Скитание некроманта

Зарыдала тогда вместе с ним сабля булатная слезами кровавыми слезами, зазвенела плачем жалостливым. Увидел тогда Николай Чудотворец, как вороги святыни православные рушат и готовятся душу христианскую погубить, да и снизошел огнем жарким на землю. Разверзлась земля и упали все паны вместе с доспехами золоченными и перьями изукрашенными на спинах в геену огненную.

Упал казак на колени и помолился Господу, что спас тот его от гибели неминуемой, и открылся тогда перед его ногами ход темный и смрадный в толщу земную.

– Вот тебе спасение от ворогов лютых!
– раздался с неба голос грозный и величавый.
– Но, со злом придешь сюда, не будет тогда тебе укрытия, а будет смерть страшная!

С той поры не было больше у пана врага страшнее, чем казак гордый! Свирепым волком он рыскал по поместьям и спасал заблудшие души, лютым медведем настигал войско ляхское...".

Килиан брел по лесу, сгибаясь под тяжестью собранного оружия. Огромный узел из чей-то окровавленной гимнастерки сильно давил на плечи, от чего каждый встречающийся на тропинке подъем становился для него мучительным испытанием. Наконец, впереди показались развалины церкви и маг прибавил шаг.

– Петро! Это я, смотри не пульни со страху!
– радостно закричал он, сразу же забыв обо всех опасностях.
– Я дома!

Узел с оружием упал на землю и спина с облегчением разогнулась.

– Ты где там, взводный!
– уже с некоторым беспокойством, крикнул Килиан.
– Выходи!

Вновь в ответ не раздалось ни слова. Почуяв неладное, маг перевесил автомат из-за спины и взвел затвор.

– Кто тут у нас спрятался?
– вопросительно пробормотал он, осторожно сканируя окружающее пространство.
– Я иду искать.

Все вокруг, в мгновение ока покрылось легким маревом. Контуры окружающих предметов - кирпичных стен церкви, деревьев, кустарников- выступали размытыми линиями перед глазами мага. Он напряженно всматривался вокруг, пытаясь найти следы живых существ.

– Петр!
– одновременно продолжал он кричать.
– Где ты?

Килиан несколько раз обошел вокруг церкви, но так никого и не нашел. Трава, где лежал его товарищ, была лишь слегка примята и ничего не указывало на то, что здесь были враги. Наконец, он толкнул скрипучий метал дверей и сразу же увидел лежащего на куче кирпичей друга.

– О, мой бог!
– непроизвольно вырвалось у него.

Маг осторожно перевернул его на спину и пристроил у стены, как раз напротив дверей. Петр тяжело дышал, лоб его был покрыт испариной, словно он только что вышел из бани.

– Да, ты, брат, кажется горишь весь, - пробормотал Килан, убирая со лба руку.
– Уж не огневица ли к тебе пришла? Не дай Митра нам такую напасть! Давай-ка, посмотрим на твою рану.

Достаточно было бросить лишь беглый взгляд на отвратительно выглядевшую рану, чтобы стало ясно - если срочно не предпринять каких-либо экстренных мер, то Петру жить останется не долго. "Что же делать?
– мучительно думал он.
– Если бы здесь был хоть один лекарь, пусть даже самый плохонький. Да, я был бы рад и недоучке из лекарской школы! Где же его здесь взять?! Может попробовать самому?". Килиан с сомнением посмотрел на рану... Вокруг небольшого входящего отверстия, сильно выделявшегося багровым цветом, свисали начинавшиеся отслаиваться кусочки почерневшей кожи.

"Это точно огневица!
– с ужасом убедился Килиан.
– Но, почему так быстро? Ведь вчера этого еще не было. Как же такое могло произойти?! Надо решаться, или будет поздно". Он с решимостью разрезал гимнастерку и осторожно освободил бок Петра от ткани. Потом пришел черед и остальной одежды, которая с такими же почестями покинуло принадлежащее ей место.

– А вот теперь и попробуем!
– дрожащим голосом произнес Килиан, медленно простирая руки над лежащим телом.

