Сказки о сотворении мира

— Все это кто? — не понял Оскар.

— Вы уверены, что одна яхта способна пробить дыру?

— Мира, ты можешь, рассказать, кто такой твой слуга? — обратился к графине Боровский, и его растерянное лицо стало слишком серьезным.

Огонек вспыхнул перед сигаретой. Хрустальное блюдце взлетело с полки и приземлилось на стол.

— Он при жизни работал на маяке, — объяснила графиня. — Спился, умер, но работу не бросил. Я сама думала, отправить его отсюда подальше… Если б я что-нибудь соображала в технике, Натан Валерьянович! Сюда компьютер поставили, аж два шкафа. Думаете, я в них разбираюсь? Я этого прохвоста почти отправила к предкам, а потом пожалела. Сказала, если перестанешь вонять керосином и освоишь технику, — живи и работай. Нет — пеняй на себя. Что вы думаете? Освоил мигом. Старый компьютер мне починил, новый почти собрал. Сидит, книжки читает про «железо». Как я могу уволить такую умницу?

— Хорошо, — успокоился Натан. — Хорошо, что ты уверена, что он человек.

— Он русский научился понимать за неделю.

— А это плохо. Русский язык для человека слишком сложен, чтобы научиться понимать за неделю.

— Но я подозреваю, что когда-то раньше он знал старый вариант языка, поэтому быстро втянулся. У него частенько всплывают старославянские корни…

— Возможно… — согласился Боровский. — До какой-то степени обнадеживает.

— Натан Валерьянович, он каждый отпуск ездит на могилы потомков. Так, я вам скажу, его правнук упокоился в конце прошлого века. Не будь он человеком, зачем ему чей-то фамильный склеп?

— Ладно, — согласился Натан. — Ты меня почти успокоила.

— А вы меня почти напугали. Мы что, так и будем обсуждать слугу? Нам больше поговорить не о чем?

Гости притихли, когда в гостиную вплыл поднос, груженый печеньем. Оскар поджал коленки, чтобы невидимый слуга подошел к столу.

— Мерси, — сказал он, получив свою чашку, а Натан Валерьянович подал Густаву пепельницу с мятым окурком и пронаблюдал ее плавный полет в коридор.

— Пошевеливайся! — прикрикнула графиня. — И про зеркала не забудь! Я бы сама почистила, — призналась она, — но Густав не любит, когда посторонний на башне. Маяк — штука тонкая. Зеркала старые, на соплях держатся. Я уже одно разбила. Ничего страшного не случится, если сегодня он напьется позже, чем надо.

Невидимое присутствие слуги довлело. С кухни доносилось шипение масла на сковородке и лязг посуды. Грохотали ножи, хлопали дверцы шкафов, включался и выключался вентилятор. Натан Валерьянович предпочел бы видимого слугу хотя бы для того, чтобы точно знать, где он находится. Едва наступало затишье, взгляд сам собой обшаривал комнату: не поднимется ли что-нибудь, не поплывет ли по воздуху…

— Мира, — начал Боровский.

— Да, Натан Валерьянович?

— Нам надо поговорить серьезно и конфиденциально.

— Об этом я догадалась, когда пришло сообщение. С тех пор места себе не нахожу. Что случилось? Расскажите, пока я совсем не умерла от страха.

— Ты знаешь, как связаться с Георгием? У тебя есть возможность вернуть ему Глаз?

— Глаз Греаля? Вы смеетесь, Натан Валерьянович? Во-первых, я послала вам камень не для того, чтобы возвращать его Жоржу. Во-вторых, я этого типа боюсь! И на глаза ему стараюсь не попадаться.

— Ты прячешься от него?

— И от него в том числе, — подтвердила Мира.

— От кого еще?

— Не надо, Натан Валерьянович… Вы все равно не воспримете это серьезно.

— Только не говори, что ты прячешься здесь от Автора.

— Я молчу! Вы сами сказали!

— Не думаю, что это разумное поведение, — заметил Натан.

— Мы на территории друидов, — объяснила графиня. — Автор про них ни черта не знает… как выяснилось. Он никогда не был в Англии, поэтому здесь ни одна дорога не совпадает с картой. Автор сюда не полезет, побоится облажаться перед читателем. Все логично. И Жорж лишний раз к друидам не сунется. Все земли от Ла-Манша до северных островов, включая побережье Скандинавии, подчиняются влиянию Греаля постольку поскольку, весьма условно. Мерзла бы я здесь, если бы это было не так.

