Сказочник. Фантастически реальная феерия одной юности

– Да-а-а – задумчиво потянул парторг – Знаете, Виктор Алексеевич, я от стариков слышал легенду, но, похоже, она основана на реальном факте. В общем, деталей я не помню, но сюжет такой: еще до того, как Казахстан присоединился к России, жил один хан. И была у хана жена, необыкновенная красавица. Как-то вернувшись из похода, хан привел пленников, и был среди них один, очень гордый и сильный человек. Пока отряд хана шел к ставке, этот человек беспрерывно пытался бежать. Он совершал попытки почти каждую ночь, но неудачно. Даже так делали: перед тем, как ложиться спать, его ремнями привязывали к четырем воинам, но он и тут не успокоился. Его давно бы убили, или отпустили, но хану он был нужен – это был очень образованный человек, а хан хотел дать своим сыновьям образование. И вот, когда отряд пришел в ставку, этот человек словно переменился. Он ходил свободно, но не пытался бежать. За ним следили сначала, но потом перестали. Стал он учителем ханским сыновьям, но через год, когда мальчики выучились грамоте, бежал. И бежал он не один, а с, той самой, красавицей-женой хана. Как они встретились, как полюбили друг друга, когда это произошло, никто не знал. Ну, конечно, люди хана спохватились, бросились в погоню. Гнались очень долго: говорят, от самого Кокшетау, и, наконец, настигли. Тут раньше была зимовка, такой саманный домик, в нем мужчина и женщина заночевали. Их окружили и сам хан подъехал и закричал:

– Выходи подлый соблазнитель чужих жен! Выходи раб!

Человек вышел с саблей в руке, и ответил:

– Я родился свободным, и свободным умру. Эта женщина тоже свободна. Она решила стать моей женой, а я её мужем. Уходи!

Тогда хан отдал приказ, и десять его воинов бросились в бой. Но этот человек дрался как лев, и отбросил всех от порога. Он всех отогнал, но и сам упал порубленный. Его жена вышла из дома и стала оплакивать убитого, а хан сказал ей:

– Вернись, моя любимая жена. Я все прощу тебе.

– Нет – ответила гордая женщина – мой муж погиб, а я иду за ним следом. – С этими словами она схватила кинжал и вонзила себе в сердце.

– Что делать с трупом твоего раба? – спросили воины.

– Этот человек не раб, а самый свободный человек во всей степи. Принесите сюда камни, постройте над ними склеп и насыпьте холм.

– Но это не по мусульманскому закону – возразили ему.

– А что им закон? Они вместе, и им больше ничего не нужно. Может старые боги, ради которых были поставлены эти камни, возьмут их в свой рай?

Так сказал хан, и все было сделано по его слову. И теперь, когда рассказывают эту легенду, все называют того пленника просто Человек. Это имя как титул, как высокое звание, как символ того, что человек свободен всегда, если он Человек.

Наступило молчание. Профессор курил, глядя на длинные пушистые облака, парторг, взволнованный рассказом, теребил носовой платок, остальные молчали. Таня украдкой утирала слезинки.

– История достойная самого Шекспира, – наконец произнес Липатов. – Так и просится на экран.

– Не скажите, Виктор Алексеевич – возразил парторг – мой брат рассказал эту историю режиссеру из Алма-Аты, приезжал тут такой, и знаете, что он ответил брату?

– Догадываюсь – невесело усмехнулся Липатов.

– Вот-вот. Режиссер сказал, что сейчас время других героев, а провинциальные страсти никому не интересны.

– Провинциальные? Он так и сказал? Я б не назвал того режиссера умным человеком.

– И брат мой сказал, что у него открылись глаза на географию, раз Верона отныне столица Италии. Одним словом, переругались они в пух и прах.

– Замечательный ответ. – Липатов посмотрел на часы и объявил – Так, товарищи провинциальные студенты, автоматом зачет тому, кто сумеет обосновать, какой хан фигурирует в этой легенде. Перерыв закончен, по местам, пожалуйста. А Вас, Амантай Томибаевич, прошу осмотреть раскопы, и, главное, наше замечательное захоронение.

К Липатову подошел Сергей:

– Виктор Алексеевич, тут мои друзья из Караганды приехали. Разрешите им с нами пройти?

