Сказки Рускалы. Царица Василиса

— Нет. — Кощей мягко улыбнулся, — я не могу звать замуж дуру. Мне подавай самую умную девицу.

— Отказать такому молодцу может только не особо умная баба.

— Боялся думать, что ты, — легко касаясь губами моих пальцев, зашептал Кощей, — что ты можешь согласиться. Сотни раз представлял этот момент, но ни разу не осмелился представить, что ответишь согласием...

В голове мысли водили хороводы. Перед глазами мелькали наши с Кощеем минуты наедине. Мечты о добром муже, надежном мужском плече. Так вот оно, Василиса Дивляновна, прямо перед тобой стоит. Руки тебе целует.

— ...Если нужно, я готов подождать. Только хочу, чтобы ты рядом была.

— Я дам ответ сейчас, — набрав воздуха в грудь, собралась принять неожиданное для себя решение. — Прав ты — мое сердце до сих пор не освободилось от прошлого, но это не значит, что я не хочу. Очень хочу забыть всё, Яра забыть. Возможно, со временем отвечу тебе взаимностью, а сейчас говорю тебе — да.

Глава 2

Утром мир изменился. Незаметно для всех и очень ощутимо для меня. Духота по-прежнему медленно наползала на Глухомань — готовилась к обеду задушить село палящим солнцем. А я неслась по еще влажной от вчерашнего дождя тропинке, полная сил и желания ворожить. Вчера две дюжины кадок на перекрестке казались самой тяжелой работой. Сегодня — раз плюнуть. Перекресток — распутье. На своем я выбрала верную дорогу. Чувство правильности происходящего ласково гладило сердце.

Отшептала заклинание на воду в кадках и поспешила к избе Малуши. Держать в себе столько счастья невыносимо. Если не отдам хоть кусочек — взорвусь. И на ком Кощей жениться тогда станет? Представить страшно. Сладкие, тягучие глупости вертелись в голове, оставляя теплый след в сердце. Глухомань спит, а я проснулась. Проснулась первый раз за два года.

— Ни свет, ни заря все собрались. — Малуша поставила на стол блюдо с пирогами. — Проходи, девочка.

Досада уже сидела за дубовым столом в избе ведьмы и с удовольствием доедала черт знает какой по счету пирожок. Хозяйка отправилась вытаскивать из печи очередную порцию вкусностей.

— Вы с Кощеем у солнца луч украли? — чертовка нахмурила белые бровки.

— Ничего я не крала. Все свое.

Пирожок оказался с малиной. Во рту таял. Сегодня все в тысячу раз ярче и вкуснее.

— Да у вас, похоже, на двоих собственное солнце, — хмыкнула подруга.

— А коли и так, — Малуша резво подхватывала выскакивавшие из печи пироги, — тебе завидно, Досада?

— Вот еще, — отмахнулась чертовка, — причем тут зависть? Чую, что от меня новости важные скрывают. Я, значит, прихожу на рассвете к Малуше, травки на сегодняшнее заклятье отдать, а Кощей козлом молодым по горнице скачет. И не скажешь, что тысяча лет старику. Песню себе под нос мурлычет. Кот мартовский. Так с мурлыканьем из дома и убег.

— Досада, — я отобрала у подруги румяный пирог, — хоть и тысяча лет Кощею, а молод он и на старика не тянет вовсе.

— Гляди-ка, — всплеснула руками ведьма, — а ты, Досадушка, права. Вчера-то наш колдун ночевать не пришел, а прилетел. На крыльях просто. Меня на руки подхватил, да кружил так, что кости старые хрустели. Думала, переломает всю, окаянный. А сегодня глянь на нашу Василису Дивляновну — тоже не идет, а порхает стрекозой.

— Я сижу и ем, а не порхаю. Спасибо, Малуша, пироги на славу удались. Малина прошлогодняя, сушеная? Нынче-то усохла вся.

