Сколько ты стоишь?

Отложив мобильный, вновь смотрю на нее и невольно любуюсь тому, как она мечтательно наблюдает за самолетами. Меня никогда не привлекали азиатки или брюнетки, но в ней было что-то, что волновало и притягивало, словно магнитом. Восточная красавица с длинными черными волосами, смуглой кожей, точеной талией и мягкими, изящными жестами. Она вернулась к своей чашке, улыбнулась, глядя на уже, наверное, остывший кофе и, подняв глаза, наткнулась на мой взгляд. Я не мог его отвести, я хотел смотреть на нее и смотрел, пока не понял, что делаю это слишком открыто. Через несколько секунд мы почти одновременно разорвали зрительный контакт.

Остро захотелось курить. Достав из пачки сигарету, поднес к ее концу зажигалку и от души затянулся. Выпустив дым, покосился на нее и увидел, как она увлеченно говорит с кем-то по телефону. Интересно, с кем? С мужем? Женихом? Парнем? Конечно, о чем я думаю? Такая шикарная девушка не может быть одна.

В самолет вошел, когда основной поток рассосался - не люблю столпотворение. Первое, что бросилось в глаза - коричневая сумка на моем месте. Не мог поверить, что незнакомка - моя попутчица, с которой мы проведем полтора часа в небе. Сидя в пол-оборота. Она не сразу услышала мой зов, а когда все же обратила внимания, смутилась, что выдал легкий румянец. И только сев рядом с ней я разглядел красоту и глубину ее серых глаз. Они как утренний туман и сверкающий серо-голубой лёд на дне бокала. В них можно увидеть свое отражение и заблудиться. Они могут околдовать и свести с ума. И я действительно сражён красотой этой девушки с индийским именем и восточной кротостью. И в мыслях благодарю бабушку за то, что заставляла меня читать русских классиков, чтобы не забывал язык.

В первый раз я замер, когда она перекинула волосы цвета воронова крыла через плечо и провела по ним ладонью. Казалось бы, такие обычные действия, но мне внезапно захотелось тоже до них дотронуться и проверить, какие они на ощупь. И мало мне было волос - от нее еще и пахло сладко - весенними цветами и миндалем.

Во второй раз я, сорокалетний серьезный мужчина чуть с ума не сошел от радости, когда она схватила и сжала мою руку. Пока она, зажмурившись, дышала и тряслась из-за турбулентности, я тихо недоумевал от урагана, который перемолол мне все внутренности, выпотрошил без остатка.

И вот мы уже на земле, а я никак не могу ее отпустить. Так хочется смотреть в ее серые глаза с поволокой и касаться нежной, смуглой кожи. Когда она еще в салоне сидела, прикрыв веки от страха, я смотрел на ее губы. Чувственные, тонко очерченные, припухлые и чуть тронутые помадой - они шептали молитву и блестели от того, что она пару раз провела по ним языком.

Мы прощаемся и расходимся в разные стороны, но я еле дожидаюсь восьми утра, и звоню ассистентке с просьбой сделать так, чтобы я попал на открытие ресторана в гостинице, где мы остановились. В том, что она справится я не сомневаюсь и к ближе к двенадцати она отчитывается, что я в списке гостей. Я невольно улыбаюсь, прочитав ее сообщение и в этот момент нас приглашают в зал переговоров, где уже ждет Премьер-министр.

После по плану проходят встречи в Министерстве национальной экономики и переговоры с партнерами. К вечеру за деловым ужином я украдкой поглядываю на телефон, проверяя время. На двадцать пятом этаже отеля все уже началось и я прикидываю в голове, сколько мне еще сидеть в компании очень умных и очень скучных банкиров. Но больше всего я отчего-то боюсь, что мы с ней разминемся.

В итоге я приезжаю в гостиницу после восьми, быстро прохожу к лифту и, поднимаясь наверх, мысленно подгоняю эту железную коробку. Внутри разливается нечто терпкое и приятное - как будто я выпил выдержанный виски и наслаждаюсь тем, как оно обжигает, наполняет и опьяняет. И, когда наконец, двери открываются, я поворачиваю направо и быстрым шагом направляюсь в тот самый ресторан, в котором находится она.

