Сколько ты стоишь?

После ужина на террасе, взгрустнулось. Я здесь уже чуть больше недели. Мама приняла мое решение, но с ней по-прежнему тяжело. А здесь, с доньей Марией Кармен и Инес как-то легче переживать расставание с Робертом.

Инес полулежит в кресле качалке, укутанная в мягкую бабушкину шаль. Смотрю с умилением, как она поглаживает круглый животик. Тита попивает красное винцо и сокрушается, что зря бросила курить, потому что сейчас как раз тот самый возраст, когда можно это делать и не бояться скорой кончины, так как в общем-то прожила долгую, интересную, насыщенную жизнь. А я сижу между ними на плетенном кресле, собрав под себя ноги, и слушаю грустную песню по испанскому радио. Старый приемник абуэлиты работает исправно, но с небольшими помехами и шипением. Однако и оно не мешает вникать в слова.

Ты была перелетной птицей. И не знаю, почему

С каждым днем я все больше привыкал к тебе

Мы сами придумали эту любовную игру,

Ты наполнила мою жизнь, а после я смотрел, как ты уходишь

Не сказав мне “Прощай”.

Я хочу на твоих раскрытых ладонях найти свою дорогу

И чтобы ты чувствовала себя женщиной только со мной.

Сегодня я хочу быть с тобой.

Сегодня я хочу быть с тобой.

– Красивая песня, - озвучиваю свои мысли.
– Кто поет?

– Даже не знаю, - пожимает плечами Инес.
– Но по акценту, это кажется мексиканцы.

– Очень красиво, - тяну я и опускаю голову на кулачок. Молчу о том, что она напоминает мне о Роберте, о нас, о беззаботном времени, проведенном вместе.

Нет ничего печальней, чем тишина и боль,

Нет ничего тяжелее, чем знать, что я потеряла тебя .

Сегодня я ищу в ночи звук твоего голоса.

Где же ты скрываешься? Я хочу наполнить себя тобой.

– Индира, ты что плачешь?
– жалостливо спрашивает Инес.

Прячу лицо в ладонях, но дрожащие плечи меня выдают. И вина в этом не холода, а моих предательски неуместных слез.
– Тита, она и правда плачет. Опять.

Бабушка поворачивает голову и сканирует меня пристальным взглядом. Прищуривается, голову на бок склоняет, отставляет в сторону бокал с вином.

– Hija (дочка), ты не беременна?

Ее вопрос вводит в ступор. Сначала смотрю на нее, потом на Инес, которая от волнения положила уже две ладони на живот.

– Нееет, - тяну неуверенно.
– Не думаю.

– Плачешь, толком не ешь, округлилась, - рассуждает она вслух.
– Месячные?

Смотрю на нее и медленно сглатываю. В горле моментально становится сухо и я тянусь за стаканом апельсинового сока. Едва пригубив, неожиданно понимаю, что меня все последние дни тянет на апельсиновый сок. Да я практически на нем живу!

– Тита, кажется, у Индиры их так и нет, - хихикает Инес и подобно колобку из сказки перекатывается и пытается встать.
– А-ну ка пойдем.

– Куда?
– хлопаю я глазами.

– В аптеку. До ближайшей топать минут двадцать. Как раз вечерняя прогулка полезна для беременных.

– Я не могу быть беременна, - перевожу взгляд с Инес на бабушку.
– У меня одна труба. Мне говорили, что шансы зачать есть, но очень маленькие.

– Ай, Диос мио! (О Боже мой), - сокрушается сеньора Мария Кармен.
– А вторая труба тебе на что? Даже я старуха и то это знаю.

– Тита, ты не старуха, - смеется ее родная внучка.
– Индира, пойдем, а то скоро все закроется и мы до утра ничего не узнаем.

Медленно поднимаюсь и иду за ней на автомате. Всю дорогу Инес развлекает меня разговорами, а я слушаю ее фоном, потому что думаю только о тесте. А еще вспоминаю, что в последний раз у нас был незащищенный секс за день до приезда его мамы, а потом еще один после ресторана, но там мы уже предохранялись. Если я действительно беременна, то срок очень маленький.

Мы успеваем попасть в аптеку за десять минут до закрытия. Инес, видя, что я в ступоре, сама покупает тесты на беременность и улыбается фармацевту, которая смотрит на нее как на чудачку с большим животом.

– Можно воспользоваться вашим туалетом?
– мило спрашивает Инес.

– Да, - кивает она.
– За стеллажом с памперсами.

– Спасибо большое.

Развернувшись, Инес велит мне идти за ней. Сестра заводит меня в кабинку, дает упаковку Clear Blue и улыбается:

– Ну давай, вперед. Теперь уж извини, всё сама.

А дальше все происходит на нервах, потому что я впервые делаю это. Руки, конечно, же трясутся, кровь в висках стучит от волнения. Намочив наконечник, закрываю его крышкой и выхожу из кабинки.

– И?
– у Инес глаза горят от нетерпения.

– На упаковке написано подождать от 5 до 10 минут, - кладу тест на краешек раковины и включаю кран. Пока мою руку кошусь на него и еще больше нервничаю.

– Так, ясно. Аптека закроется через 10 минут, поэтому посмотрим раньше.

– Посмотри ты, - прошу сестру.
– Я боюсь. Очень.

– Понимаю, - соглашается она.- Мы когда в первый раз с мужем делали, тоже перенервничали.

Засекаем время и как только оно приближается к нужной отметке, Инес берет сине-белую кассету, а я прикусываю губу и наблюдаю за тем, как красивое лицо испанки расплывается в улыбке.

– Что?
– спрашиваю ее, хотя уже все и так понятно.

– Поздравляю, чика (девочка)! Ты скоро станешь мамочкой!

Инес протягивает мне тест и я вижу яркую голубую полоску в контрольном окошке.

– Я беременна…- выдыхаю и кладу руку на все еще плоский животик.

*Использован текст песни Hoy tengo ganas de ti. Исполняют Алехандро Фернандес и Кристина Агилера

Визуальчик и саундтрек вот здесь: https:// /ru/blogs/post/653227

Глава 36. Идеальных не бывает

Роберт

Лев Захаров сдержал слово и через неделю вытянул меня в бар на разговор. Пятничным вечером мы сидим с ним за дальним столиком бара. Передо мной лежит копия уголовного дела Вадима Шиллера с фотографиями с места преступления. Листаю его, мельком смотрю страницы, в которые вклеены снимки тела отца Индиры на столе патологоанатома, читаю показания своей матери, свидетелей, самого Шиллера. В самом конце долго вчитываюсь в обвинительный приговор.