Скрижаль Дурной Вести
Шрифт:
— Я только передаю то, что Трюкач...
— Так, значит, когда и где?
— На двадцатом этаже Пугачевского центра, завтра в шестнадцать десять, — доложил де Лилл. — У лифта.
В дверь условным стуком постучал Уолт. Вошел и положил перед Шаленым карточку — «магнитку».
— Здесь все, что удалось собрать по этому человеку. Довольно богатая событиями биография, — прокомментировал он добытый материал, — Будьте осторожнее, Шишел. Всего лучше — попробовать найти с ним общий язык. Хотя это, конечно, зависит от того, как вы хотите... закончить партию.
Шишел сделал вид, что не понял вопросительной интонации слов настырного репортера, и молча стал «листать» файл по Клайду Ван-Дейлу, записанный на карточке.
Уолт, убедившись, что ответа на его скрытый вопрос, скорее всего, просто не существует, убыл по делам.
Потратив минут сорок
«...Необычайно сложно и трудно строились мои отношения с людьми Ложного Учения, — сетовал адмирал. — Большинство из них темны и невежественны. Иные оболванены постоянными сеансами медитации и накачаны наркотиками. Пожалуй, только верхушка этого черного айсберга, возвышающаяся над морем мрака и безумия — Магистры и Великие Посвященные, — способна осознавать смысл их бесконечной борьбы с разумом и просвещением в Малой Колонии. И смысл их бесконечного противостояния Янтарному Храму.
К самим жрецам Янтарного Храма оказалось не так легко подступиться. Период господства Ложного Учения слишком памятен народу Малой Колонии. В ту — относительно недавнюю — пору лишь эти клоуны в оранжевых хламидах воплощали в себе идею Сопротивления. Дьявольски непопулярным жестом было бы любое покушение на это осиное гнездо.
Зато большего успеха мне удалось достичь в борьбе с мирским филиалом Храма — Институтом вакуума. Он — этот институт — достался Малой Колонии в наследство от Империи. Для нее — забытой Богом и людьми дыры у черта на куличках — это заведение было вполне приличным, неплохо оснащенным и перспективным исследовательским звеном. Теперь же, после исчезновения Империи, институт оказался чудовищно гипертрофированным, невероятно прожорливым и капризным аппендиксом в теле Малой Колонии. Даже когда значительная часть работ в нем была свернута, слишком многое и слишком многие здесь зависели от этого заведения, превратившегося в некую самодостаточную сущность. Позиции института укрепило и то, что он напрямую был связан с культом Янтарного Храма. Трудно сказать, кто был ведущим в этой спарке — академическая наука или же странный, полубуддистский-полусциентистский культ...
Я многое узнал от ученого народа. Оказалось, что, по мнению тех, кто был посвящен в смысл оставшихся нам от Предтеч текстов — их именуют еще Старыми Книгами, — Янтарный Храм служил местом познания структуры пустоты. Предтечи близко подошли к некой технологии получения огромных количеств энергии за счет перестройки микроструктуры самого пространства. Исследователи, придерживающиеся такой точки зрения, двигались двумя разными путями: одни из них стремились расшифровать оставшиеся от Предтеч тексты и адаптировать полученную таким образом информацию к парадигме современной науки, к ее языку, в то время как другие шли путем последовательных попыток воспроизвести результаты, полученные якобы Предтечами. Оба направления брали свое начало еще в частично рассекреченных материалах, наработанных в Янтарном Храме людьми Комплекса. По обоим направлениям были излучены результаты, не лишенные прикладного значения. Опасность же этих исследований, по мнению противников этих исследований, заключалась в том, что активное воздействие на микроструктуру пространства может повлечь за собой своего рода цепную реакцию — спонтанный переход Вселенной из одного метастабильного состояния в другое. Образно говоря, это будет смертью одной и рождением другой Вселенной. Другой. В которой мы уже не предусмотрены. В которой нас не будет. Именно приближение к такому метастабильному переходу и ощущает Дьяволов Камень. Именно его он и должен предотвратить».