Не смотря на страх и неуверенность в своих силах ему удалось практически мгновенно настроиться на нужный лад. Предметы вокруг него сначала начали расплываться, а потом медленно растворяться в быстро сгущавшейся темноте. Неподвижное тело, наоборот, приобрело пугающую четкость черт, словно гротескный художник, убедившись в несовершенстве контуров человеческого тела, взял и обвел его ярко черной линией. В его боку ослепительно расцветал огненный цветок, пламя которого осторожно охватывало туловище и приближалось к голове. Килиан, вдруг, отчетливо понял, что если огонь дойдет до головы, то друга уже ничего не спасет. Его захлестнуло такое отчаяние, что слезу сами брызнули из глаз и светлыми струйками потекли по потемневшему лицу.

Перед его взором замелькали страшные картинки: обезображенное и гниющее тело, царапающее землю; перекошенное болью лицо Петра, взывающее о помощи...

– Нет! Нет, - рыдал он, чувствуя, что не в силах ни чем помочь.
– Это не должно быть! Не должно быть. Пусть лучше я. Забери меня к себе! Я сильнее, быстрее и крепче, чем он. Я тебе там пригожусь! Возьми лучше меня к себе!

Странная эта была речь, которая была больше похоже на молитву отчаяния. Но вдруг, что-то вокруг изменилось... Страх и отчаяние, боль и ужас начали медленно покидать Килиана. Ему показалось, что живительный дождь света пролился на него и очистил его душу от всего темного и тяжелого. С пальцев потянулись небольшие, практически крошечные струйки энергии, которые жадно впитывались в открытую рану. Отслоившиеся черные кусочки кожи на глазах превращались в живую плоть и стягивались, не оставляя на человеческой кожи ни следа.

Последние секунды Килиан уже и не помнил. Как только с пальцев упали последние капли голубоватой энергии, он в беспамятстве упал. Потом ему начал сниться очень странный сон, необычность которого заключалась не столько в его содержании, сколько в самом его факте - магам Китона сны никогда не снились после инициации магических способностей.

"Он лежал точно там же, где и упал без сил - на куче битого красного кирпича. С удивлением Килиан огляделся по сторонам. Стены церкви медленно бледнели, становясь из красных слабо розовыми. В дымке начали исчезать высокие колонны, выстроившиеся в ряд у стены. Ему начало казаться, что кто-то аккуратно откусывает от полуразрушенного здания один кусочек за другим. Вдруг, полупрозрачное марево пронзил яркий свет, исходящий сверху.

– Что это еще такое?
– с удивлением пробормотал Килиан, закрывая глаза рукой.
– О!

Из ослепительного света начали появляться контуры какой-то фигуры... С каждой секундой она обретала все больше и больше человеческих черт: величавая стать, длинный ниспадавший до самых пят плащ, причудливо резной посох. Но главное, это глаза! Они были настолько притягательными, такими родственными и все понимающими, что маг невольно проникался к нему безграничным доверием.

– Кто ты?
– с трудом шевелили губами Килиан.
– Кто ты такой?

Человек остановился почти у самых его ног. Раздался шелест одежд и Килиан обнаружил, что он уже сидит рядом с ним.

– Тебе еще много предстоит сделать и еще больше испытать, но ты все выдержишь..., - голос незнакомца был по отечески добр и заботлив.
– Сейчас ты прошел свое главное испытание - отдал часть себя для спасения родственной души... Поэтому вот тебе наш дар в помощь!

Вставая, старец прошел мимо дальней стены церкви, мимоходом касаясь ее шероховатой поверхности Еще через мгновение его фигура стала исчезать, пока, наконец, ее контур не исчез в ослепительном свете".

– Что это было?
– слегка заплетающимся языком пробормотал Килиан, очнувшись от забытья.
– Петр!

Прямо перед ним лежало обнаженное по пояс тело его товарища, на боку которого не было и намека на какую-нибудь рану, а только загорелая кожа.

– Значит, у меня получилось это!
– недоверчиво проговорил маг, снова и снова осматривая место ранения.
– Но как же это так? Я же никогда раньше не был силен в лекарском искусстве. Да, какой там силен?! Я был полным невеждой.