Сковорода и приворот

И подмигнула ей.

Еще пара минут, и наш нехитрый транспорт тихо загудел. Осталось только подхватить на его "усы" ящик потяжелее, чтобы дверь сподручнее выбивать.

– Залезай!
– скомандовала я Пайпер и похлопала по сиденью.

А сама спрыгнула вниз. Выгребла из ближайшего ящичка пару горстей болтов 13.75 (моя прелесть!) и сунула в карман.

– Ты что делаешь?
– проворчала журналистка.
– Между прочим, это кража.

– Вот еще!
– фыркнула я, прихватив между делом еще пару деталек поинтереснее.
– Это незаконное, а значит, ничье. И вообще, мне же положена моральная компенсация?

Теперь щелкнуть рубильником...

Громкий треск, искры, - и по заботливо подложенной растопке поползли первые язычки пламени.

– И что теперь?
– осведомилась Пайпер, когда я вновь плюхнулась на место водителя этого драндулета.

– А теперь, - я хохотнула и потерла руки.
– Валим!

***

Дверь мы - я, погрузчик и визжащая Пайпер - вынесли с третьей попытки. Причем, кажется, именно визгом.

Наружные ворота поддались сразу. Хлипкие? Или я быстро учусь?

За спиной уже весело полыхало. Где-то в отдалении завывали пожарные сирены.

Я оглянулась на ходу и успела заметить, как во двор с перекошенными лицами выскочили горе-охранники.

– Деваться некуда, деваться некуда, - передразнила я Ходжеса.
– Ха!

Светало...

Глава 6

Глава 6. Материальная точка находится в состоянии прямолинейного и равномерного движения или покоя, если на нее не действуют другие тела

(Примечание: Ёж - птица гордая. Не пнёшь - не полетит!)

– Любимая!
– с надрывом сказал кто-то в темноте.

– Ха!
– выдохнула я и метнула на голос сумку с болтами. Мне ее Пайпер одолжила, а то трофейные железяки тащить было несподручно.

Судя по сдавленному "ох" - попала.

– Любимая, за что?
– печально вопросила темнота голосом мастера Титана.

Ну ой.

А нечего под руку лезть! Нервы и без того искрили.

Я вздохнула - устала настолько, что меня уже и адреналин не брал!
– и щелкнула выключателем.

Потирающий лоб гном болезненно прищурился и заслонился рукой от яркого света. Вид у него был... Что называется, краше в гроб кладут. Или что там у гномов? В штольню опускают? Глаза красные, припухшие, лицо отекло, даже губы посинели.

– Что вы тут делаете?
– осведомилась я мрачно.
– Опять похищать будете?

Титан набычился. Кактус за его спиной гневно зашевелил колючками... Погодите. Кактус?! Мне с устатку мерещится, что ли?

Похоже, таки не мерещилось...

Ладно, разберемся. В порядке очереди: сначала одушевленные, потом неодушевленные.

– Подарок принес!

Он кивнул на сверток на тумбочке. Розовый! С бантиком!

– И что там?
– осведомилась я подозрительно.

Титан слабо улыбнулся.

– Инструменты. Самые лучшие, какие нашел.

– С алмазными сверлами?
– фыркнула я и руки на груди скрестила.

Гном вздохнул. Печально-печально, как выставленный за порог щенок. Прямо жалко стало.

– Ты их достойна, - серьезно (во дает!) сказал он и развел руками.
– Увы, сверла из цельных алмазов позволительны только королю.

А остальные, значит, довольствуются чем попроще? Мило!

– Мастер Титан, - вздохнула я и бочком-бочком опустилась на кровать. Ноги уже не держали, но пятая точка все еще ныла.
– Хватит, ладно? Я ведь уже объясняла! Я - невеста Стефана и..

– Не накручивай мне болты с левой резьбой!
– перебил Титан мрачно.
– Я уже все выяснил. Ты три раза свадьбу откладывала! Значит, не хочешь за него замуж!

– Пфе! Я не хочу свадьбу. А это, знаете ли, другое.

– Э-э-э?

Пришлось объяснять.

– У Стефана очень заботливая мамочка. И он у нее - единственный ребенок. И она хочет организовать все по высшему разряду!

А неделями обсуждать оттенок салфеток, цветы для украшения зала, платья подружек невесты и все-все-все... Короче, где-то на третий день предохранители у меня перегорали.

– Но...
– снова начал Титан.

Вот упрямец!

– Послушайте, мастер, - я широко зевнула.
– Давайте не сейчас, ладно? Спать хочу - зверски!

– Хорошо, - нехотя кивнул он и поднялся. И не то пообещал, не то пригрозил: - Я вернусь!

Я дождалась, пока за ним захлопнется дверь, и повалилась ничком на кровать. Глаза слипались, но любопытство было сильнее меня.

Пришлось брать с тумбочки подарок. Морщась, я содрала проклятый розовый бант (с блесточками!) и расколупала коробку. Открыла - и лишилась дара речи.

Там правда были инструменты. Отличные, гномские... Розовые, в ромашку.

Тьфу, извращенец!..

***

– Любимая, - меня ласково поцеловали в щеку.
– Просыпайся.

Ноздрей коснулся горьковато-пряный, восхитительный аромат. Кофе!..

Я с трудом приоткрыла глаза и вцепилась в чашку.

– Умеешь ты будить девушку, - хриплым со сна голосом признала я и сделала первый глоток. М-м-м!
– Только зачем, а? Мог бы дать мне выспаться.

– Мог бы, - согласился Стефан и голову набок склонил.
– Однако уже первый час пополудни, и у тебя множество дел.

– Например?
– я мелкими глотками пила кофе.

Даже сквозь задернутые шторы в комнату пробивался солнечный свет. А ведь номер, если мне не изменяет память, выходит окнами на юг! Неплохо так я поспала. Хотя если вспомнить, во сколько я легла...

– Во-первых, твоя новая подруга, Иттрия, - начал перечислять Стефан, загибая пальцы.
– Насколько я понял, у нее имеются некие сведения из числа тех, которые ты просила раздобыть.

– Ну, это бы подождало до вечера, - отмахнулась я.

Стефан не стал это комментировать.

– Другие новости, увы, не ждут. Во-вторых, тебя жаждет видеть полиция. Сержант предупредил, что нашелся некий новый свидетель по делу об убийстве, готовый дать показания против тебя.