Сказки Рускалы. Царица Василиса

Прошла мимо Тишки — парень беспокойно ерзал на высокой лавке за писарской тумбой — улыбнулась, чтобы унять его волнение. Тихомир в мгновение расцвел, воодушевленно выпрямив спину.

— Голубушка, Василиса Дивляновна. — Кощей встал, — хороша-то как, глаз не оторвать. Подойди, — жених протянул мне руку.

Пальцы колдуна украшали массивные золотые перстни с каменьями. Атласная черная рубаха до пят, расшитая серебряными узорами, струилась по крепкому мужицкому телу. Да откуда же в Кощее столько царской стати? Или не замечала, а она всегда с ним была? Давно знакомое смуглое лицо колдуна стало еще точёнее, еще краше. Темные брови с резкими изгибами, узкие губы. Глаза теплые медово-карие. Вроде мой Кощей, а вроде чужой.

— Вот, — раскинув руки в стороны, закружилась, хвалясь новым платьем, — странно, конечно, выгляжу, но если тебе нравится, то и я не против.

— Василисушка — диво, как хороша! — Суженый ласково улыбнулся и указал на маленькую копию своего трона по правую руку.

— Скоро гонца приведут? — Без должной стати я плюхнулась на мягкое сиденье.

— Готова?

— Вроде.

Бессмертный прищелкнул пальцами и заливисто свистнул. Двери зала с грохотом раскинулись по бревенчатым стенам, и на пороге возникла пара: низкорослый мужичонка с круглым пузом да грудастая девица с румяными щеками, в зеленом сарафане.

Осторожно озираясь по сторонам, они двинулась к царскому трону. По пути толстопузый шикнул на девушку, и та осталась стоять деревянным идолом посередь комнаты. Козлячья бородка гонца нервно вздрагивала, выдавая волнение.

— Назовись.— Холодный тон Кощея заставил гостя съежиться.

— Путята я, государь.

— Будущей царице поклонись, — приказал Бессмертный, указав в мою сторону.

— Кланяюсь, — гонец с размахом склонился.

После разогнулся и озадачено глянул за спину на замершую девицу. Пышногрудая растеряно хлопала ресницами, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.

— По воле моей царской, — затянул Кощей, — от доброго расположения духа готов выслушать.

— Благодарствую, государь. От царя Гороха к тебе пожаловал. Рад наш царь, что возродился Кощей Бессмертный после долгого покоя.

— Ну-ну, все на том?

— Нет, государь. Три столетия люди о тебе не слышали. Изменилась Рускала, одним царством сделалась, но традиции мы не забыли. А посему прими дань, как прежде, — Путята жестом подозвал девицу к себе. — Вот, лучшая из столичных. Станет тебе женой верной, царицей.

Колдун растерянно округлил глаза. Покосившись на меня, сглотнул подступивший к горлу ком и протяжно выдохнул.

— Видать, оглох или ума лишился? — Резко сменив удивление на гнев, Кощей ринулся на низкорослого гонца.

— Иль не ясно тебе, что царица-матушка будущая по правую руку от меня сидит? Ты кому кланялся, поскудник?

— Так я же... Мы же...— резко побледнев, Путята застыл столбом ни живой, ни мертвый.

— Вот этими руками, — колдун взял гонца за грудки, — кожу заживо сниму, собака серая!

— Царь-батюшка! — До того мирно глядевший на прием Тишка застучал каблуками по залу. — Разреши слово молвить...— Писарь остановился за спиной Путяты.

— Шибче. Тихомир! — рявкнул Бессмертный.

— Прерваться надобно, государь.

— Твоя правда.— На мгновение задумавшись, Кощей молодецким свистом распахнул двери зала.

Под строгим приглядом царской стражи гости дорогие отправились ожидать своей участи в крайний терем. От переизбытка впечатлений колотило в висках. Может, сказывалась усталость или отсутствие трапезы со вчерашнего вечера. Сложная у царей работа: не ешь, не спишь, невесты хороводами ходят.

Кощей мягко опустился на трон и, мельком глянув на меня, задумчиво промычал что-то неразборчивое. Обидно, конечно, когда мужу будущему такую девку справную под венец сулят, но и Бессмертному не позавидуешь. Видно — нервничает. Как быть — не знает.

— Спущу с него три шкуры и дело с концом. А девицу обратно в Первоград отправим.

— Нельзя, царь-батюшка, ворочать бабу эту.— Тихомир оставил былой трепет перед государем и оперся на спинку трона.

— А куда ж ее? — удивился Кощей. — Тогда только на кол.

— Или под венец. — Захотелось собственноручно исполнить последнее предложение жениха.

— Василисушка, что ты говоришь такое? — Бессмертный бережно взял мою руку.

— После поговорим.— Высвобождая пальцы, старалась не показывать подступившей злости.

— Царь-батюшка, тут вот какое дело получается, — Тишка сложил руки за спиной и зашагал, — ты сам дань не отменил, а посему обязан девицу оставить.

— Кощей я или мукой сыпано?

— Прав Тихомир, — пришлось поддержать парня, как бы обидно не было. — иначе чего твое слово стоит?

— Может, вы и правы, — с грустью согласился колдун.

— Вот и надо придумать, что с девицей делать. Чтобы и слово Кощеево пуд весило, и ее под добрым предлогом спровадить. — Тишка с чувством размахнулся шапкой об пол.

— Так сделаем, — Кощей встал с царского места и крепко сжал плечо писаря, — ступай к гонцу и морока на него нагони, чтобы не вспомнил дороги к царству нашему. После дунешь, плюнешь — пусть кубарем в Первоград катиться. Да скажи, чтобы Гороху передал, мол, Кощей дань принял.

— Исполню, царь-батюшка, как есть исполню!

— И прикажи сюда обед подать, — вслед Тихомиру кинул колдун. — Девицу эту на трапезу пусть приведут. Будем знакомиться.

Глава 4

Как усидеть на обеденной трапезе и не надавать тумаков девице Первоградской — представить тяжко. Пусть не ее воля в Кощеево царство отправиться, а глазки огоньками играют — видела, как украдкой на царя-батюшку поглядывает. Захватив пирогов со стола, оставила Бессмертного в одиночестве дожидаться красу-девицу. Так вернее будет.

Бесконечные переходы между теремами приводили то в залы просторные, то к опочиваленкам уютным. Думала

— знаю каждый угол здесь, но теперь все казалось незнакомым. Вечный полумрак, царивший раньше, скрывал добрую половину дома. Нынче все иначе: в каждое окно солнце льется, причудливые узоры на коврах сказки сказывают. Кажется, только вчера для хозяев двери распахнулись — свежим деревом пахнет.

Устав бродить без дела, решила конюшню отыскать. Как там Крес без меня? Если жених не соврал, то ходить за конем должны не меньше дюжины стремянных.