Сказки о сотворении мира

— А!!! — понял Даниель. — Ты ограбил банк и хочешь спрятать чемоданы с деньгами! Прячь у меня в бутике и спи спокойно. Там сам черт своего хвоста не найдет.

Столица Монако сразила Оскара наповал. После маленького портового городка, в который сбежал из Парижа магазин Даниеля, Монте-Карло показался ему мегаполисом. Здесь дома были выше, улицы шире, и даже надписи на витринах крупнее. Яхты у пристани выглядели роскошнее, а чайки казались жирнее флоридских пеликанов. Сидя на парапете у яхтенной пристани Оскар понял, что прибыл в конечную точку маршрута. Дальше дороги нет. Он был бы не прочь остаться в этом городе навсегда, потому что его сюжетная колея пересчитала все углы этого замысловатого романа, который казался таким простым. Его мечты и надежды повалялись во всех колдобинах, прежде чем выброситься к разбитому корыту. Оскар пожалел, что не обыскал подвалы нового бутика Даниеля. Краденому младенцу самое место в подвале, а Даниель, большой любитель детей, прекрасно мог о нем позаботиться. Теперь Оскар трижды обдумывал всякий дурной вариант, потому что направлений поиска осталось немного. Проще говоря, совсем не осталось. Разве что возможность застать врасплох Жоржа Зубова. Но как использовать ситуацию, Оскар все еще не придумал.

«Куда она могла деть ребенка, если его нигде нет? — спрашивал себя Оскар. — Человек не может исчезнуть с земли без следа, даже очень маленький человек». Но младенец куда-то делся, а Зубов был наиболее вероятным свидетелем. Одно обстоятельство смущало Оскара: он понятия не имел, как колоть «мосье Джи»? Чем шантажировать, и как заинтересовать в сотрудничестве?

Адрес Жоржа Зубова в Монте-Карло не знал никто. От телефона Оскар опрометчиво отказался, и теперь, вместо того чтобы думать о встрече, перебирал архивы компьютера. В базе старого зубовского ноутбука нашлись адреса ювелирных лавок, которые приторговывали «святыми» камнями. Несколько шпионских фотографий с воздуха; секретные чертежи, похожие на схему огранки камней; видеозапись с развалин дольмена и статьи из газет, как вдруг… у Оскара екнуло сердце: фото графини на балконе с видом на бухту. Оскар прошелся вдоль набережной, и сверил изображение с пейзажем. Гора была застроена домами миллионеров. Все они имели балконы. На некоторых даже сидели богатые дамы.

Решение было близко. Оскар на минуту закрыл глаза, чтобы дать голове отдохнуть. Он устроился на скамейке и стал анализировать каждый балкон, по очереди приближая изображение, пока не нашел идентичную геометрию перил. Некоторое время Оскар посвятил вычислениям и привлек внимание полицейского. Мужчина в форме приблизился к молодому человеку, который совершал загадочные движения руками, словно искал невидимую точку в пространстве. Полицейский подошел еще ближе и был замечен.

— Летчик? — спросил он туриста в зеркальных очках, но встретил непонимание. — Мосье говорит по-английски? Я хотел спросить, наверно вы летчик? Пилот? Мой друг решил научиться водить самолет и теперь, как вы, стоит на газоне и исполняет танец руками. Мосье?.. Все в порядке?

Оскар промолчал. Полицейский достаточно хорошо владел английским и был слишком болтлив, чтобы удовлетвориться простым ответом.

— Не понимать… — ответил турист с ужасающим русским акцентом. — Я очень извиняться, но я не понимать совсем.

Молодой человек дождался сумерек и убедился, что в нужных окнах присутствует свет.

— Это Шутов Оскар, — представился он в домофон и отметил, что первый раз в жизни ввел в замешательство всевидящего и всезнающего хозяина квартиры. — Мне нужно кое-что вам отдать.

Дверь открылась. Он поднялся по мраморной лестнице, украшенной цветами и картинами с морскими пейзажами. «Учитель бы не одобрил», — отметил Оскар, прежде чем толкнуть открытую дверь. Гостя никто не встречал у порога. В просторной прихожей стояло зеркало от пола до потолка. Из корзины для зонтиков торчала сломанная клюшка для гольфа. Оскар встал на пороге гостиной и увидел пейзаж, который только что изучал с фотографии. Тот же балкон и столик с серебряной пепельницей, то же плетеное кресло. Не было только графини. В этой квартире больше ничто не напоминало о ней.