— А друидов ты уже не боишься? — спросил Оскар.

— Когда это я боялась друидов?

— Кто бегал от графа Сэвиджа?

— Когда это было… Сэвидж сюда не сунется тем более. Скорее Жорж меня отсюда достанет, чем Сэвидж… Сэвидж! — усмехнулась она. — Нашел что припомнить.

— Почему не сунется? — не понял Оскар.

— Потому что твой Сэвидж до обморока боится Жоржа, — объяснила графиня. — До мокрых штанов! Не знаю, как Жоржу удалось его запугать, не мое дело, но с графом Сэвиджем мы покончили еще в Москве. Всех ваших друидов, могучих и грозных, можно одним именем Жоржа изгонять как нечисть. Достаточно на двери написать букву «Ж», чтобы жить на их территории и плевать на них из окна. О чем вы еще хотели узнать, Натан Валерьянович?

— Вы расстались с Георгием окончательно?

— Я — окончательно, он — нет.

— Странно. Мне казалось, что с ним-то как раз можно договариваться, и нужно.

— Вам — может быть, Натан Валерьянович. Ко мне у него совершенно другие требования.

— Требования? — удивился Натан.

— Еще какие… Конечно, мужчине он их не предъявит. Так что вы, профессор, в полной безопасности. Можете договариваться с Жоржем о чем угодно, а меня увольте.

Оскар прыснул со смеху.

— Ну, прости меня за бестактность… — смутился Натан. — Конечно, я не подумал. Моя задача вернуть ему камень, поскольку держать его стало опасно. Нами занялись спецслужбы. Лабораторию опечатали, Оскара держали в тюрьме, мою семью допрашивали. Мы приняли решение, ехать за границу.

— Уже приехали за границу, — уточнила графиня. — Ну и?.. Чего вы ожидаете здесь? Что вам позволят безнаказанно экспериментировать с пространством и временем, как вы это делали под Москвой? С комфортом и пирогами от Розалии Львовны… Удивительно, что вы целы остались.

— В связи с этим, Мира, у меня к тебе огромная просьба.

— Слушаю, Натан Валерьянович.

— Пусть Оскар поживет у тебя некоторое время, пока я не устроюсь, не найду безопасное место. Боюсь, что в Европе ему тоже угрожает опасность.

— Я вас никуда одного не пущу, — воскликнул Оскар и вмиг стал серьезным. — Учитель! Мы так не договаривались!

— А вам? — удивилась Мира. — Разве не опасно бродить по свету?

— Мне, Мирочка, уже не опасно. Меня, как твоего слуги, давно нет в живых.

Глава 2

Дело физиков Академгородка приближалось к закрытию. Капитан Карась собирался вернуть его в архив, где оно лежало несколько лет, после скоропостижной кончины профессора Боровского. Капитан понимал, что управы на физиков нет, как нет оружия, способного подчинить их закону. И какому именно закону их следует подчинить, Валерий Петрович тоже не понимал. Он знал, что успех в этом деле может быть достигнут в случае удачного стечения обстоятельств, и не верил в удачу. Лучшей тактикой капитан всегда считал выдержку и спокойствие. Умение ждать, когда рыба сама придет в сеть, и расставлять сети там, где присутствует рыба. В глубине души он даже успокоился. Капитан Карась предпочел бы получить нагоняй от начальства, чем хранить у себя опасный кристалл, приложенный к бесперспективному делу. Его повышение по службе отложилось на неопределенный срок. Повышение зарплаты, как следствие, отложилось тоже.

Несостоявшийся майор Карась подшил бумаги в папку и готовился уйти в отпуск, когда счастливый случай улыбнулся ему. Капитану легла на стол заметка из Санкт-Петербургской газеты. Заметка о двух одновременно произошедших случаях самовозгорания людей, проживающих по разным адресам, никак не знакомых между собою.

Карась откомандировал помощника к месту происшествия с заданием проверить информацию и найти между возгоревшимися хотя бы минимальную связь. Связь сию минуту нашлась. Гражданин и гражданка, не далее как за сутки до трагедии, прилетели одним рейсом в аэропорт Пулково. Даже паспортный контроль прошли одна за другим.