Скитальцы Гора

— Вы имеете в виду, что рабыни учатся использовать свои цепи?

— Конечно, так же, как они могли бы учиться правильно надевать туники, завязывать рабские пояса, носить рабские полосы, использовать духи, применять косметику и многое другое.

— И тому как надо доставлять удовольствие мужчине тоже?! — спросила Ина.

— Само собой, — кивнул я. — Это в первую очередь.

— Хорошо, — улыбнулась женщина. — А вообще, неважно по какой именно причине, некоторые из них были очень красивы в цепях.

— Да, — согласился я. — Некоторые девушки носят свои цепи просто потрясающе.

— Как Вы думаете, а я тоже могла бы хорошо выглядеть в цепях? — полюбопытствовала Ина.

— Можешь не сомневаться, — улыбнулся я.

— Вы думаете, они бы мне подошли? — никак не могла успокоиться женщина.

— Они бы прекрасно подошли бы тебе, — ответил я.

— А я, как Вы думаете, была бы красива в них? — снова пристала она.

— Все женщины красивы в цепях, — успокоил её я.

— Это понятно, но что Вы думаете про меня? Была бы я в них по-особенному красива? — спросила Ина.

— Да, — кивнул я, окинув её оценивающим взглядом.

— Даже притом, что я была бы свободной женщиной? — уточнила она.

— Если бы Ты была в цепях, — усмехнулся я, — то, по-видимому, Ты уже не была бы свободной женщиной.

— Да, действительно, — стушевалась Ина.

— Уже светает, — заметил я.

— Кажется, что у рабынь есть много разных преимуществ перед свободными женщинами, — задумчиво проговорила она.

— Это Ты сейчас о чём? — несколько удивлённо спросил я.

— Ну, им не грозит быть брошенными к болотным щитомордникам, остам или что-то подобное, — пояснила свою мысль Ина.

— По-видимому, нет, — признал я, — по крайней мере, если они не вызывают недовольства.

— А ещё искренне стремятся доставить удовольствие! — добавила женщина.

— Конечно, — не мог не согласиться я.

— Значит, они не являются объектом казни, — сделала вывод Ина.

— Нет, — отчасти признал я, — в их случае, речь идёт скорее об утилизации.

— Верно, — вздрогнула красавица.

— Честно говоря, я не вижу большой разницы между тем, чтобы быть привязанной к шесту для скармливания тарларионам и тем, чтобы просто быть связанным и брошенным им же.

— Ну да, трудно не согласиться, — вынуждена была признать она.

— Однако я знаю об одном довольно интересном преимуществе, которое свободная женщина имеет перед рабыней, — усмехнулся я.

— О каком? — сразу заинтересовалась моя пленница.

— Ну вот, рассмотри свой случай, — предложил я.

— И что? — нетерпеливо переспросила она.

— Как свободную пленницу, тебя могут попытаться освободить, — объяснил я, — с другой стороны, рабыня только сменит одного рабовладельца на другого, никому в голову не придёт освобождать её.

— Верно, — согласилась со мной женщина.

— Рассмотри ситуацию с кайилой, — предложил я. — Если мужчина пошёл на значительный риск, чтобы украсть её, и был успешен в этом, он же делает не ради того, чтобы отпустить животное на волю.

— Нет, конечно, — кивнула Ина.

— Но другой стороны, — продолжил я, — и у рабыни найдётся очевидное преимущество, которое она имеет перед свободной женщиной.

— Какое же? — ещё больше заинтересовалась она.

— Во многих критических ситуациях, таких как разграбление городов, сопровождающееся насилием и пожарами, набегах на караваны и прочих подобных ситуациях, рабыня, как являющаяся — домашним животным, таким же как слин или тарск, имеет куда больше шансов быть оставленной в живых, по сравнению со свободной женщиной, — объяснил я. — Ведь она — собственность, ценный трофей, очевидная добыча. Более того, зачастую её захват, впрочем, как и захват любых других ценностей вроде золота, драгоценностей и тому подобного, может быть одной из основных целей таких набегов.

— Мужчины крайне заинтересованы в рабынях, не так ли? — спросила Ина.

— Это так, — признал я. — Случалось, что войны начинались только ради того, чтобы заполучить хорошеньких рабынь какого-то города.

— Рабские Войны! — понимающе заметила женщина, ссылаясь на серию войн, небрежно именуемых Рабскими Войнами, в течение целого поколения периодически вспыхивавшими между различными городами средних широт Гора.

Эти события происходили задолго до моего появления на Горе. Хотя, конечно, крупномасштабные захваты и перепродажа рабынь, действительно были одной из особенностей тех войн, и даже достаточно благовидными предлогами для них, отсюда и название, но были и другие соображения, как и можно ожидать скрытые от глаз обывателя, зачастую связанные с такими чисто экономическими задачами, как сбор пошлин и контроль торговых путей. Именно Рабские Войны стали толчком к разработке и принятию торгового кодекса, упорядочившего торговлю и в особенности работорговлю. Кроме того были пересмотрены и отточены многие из критериев стандартизации рабынь как товара, например, каким образом, в зависимости от спроса и предложения на рынке, обученности, опыта и прочих критериев той или иной рабыни, следует рассматривать её с точки зрения налогов. Например, с тех пор существует привязка налогообложения рабынь к другим домашним животным, таким как верры и тарски, однако учитывающая их текущую рыночную стоимость в данном конкретном регионе. Так, в определённый момент, с одной невольницы могли бы взимать налог, как за пять верров или за трёх тарсков, и одновременно, её могли бы рассматривать как пятую часть слина или десятую тарна.