— Чай? Кофе? — услышал он за спиной. — Может, немного виски? Короче… — сбился с пафоса Жорж, — пиво пить будешь?

— Буду, — ответил Оскар.

Он достал из сумки старую камеру и жесткий диск — все, что осталось от машины Зубова, канувшей в уральской аномальной зоне. Пока хозяин возился на кухне, Оскар последний раз надел очки, осмотрелся в квартире, и спрятал их в дальний карман.

«Конец мне, — подумал гость, — если Жорж в личном сговоре с «автором», мне в сюжете больше ловить нечего», — подумал, закрыл глаза и забылся, откинувшись на спинку дивана. Перед ним на столе возник деревянный бочонок. Жорж дополнил натюрморт бокалами и черный напиток с бордовой пеной хлынул из крана. Вишневый аромат напитал воздух воспоминаниями детства.

— Что это? — удивился Оскар.

— Мирка прислала в подарок, — объяснил Жорж. — Уникальное пиво. Ничего похожего раньше не пробовал.

— Я, собственно, ищу ребенка, которого она привезла из Флориды, — неожиданно для себя признался молодой человек.

— Знаю, — ответил Жорж без лишнего высокомерия. — Знаю, чей ребенок. Знаю, что Мирка увезла его из Америки, чтобы спрятать…

— От меня?

— От соблазнов. С недавних пор она перестала мне доверять, а я перестал задавать вопросы. Вот что, парень, я тебе скажу: даже если б я знал, где ребенок, я бы постарался об этом забыть. Не хочу посвящать себя в ваши дела, потому что не считаю, что они приведут к разумному результату. Это ваша жизнь, ваши игры… из которых я давно вырос. А вы — все не угомонитесь. Одна уже доигралась. Ты, я вижу, стремишься по ее следам.

— Что с ней?

— Ничего хорошего.

— Она жива? — испугался Оскар.

— Не уверен, что такая жизнь для нее.

— Но вы не знаете, где она!

— Как раз таки знаю.

— Не можете мне сказать?

— Отчего же? Могу.

— Но она просила не делать этого…

— Напротив. Она просила немедленно, как только ты появишься в Европе, сообщить ей об этом, но на этот счет у меня свои соображения.

— Я даже догадываюсь, какие… — вздохнул гость и глотнул пива, чтобы сбить внезапный приступ злобы.

— Брось, Оскар! Мы с тобой давно не соперники, а товарищи по несчастью. Я принял решение отправить тебя прямо к ней в гости, если не возражаешь.

— Я? Возражаю? — удивился Оскар. — Смеетесь?! Я просто не верю в такую удачу!

— Морской болезнью страдаешь?

— Не очень.

— Голова не кружится от дехрона?

— Кружится и довольно сильно, но это не имеет значения.

Жорж отставил стакан и пошел на балкон. Оскар последовал за ним. В сумерках все огни порта горели одинаково ярко и бестолково. Только один изумрудный фонарик на мачте вселял надежду.

— Узнаешь «Рафинад»? Хорошо запомни, где он стоит. Лодка видна только с этой точки горы. Надо быть очень уверенным в себе человеком, чтобы подняться на борт, которого не существует.

— Запомнил, — ответил Оскар.

— До восхода Солнца отчалит. Не опоздай, — Жорж посмотрел в глаза Оскару. Оскар посмотрел в глаза Жоржу. Впервые в жизни эти двое улыбнулись друг другу. — Скажешь охране, что ты — мой сюрприз для ее сиятельства.

— Неприятный сюрприз, — уточнил молодой человек.

— Мирка ввязалась в историю, — сказал Жорж. — Я пытался вернуть ее в этот мир, но не смог. Теперь ты поезжай и попробуй.

Глава 3

— Человек без судьбы — абсолютный нонсенс. Он не может существовать, как не может существовать абсолют. Это недостижимое, воображаемое нечто, которое нельзя себе представить, как нельзя себе представить абсолютной свободы узнику, закованному в кандалы и запертому в темнице.

— Только узнику известно, что такое свобода, Валех! Только узник сможет узнать ее, вдохнув свежего воздуха сквозь железные решетки окна.