дешифровщик на свете, — заметила Мира, — а ты — не единственный контактер. И письмена Греаля — тоже не единственный носитель информации.

Доктор Русый умолк. Его будущая статья явно не лезла в колонку сенсаций. Статья ложилась в стопку сомнительных предсказаний, которые он, будучи ответственным секретарем, обычно сбрасывал с полосы прямо в мусор.

— Прикажешь мне везти их в Москву на машине?

— Женя, надо взять билеты на поезд, — повторила графиня.

— Думаешь, в эту пору просто уехать? Я за месяц заказываю — билетов нет.

— Им повезет. Это совершенно точно. Я уверена, что им повезет.

— Урвала себе еще один «День Земли»? — догадался доктор.

Посадку на московский поезд уже объявили, когда двое уставших путников упали на прилавок билетной кассы.

— Три билета, желательно в мягком вагоне, — попросила Мира.

— Есть два места в спальном.

— Я просила три.

— На этот поезд осталось только два билета в спальный вагон, — объяснила кассирша.

— Посмотрите на другой…

— Бронь снимается за час. Или выкупайте или не морочьте мне голову.

— Я же сказала, что им повезет, — вздохнула графиня и протянула в окошко два иностранных паспорта. — Им повезет, а я — сама себя повезу.

На перроне Хант отвел графиню в сторону попрощаться.

— Это ошибка, что мы не встретились раньше, Мирей, — сказал он.

— Твоя ошибка, Ханни. Я все сделала правильно, а ты поручил Кауфману читать письма. Лучше бы ты поручил ему прожить твою жизнь вместо тебя.