– Хорошо. Только в этом случае, экскурсию будете проводить Вы.

– Внеочередной зачет? – улыбнулся парторг.

– Почти – подтвердил Липатов – Наш университет один из лучших в мире, и готовит он специалистов высшей квалификации. Значит, Сергею Кирилловичу лишний тренинг не повредит. Прошу Вас, Сергей Кириллович, ведите.

Сергей покраснел до корней волос. Он повел группу по раскопкам, объясняя на ходу, но речь свою уснащал таким количеством специальных терминов, что Липатову приходилось переводить его наукообразные речи на русский язык.

Идя в конце группы, под руку с Дрюней, Таня впитывала все, что рассказывали студент и профессор. Она утонула в потоке впечатлений – события накатывались неудержимо! Только вчера, ничего не предполагая, она ехала в парк, не подозревая, что ждет её там новое знакомство. А встреча с этими парнями оказалась дверью в новый, такой необычный мир, о каком она только читала в книжках, но, сказать по правде, не очень верила в его реальность. И, подумать только, знакомство с, её Дрюнечкой и Фесором… а, кстати, куда пропал Фесор вчера? Или это было не вчера? Мысли Тани путались, перебивали одна другую, но одновременно она отслеживала все происходящее. Вот, они прошли мимо ряда канав, на дне которых копошились голые по пояс парни, и девушки в футболках неопределенного от пыли цвета. Вот Сергей подвел свою экскурсию к до половины срытому холмику, рядом с которым лежали аккуратно очищенные каменные плиты неправильной формы. Тане показалось, что на плитах имеются какие-то надписи, почти совершенно стертые. Она сделала шажок в сторону, надписи исчезли, только шероховатые плиты. Шагнула обратно – появились.

– Скажите пожалуйста, а что написано на этих камнях? – обратилась она к профессору.

– Ничего не написано.

– Значит, это не надписи, а узор?

– Какой такой узор? Какие надписи? Мы ничего не обнаружили.

– Вот, посмотрите, какие-то узоры.

Липатов присмотрелся:

– Ничего не вижу

– Вот отсюда видно. – Таня ногой очертила круг и отошла в сторону. Липатов встал на её место, присмотрелся, присел, привстал, походил из стороны в сторону, и вдруг, развил бурную деятельность:

– Сережа, будь добр, фотографа сюда, пару лентяев с гипсом, и Степенко пусть разбудят.

Сергей сорвался с места и помчался к палаткам.

– Журнал не забудь! – вслед закричал Липатов

– Хорошо! – донеслось из голубой дали.

– Поздравляю, девушка! – профессор пожал руку Тане. – Как Вас зовут?

– Таня – прошептала она.

– У вас чутье, Танечка, и везение. А это в археологии иногда важнее эрудиции. Вы где учитесь?

– Пока не учусь. Я хочу в ваш университет поступать.

– Вот как? Перед экзаменами позвоните мне, замолвлю а вас словечко. – сказал профессор и отвернулся. Набежала толпа студентов, и нужно было ими руководить.

– Пойдем, Танюша, пора. Им сейчас не до нас. – сказал Дрюня. Приобняв Танюшу за плечи он повернул к мотоциклу. Чимбляу шел рядом.

– Ну, Танечка, ты везунчик – заявил он. – Это ж надо так! Появляется кишкентай, и с ходу – бац, открытие.

– Да, Танюша, ты отличилась. – вторил ему Дрюня.

– Ну что вы, это же просто случайность – смущенно и радостно отвечала Таня.

– Везение, тоже талант. Помнишь, что профессор Липатов говорил?

– Все в этой девушке есть, Дрюнечка – разглагольствовал Чимбляу – и ум, и талант, и красота! Ну что за прелестная кыз*? Да, фройляйн Таня, ты действительно хочешь в Томский универ* поступать? Весьма достойный выбор. Кстати о выборе: обедать будем на природе или в 'Алмагуль'?

Через день Танюша и Дрюня снова приехали на раскопки. Встречал их Сережа Мазулин, как всегда, свежий, бритый, одетый с вызывающей роскошью – в кроссовках, фирменных джинсах и майке со страшными черепами. На голове его красовался платок с какой-то английской надписью. Дрюня только презрительно фыркнул: