Скитание некроманта

– Почему это нельзя?
– обратившись в пустоту, он кого-то яростно спрашивал.
– Он не мертвый и не живой! Вот так! Он как человек!

Через мгновение Килиан неожиданно повернулся назад и, смотря прямо в дуло главного орудия, заявил:

– Он неотъемлемая часть этого мира, как камень, лежащий у холма, как растущие деревья. Он до сих пор полон жизни, надо лишь найти ее!

Его руки легли на погнутый люк в передней части танка и нежно прошлись по нему. Килиан ощущал тепло нагретого на солнце металла и, ему казалось, что механизм еще жив. Он всего лишь ранен и ждет, когда кто-нибудь поможет ему пробудиться и вновь вернуться в сражение.

Ладони накрыли мощные броневые рубцы, ощупывая каждый бугорок, каждую щербинку.

– Тебе тяжело, - с болью в голосе говорил Килиан.
– Ты совсем один и страдаешь от этого. Но теперь я рядом...

На мгновение ему показалось, что смертельно раненная машина что-то пытается ему ответить. Однако, это чувство было настолько мимолетным, что сразу же и улетучилось.

– Не получается, значит, - огорчился маг, не видя ни какой реакции.
– Выходит, здесь все гораздо сложнее, чем мне представлялось.

Не сумев наладить с погибшей машиной ментальной контакт, Килиан решил подойти к этой проблеме с другой стороны. "Ментальная магия этим и плоха, что слишком капризна и требует просто сказочных условий!
– размышлял он, вытаскивая крошечный ножик.
– Чуть что, так сразу и сбой! Ну где я здесь раздобуду кристально чистый горный воздух, белоснежную шкуру молодого арлеха или только что сорванный цветок силани... Здесь этого нет и в помине! Начнем-ка, лучше с некромантии".

Он легонько чиркнул по ладони лезвием и выдавил несколько капель своей крови, упавшей на танковую броню. Внешне ни чего не изменилось: по-прежнему, слегка свистел ветер, задевавший рваные края металла, точно также припекало полуденное солнце... Но маг чувствовал, как незаметные глазу жизненные потоки потянулись к давно мертвому металлу. Похожие на серебристые нити, они щупальцами осторожно касались травы, деревьев. Килиан сотни раз видел этот процесс во всех подробностях, когда проводил свои первые опыты, но так и не мог привыкнуть к этому зрелищу. Трава, только что радовавшая своей изумрудной зеленью, жухла на глазах - тоненькие травинки, досуха отдававшие свою энергию, мгновенно чернели и сразу же превращались в прах.

– Бр!
– с отвращением пробормотал Килиан, отступая на шаг.
– Все-таки какая же это гадость! О, Каиново чрево!

Полоса тления медленно подбиралась к раскинувшемуся на земле танкисту. Молоденький парень, по-видимому, пытался отползти от подбитого танка, но был остановлен вражеской очередью. Кроваво-черные точки длинной линией пробежали по его спине.

– Извини, братишка, - тихо прошептал невольный некромант, с трудом подавив желание отвернуться и не смотреть туда.
– Извини. Мы все будем там! Твоя сила не пропадет, она станет нашей общей силой...

Длинное щупальце поднимая еле заметную дымку жадно окутало лежащее тело. Пропыленная гимнастерка зашевелилась, словно живая, и сразу же опала... Невысокий крепыш на глазах превратился в высохшую мумию !

– Похоже, хватит, - произнес Килиан, оценивающе наблюдая за заискрившимся танком.
– Сейчас должно все получиться. Ну-ка...

Вскинутые вверх руки стали выделывать сотни раз отработанные пассы.

– Сначала, возьми и оцени, - на автомате зашептал маг словесную подсказку, на протяжении десятилетий помогавшую ученикам запомнить последовательность сложных магических формул.
– Насколько ты верно все подготовил!

Едва его руки потянулись, как Килиан ясно почувствовал теплую и влажную пелену, окутавшую машину. Пальцы нежно касались упругой субстанции, которая при нажатии слегка прогибалась вовнутрь.

– Ты готов... железный дракон, - восхищенный готовой вырваться наружу силой, проговорил он.
– Тогда очнись от мертвого сна и служи своему господину!

Обугленный танк дрогнул; по его бугристой коже пробежала крупная дрожь. Броня скрипела и гнулась, выстреливая железными заклепками, когда живые волны прошлись по ее поверхности. Казалось, огромная каменная кошка, устав от тысячелетнего стояния на постаменте, начал потягиваться, сбрасывая с мягкой шерстки каменные осколки...

Килиан не верил своим глазам: впервые, на его глазах, происходила трансформация материального неживого объекта в что-то другое, что-то необычное. "Что же я такое наделал?
– на мгновение дрогнув, подумал он.
– Он оживает?! Но как это может быть?! Ведь доказано, что неживое не может стать живым! Неживое, даже поднятой из праха, остается всего лишь послушной куклой в руках мага... ". Он с ужасом наблюдал, как боковые угловатые башни, только что висевшие безжизненными наростами, с неприятным скрежетом втягивались во внутрь. Через несколько минут на этих местах остались лишь полукруглые металлические бородавки. Следом трансформации подвергся и главный калибр: семидесяти шести миллиметровый хобот, дерзко вывернутый в сторону запада, начал медленно съеживаться. Одновременно, укорачивавшийся ствол стал обрастать темным металлом, который полоска за полоской оборачивался вокруг него.

– О, Благословенный Митра, кого это я позвал?
– затрепетал маг.
– Что за каиново отребье лезет в этот мир?

Однако, процесс был уже необратим и оставалось лишь ждать конца трансформации. Объект превратился в куколку, из которой вот вот кто-то вылупиться.

– Нет! Нет!
– с яростью закричал Килиан, вызывая в руках первозданный огонь.
– Учитель был прав! Мертвому не место среди живых! Огонь, только огонь ...

Между сближающимися ладонями заколыхалось жаркое пламя, принявшее форму рваного шара. Гнев и всепроникающий страх, вырывавшиеся из мага, сгорали в этом пламени, раздувая и питая его. Он был в крошечном шаге от того, чтобы не сорваться в отчаянную атаку и не испепелить все окружающее пространство.

– А-а-а-а-а!
– внезапно заорал он, падая на землю.
– А-а-а-а-а!

Его скрючило от адской боли, внезапно пронзившей тело. Он рычал и стонал, катаясь по земле. Сведенными судорогой пальцами, маг пытался разодрать кожу на голове.

Кто-то огромный, словно ангкорский болотный вепрь, ломился в его сознание. Килиан, задыхаясь от боли, пытался ставить защиту, но неповоротливое чудовище без всяких усилий сносило его щиты.

– Уходи!
– сквозь зубы, выплевывал маг.
– Прочь из моего разума! Прочь темная тварь!

– Мама!
– вдруг, в голове возник жалобный голос.
– Мама, это я! Мама!

Боль сразу же отпустила. Кто-то огромный и страшный, только что с грохотом и шумом хозяйничавший в его сознании, замер и виновато хлюпал носом. Килиану даже показалось, что этот неведомый зверь непременно должен был и глаза потупить в пол.

– Кто ты?
– с явным облегчением прохрипел Килиан, прикрыв глаза.
– Кто ты такой?

В ответ кто-то с дрожащим от обиды голосом проговорил:

– Мама, это же я! Ты же моя мама!

Внутри снова появилось движение. Почесываясь и ерзая, кто-то живой устраивал себе уютное гнездышко прямо у него в голове.

– Мама, мне было так страшно, так страшно, - голос был уже спокойным, казалось его обладатель при разговоре даже сонно зевал.
– Я думал тебе нет, а ведь ты есть!

Килиан, создав большую, мягкую и теплую руку, мысленно с нежностью погладил разлегшегося зверя.

– Спи, засыпай бедняжка!
– обратился он к нему.
– Теперь тебя никто не обидит.