Скрипучая стерва

Не вдаваясь в подробности, работа над их усовершенствованием продолжалась постоянно. Рядом с обслугой постоянно копошился один, а то и двое наших колдунов.

Леденец разбирался в этом деле гораздо сильнее нашего Лейтенанта.

Близнецы всюду совали свой нос, но смирились с тем, что не получали ответов кроме как о судовой кают–компании. Возможно и незаслуженно, но они единогласно молчаливо обвинялись в странностях, которые приключились с нашим Лейтенантом.

* * *

Почти с облегчением, мы попали в шторм. Шквал был не сильным, не очень опасным, ничего не изменившим в наших планах, зато это был перерыв в неделе изнуряющей ясной погоды. Наш идущий на север конвой из девятнадцати торговцев выбрался из волнения перед рассветом неподалёку от южного входа в пролив.

Меня разбудил Ильмо. Перепугавшись, я подпрыгнул до потолка, но моментально забыл, о чем был сон. В руках у Ильмо был аварийный фонарь. Его света хватало только, чтобы было видно его лицо с прижатым к губам пальцем.

Что–то стряслось.

Я не стал задавать вопросов. Он попытался неумело передать послание на языке глухонемых, но плохо с ним справлялся.

Невезунчик забрался на мачту выше, чем действует аура Душечки. Он добавил знак, обозначавший Молчуна, подразумевая, что сейчас за ним присматривает наш колдун. Потом добавил — «Нужен лекарь».

Я натянул штаны, и выбрался на палубу. Предрассветного сумрака было достаточно, чтобы разглядеть мальчишку, который в ужасе уставился на направленный на него арбалет Ведьмака с весьма точным боем. Ведьмак не особо обременён щепетильностью.

Действительно, может потребоваться хирург.

Ведьмак не промахивается. У мальчишки не было способа увернуться, не отпустив ванты, что означало удар о нижние реи и падение в воду. В этот раз его не стали бы вылавливать. Пусть выплывает сам и идёт домой пешком, раз сам нарывается.

Парнишка завопил, но удержался.

Лейтенант обратился к шкиперу:

— Господин Сайлус, не могли бы вы отправить пару марсовых, стянуть его вниз? У нас есть к нему парочка вопросов. Возможно, понадобится дополнительный присмотр. Молчун? Не желаешь подняться, и проверить, что он затеял?

Молчун покачал головой.

— Молчун не любит высоту, — пояснил я.

— Да, верно, — Лейтенант повернулся к Гоблину, но опоздал. Одноглазый уже карабкался по вантам, словно ему было лет двенадцать, а не больше, чем этому морю.

Поразительно! Сколько себя помню, этот мелкий говнюк при каждом случае скулит и ноет о том, как сильно он ненавидит корабли, и на борту Стервы не исключение.

Но из–за возможности посоревноваться с Гоблином, он первым добрался до пацана. Одним мановением указательного пальца ему удалось сбить мальчишку. Вжик–вжух! Колдун спустился вниз с каким–то алым лоскутом обмотанным вокруг левого запястье. Спрыгнув на палубу, он развернул тряпицу, которая оказалась почти двухметровым вымпелом, и протянул его Душечке.

— Думаю, эта штука должна была развернуться позднее, отметив среди кораблей нашу Стерву. — Он прищурился — то ещё зрелище для уродливой, старой и обветренной рожи — и огляделся по сторонам:

— А где девчонка?

Это вызвало общий переполох, потому что каждый уверял, что она только что была рядом.

— Она спряталась в тень, — сказал Масло, указав тёмный угол сбоку от надстройки за грот–мачтой, где хранились швартовы, запасные лини и запасные инструменты для палубы. Этот угол не был самым тёмным, как другие, зато был самым укромным местом, потому что там её не оказалось.

Представление закончилось. Одноглазый взялся за старое. Разразилась драма — он собрался скончаться от морской болезни ещё до обеда.

Матросы притащили Невезунчика. Он был почти без сознания и бормотал на непонятном языке, который я не распознал, пока не призадумался. Это был тиллекурре — древний язык, родной для наших первейших врагов, в особенности той самой из Башни в Чарах. Но то, что я угадал язык ничего не значило. Я мог с грехом пополам на нем читать, но не понимал и трёх слов произнесённых вслух.

Парнишку оттащили в лазарет.

Пока я был занят делом, наверху царила суета. Часть экипажа Стервы была занята поисками его сестры, а другая, во главе с нашим Лейтенантом и господином Сайлусом готовились к грядущему серьёзному дерьмопаду.

* * *

Благодаря обезболивающему средству паренёк был почти в полной отключке, пока я извлекал из него арбалетный болт Ведьмака. Потом заявился матрос, доложивший, что осмотрели весь корабль, но девушки не нашли.

Кто–то удивлён? Только не я. Только я собрался спросить про Душечку, как она явилась сама, словно прочитав мои мысли.

— Можешь побыть с ним, пока и он куда–нибудь не запропастился?

Она, вздохнув, кивнула, показав:

— Та, другая исчезла, находясь всего в метре от меня.

Я сделал мысленную зарубку. Вдруг она теряет свою способность? Не стану спрашивать, она и так страдает самокопанием.

— Безопасно оставлять его наедине с ней? — побеспокоился матрос

— Он ранен, а эта девушка крепче, чем кажется с виду. С нею надо быть начеку.

Душечка была в состоянии справиться с парнем её возраста. Она несколько лет странствовала бок о бок с хладнокровным убийцей. Он хорошо её обучил.

* * *

Стоило мне сунуться на палубу, как рядом материализовался Ильмо:

— Погода, похоже, портится.

Небо было затянуто тучами от вчерашнего шторма, но Ильмо не то имел в виду.

Я чуть оттянул веки и сильно прищурился, и лишь тогда заметил три крохотных точки в небе, танцующие брачный танец трупных мух на сложном фоне. Будучи виртуозом выражать очевидное, я изрёк: — Это не к добру.

Таково же было и общее настроение, но каждый был готов предпринять что–нибудь в случае, если неприятности разразятся. Шкипер начал отводить Стерву от остального конвоя, чтобы торговцы оказались подальше от нас и меньше пострадали.

Леденец с нашими колдунами продолжали колдовать над избранными машинами.

* * *

У левого борта меня нашёл Лейтенант. С этой стороны к нам неспешно двигалось полсотни шхун.

— Кажется, мы не до конца выбили из них воинственный дух. Какой, с их точки зрения, в этом смысл? Им должно быть понятно, что добром это не кончится.