Опоздавших уже ни о чем не спрашивают и свободно пропускают внутрь. К своему облегчению, нахожу среди гостей бизнесмена, с которым встречался днем и уже не чувствую себя изгоем. Он устало рассказывает, что ресторан открыла дочь очень богатого в стране бизнесмена - владельца торговых центров, автосалонов и элитной недвижимости Ансара Дулатова. Тот уже десять лет как вдовец и выполняет любой каприз своих дочерей. И вот младшая - с коротким, но интересным именем Сая, решила попробовать себя в качестве ресторатора.

– А это кто, рядом с ней?
– невидимый кулак прилетает под дых, когда к хозяйке вечера подходит Индира. И пусть она на приличном расстоянии от меня, но я все равно могу ее разглядеть и пока не видит, любоваться.

Она изящно, с грацией черной пантеры не только двигается, но и стоит, прикладывает руку к груди, улыбается взрослому мужчине, который обнимает ее за талию. И я завидую ему черной завистью, потому что сам хочу, чтобы она мне это позволила. На ней блестящее серое платье, иссиня-черные волосы распущены и легкими волнами спадают на плечи и прикрывают спину. В них играют огни от подвесных люстр.

– Я даже не знаю, - пожимает плечами мой собеседник.
– Среди столичного бомонда я ее не видел. Извини, я отойду на пару минут.

– Да-да, - отвечаю мужчине, даже не глядя на него, потому что все мое внимание сосредоточено только на Индире.

Седой статный мужчина говорит ей что-то на ухо, и счастливая улыбка снова расцветает на ее очаровательном лице. Слушая его, она окидывает любопытным взором зал, потом возвращается к своему спутнику и вдруг резко поворачивает голову и находит меня глазами. Узнает. Улыбается. Держит зрительный контакт секунду, две, три четыре. Я киваю и она делает тоже самое. Дотронувшись до руки своего собеседника, Индира оставляет его и направляется ко мне.

– Роберт! Какими судьбами?
– улыбнувшись, девушка обнажает ровный ряд жемчужных зубов.

– Вспомнил, что в этом отеле сегодня открытие ресторана, - убираю одну руку в карман брюк, другой сжимаю бокал. Нервничаю, как будто мне снова пятнадцать и я пытаюсь пригласить одноклассницу в кино.
– Вам очень идет…это платье, - сказал первое, что крутилось на языке.

– Спасибо, - сказала она, смущенно улыбнувшись и опустив глаза.

Когда же она их поднимает, я замечаю, что в серых омутах блестят огни.
– Вы тоже отлично выглядите. Но устали, - замечает Индира.

“Моей. Она будет моей” - эта мысль как пуля, попавшая в лоб, застревает в мозгах. Я захотел ее и тело мгновенно отозвалось.

– Устал, да, - немного усмехнувшись, смотрю на янтарную жидкость на дне бокала и приказываю себе успокоиться.
– Только освободился.

– У меня тоже сегодня были кое-какие рабочие встречи, - она сжимает маленькую сумочку в тон платья.

– Свободные художники тоже не совсем свободны?

– Да, - засмеявшись, прячет губы за ладошкой, - точно.

– Индира, дорогая!
– еще один мужчина солидного возраста и с сединой на висках подходит к ней и трогает за локоть.

– Ой, здравствуйте!
– обернувшись, она дарит ему ослепительную улыбку, от которой у меня внутри все взрывается и протестует. В своем мире она как рыба в воде, тогда как я не в своей тарелке.
– Как я рада вас видеть!

Он свободно целует ее в щеку и она делает то же самое. Сжимаю и разжимаю кулак. Мы друг другу никто, чтобы я так реагировал на других мужчин вокруг нее.

– Кадыр-ага, познакомьтесь, - неожиданно представляет она нас.
– Это Роберт из “Дойче банка”. Мы вместе летели из Алматы. Роберт, а это Кадыр Сулейман - известный в нашей стране фотограф и мой давний друг.