Вообще, захват женщин является одной из главных причин борьбы между гореанами разных городов. С другой стороны, для них это свое рода спорт. Рабские Войны, кстати, можно сравнить с Кайиловыми Войнами южного полушария. Последние велись между разными кланами Народа Фургонов, а целью или точнее первоочередной целью, как явствует из названия, являлось приобретение высоких кайил, обычного среди кочевников южного полушария верхового животного. Изначально, во время тех войн, насколько я знаю, захват рабынь был задачей второстепенной, но веревки для того, чтобы накинуть их на шеи захваченных раздетых женщин противников всадники захватить с собой не забывали, и вместе с угнанными кайилами регулярно приводили к своим фургонам ещё соблазнительных пленниц. Разумеется, суровым кочевникам не потребовалось много времени, чтобы ознакомиться с многочисленными изысканными удовольствиями, последовавшими за обладанием соблазнительными рабынями. Правда, после объединения всех кланов Народа Фургона под единым управлением Убар-Сана Камчака из Тачаков, у меня сложилось впечатление, что эти быстрые всадники на своих кайилах стали реже выбирать для своих набегов женщин своего собственного вида. Скорее их стремительные рейды стали привычным бедствием вдали от их степей. Говорят, что женщины теперь перестали быть в безопасности даже в тысяче пасангов от их фургонов. На мой взгляд, это слишком оптимистичная оценка. О рейдовых группах Народа Фургонов приходили сообщения даже из таких расположенных далеко на севере от южных степей городов как Венна. А кое-кто утверждал, что видел их даже поблизости от Сардара. Сами же кочевники вряд ли спутают с кем-то своих собственных рабынь, поскольку каждый из их кланов имеет своё клеймо, У тачаков — это четыре рога боска, у кассаров — бола с тремя грузами, катаи — лук со стрелой, нацеленной влево, а паравачи — перевернутый равнобедренный треугольник с увенчанный полукругом, символическое изображение головы боска. Знаю я одну девку, которая носит клеймо с четырьмя рогами боска, а над ним ещё и курсивный Кеф, обычное клеймо гореанской кейджеры, которое я сам ей выжег, как самой обычной девке, взятой на меч. Это произошло в одном из касбахов Тахари. А называю её Вэллой. А ведь когда-то она была секретаршей в каком-то земном офисе.

— Скорее я подразумевал другие войны и конфликты, — ответил я, — такие как вторая война между Харфаксом и Беснитом, или война, случившаяся несколько лет назад между Порт-Олни и Ти, незадолго до основания Салерианской Конфедерации. Вот там, насколько я помню, побуждения касались исключительно, ну, или почти исключительно, захвата рабынь.

— Точно! — вспомнила она сказала.

Конфликт между Порт-Олни и Ти закончился перемирием. Зато война между Харфаксом и Беснитом завершилась практически полной победой Харфакса. Беснит был взят штурмом и вынужден был передать победителям всех своих рабынь, а также лучших девушек из высших каст, которых, после клеймения поручили обучать рабыням, служившим в их же собственных домах. Как это не покажется странным, но спустя несколько лет Беснит и Харфакс стали союзниками и остаются ими по настоящее время. Просто Харфакс ослабленный войной отчаянно нуждался в союзниках, вот только Беснит, по вполне понятным причинам, обусловленным неплохой памятью, даже несмотря на все реальные преимущества, которые мог получить от этого, союз заключать отказывался. В какой-то момент молодые женщины высших каст Харфакса вышли со смелым предложением к высшему совету города. Они предложили позволить мужчинам Беснита выбрать из их числа сотню, то есть то же самое количество девушек высших каст, что было взято ранее воинами Харфакса. Потом все сто девушек должны быть порабощены, и обучены быть рабынями в работорговых домах Беснита, чтобы затем быть проданным или распределенными между теми, кому они понравятся. Хотя противодействие этому плану поначалу было довольно жёстким в обоих городах, высшие советы в конечном итоге дали своё согласие. В результате, все молодые женщины высших каст Харфакса была раздета и осмотрены, конфиденциально, конечно, и те из них, которых сочли самыми красивыми, были внесены в списки, и получили запертый на запястье идентификационный браслет. Месяц спустя их всех доставили в Беснит и поработили. После этого они прошли самую жёсткую дрессировку под присмотром рабынь мужчин Беснита. По окончании своего обучения они были распроданы, частично в другие города, частично в самом Бесните, что решалось путём жеребьёвки. Беснит и Харфакс, с того времени, стали самыми верными союзниками. Доходы от первых продаж девушек, как ушедших с аукциона в городе, так и проданных на невольничьих рынках других городов, пошли в казну Беснита.

Кажется, Ина даже задрожала от удовольствия.

— Пора присматривать место для лагеря, — заметил я, поглядывая на светлеющее на востоке небо.

В нескольких футах слева от плота плавник акулы прорезал водную гладь и скользнул в заросли ренса.

— Смотри налево, — предупредил я.

— Да, видела, — отозвалась женщина.

— Не вздумай слезть с плота, — велел я.

— Да, мой похититель, — сказала она и отползя от края, встала на колени рядом со мной и немного впереди.

Посмотрев на неё с высоты своего роста, я встретился с её довольными глазами.

— Ну как, — осведомилась она, — хорошо я выгляжу на коленях?

— Да, — вынужден был признать я.

— А что Вы собираетесь сделать со мной дальше? — поинтересовалась красотка.

— Ты всё ещё интересуешься этим? — усмехнулся я.

— Конечно, — кивнула Ина.

— Поживём — увидим, — пожал я плечами.

— Вы же знаете, я в вашей полной власти, — заметила она.

— Знаю, — заверил её я.