— Ты нам зубы-то не заговаривай, — подруга укоризненно покачала головой.

Заговаривать прекрасную половину моей жизни — двух самых родных женщин — и не собиралась. Наоборот. Счастье быть живой, стать женой лилось в рассказе рекой. Малуша и Досада подперли лица кулачками и с безмятежными улыбками слушали. Подруга диву давалась, как быстро я согласиться стать супругой самого грозного колдуна Рускалы. И ведь правда — больше, чем Кощея, народ никого не боится.

— У него царство раньше было, — дослушав, вспомнила Малуша, — царем он был.

— Слыхала о таком, — закивала подруга, — давнее дело. Где теперь царство — неизвестно.

Хотела ответить, что не в царствах счастье, но в грудь резкой болью ворвался жар. Горло перехватило — ни вздохнуть, ни слова вымолвить. Испугавшись внезапной хвори, попыталась встать с лавки, но задача оказалась непосильной — ноги не слушались, отказываясь держать горячее тело.

— Васька! — подруга испугалась не меньше моего.

— Отойди. Досада! — Малуша резко отодвинула от меня чертовку.

Голова кружилась, а вместе с ней кружилась горница. Казалось, все вокруг — сон. Сон, причиняющий жуткую боль. Волна за волной тело окатывал нестерпимый жар. В горле намертво застрял ком. Я задыхалась. Повалившись на деревянный пол, потеряла всякую способность шевелиться. Эхом в ушах стояли собственные хрипы и монотонный голос Малуши, читающий заговор.

— Не работает, — ведьма склонилась над моим лицом, — не помогает.

— Матушка Сыра Земля, — запричитала Досада, — это жаба, Малуша! Жаба!

Ведьма схватилась за сердце и отчаянно охнула. В тот же миг ком в горле растаял. Жадно хватая ртом воздух, ожидала следующую волну жара, но и он покинул тело. Осталась сильная слабость да стук в голове.

— Подсоби-ка, — Малуша кликнула чертовку, подхватив меня под руки.

На пару с Досадой перетащили меня в комнату и плюхнули на мягкую перину. Постель показалась невероятно холодной. Почувствовала, как тело согревает спасительную прохладу, из груди вырвался стон.

— Дыши, дыши, родная, — ласково приговаривала Малуша. вытирая капли пота с моего лица.

И правда не могла надышаться. Тело налилось застывшим чугуном. Непосильная тяжесть, но хоть боль ушла. Терпеть можно. С большим трудом поднесла ладонь к лицу и ужаснулась. Сквозь мраморную кожу проступали не меньше сотни черных прожилок.

— Что это? — собственный голос показался чужим.

— Васенька, ты только не пугайся, Вась, — подруга отодвинула мою ладонь, — все еще, может, обойдется.

— Как я сразу-то не догадалась!— горечь в голосе ведьмы обожгла надежду на лучшее.— Пекло это на четыре седьмицы. Кто знал-то.

За окном грохнул знатный раскат грома. Крупные капли одна за другой застучали по стеклу. Настоящий дождь, не сотворенный — гром навороженную непогоду никогда не поддержит. Значит, отпустила жара. Получилось.

— Издохла, тварь, — радостью от долгожданного ненастья в голосе ведьмы и не пахло.

— Что за тварь? — говорить стало легче, но облегчения телу это не приносило.

— Ох, девица-красавица, беда в Глухомань пришла настоящая. Слыхала о таком в сказках, да и те еще мои прабабки рассказывали.— Малуша подошла к окну и тяжело вздохнула. — Есть такие древние твари — их жабами душными кличут. Живет себе тихо сотни, а то и тысячи лет. Найти мало кому удавалось — хорошо прячутся. Всю жизнь жаба спит, а как приходит время помирать — просыпается. Вся округа от этого пробуждения страдает. Коли летом проснулась — жди засухи, коли зимой — задушит морозами лютыми.