— Чтоб им всем удавиться! — зло прошипел сержант Харрис, короткими перебежками пробираясь к наскоро сооруженной траншейке, защищенной мешками с песком, где, вжав голову в плечи и ругаясь на чем свет стоит, пытался по рации докричаться до штаба операции рядовой Пол Родмен. — Где тут у них кто?!
— На той стороне, в здании библиотеки и на крыше склада, засели, по всему судя, люди Маноло-Карнеги, — торопливо начал вводить шефа в курс дела Пол. — А с той — в корпусе гостиницы — засели макаронники Папы Джанфранко. Палят почем зря. И те и другие...
— Бог ты мой! — зло сказал сержант. — Меньше недели мне трубить до отставки осталось, и тут вот — нате! Война мафий...
— Человек полагает, шеф, а Бог... — задумчиво начал Пол.
И тут их тряхнуло. Комья вывороченной взрывом земли и куски брусчатки посыпались с неба.
Сержант стал судорожно нахлобучивать на явно не стоящую такой заботы голову каску из дополнительного
комплекта, розданного личному составу после довольно неожиданного начала очередной войны столичных «семей».— Сегодня весь народ в городе умом поехал, — уверенно заявил Пол. — Перестрелка в порту, перестрелка в Нижнем городе, федералы арестовывают здешних легавых, здешние — федеральных, перестрелка в Вавилоне, здесь перестрелка. Макаронники садят по черномазым. Сатанисты сцепились с этими сектантами желтыми... Садят из военных бластеров почем зря. А мы — торчи тут как куклы между ними всеми и жди дальнейших указаний... Ого! Смотрите, шеф, кого сюда несет...
Петляя между оставшихся после ночного дождя луж и остывающих после ударов разрядниками проплешин, ныряя временами носом в грунт, к линии окопов пробирался Трюкач-Аванесян.
— Как этот тип нас вычислил? — остолбенело спросил Пола сержант.
С тем же успехом он мог бы спросить рядового Родмена о том, как Иисус накормил пятью хлебами толпу страждущих или еще о чем-нибудь в этом роде. Так или иначе, но вконец выбившийся из сил Гарик обрушился в и без того тесный окопчик и возмущено зашипел:
— Куда вы провалились?! Еле нашел вас... Почему на связь не выходите?!
Гарик, видимо, полагал, что, говоря шепотом, он существенно снижает вероятность попадания в него шальной пули. В тот момент, когда он раскрыл было рот, чтобы приступить к изложению содержательной части своей миссии, над головами всей вооруженной братии загромыхал усиленный мегафоном голос кого-то из отцов города, призывавший участников перестрелки немедленно прекратить огонь и покинуть занимаемые позиции во избежание принятия силами армии и полиции экстренных мер.
— Сейчас пустят парализующий газ, — предупредил понятливый Пол, вытаскивая из сумки с «дополнительным комплектом» противогаз. — Или ударят инфразвуком... Говори быстрей, что надо, и сматывайся, — добавил он, обращаясь уже персонально к Гарику.
— У Хозяина в-все готово, — чуть заикаясь, выдавил из себя Трюкач. — З-завтра ровно в шестнадцать двадцать, на п-пятнадцатом этаже П-пугачевской б-башни...
Он машинально извлек из воздуха сначала открытку с изображенным на ней в честь святого Валентина сердечком, вернул ее туда, откуда она взялась, и вместо нее сотворил из ничего зажженную уже сигарету, зажал ее в зубах и полез вон из окопа.
— Он сдурел — Шишел этот, — взорвался сержант Харрис. — В городе чрезвычайное положение, полиция переведена на казарменный режим, а у него, видите ли, «все готово» — и подавай ему в шестнадцать двадцать, и чтоб точно, как в аптеке...
Тут, видимо, только подстегнутые мегафонным предупреждением люди Маноло пошли в атаку на засевших в библиотеке Фонда Армии Спасения макаронников Папы Джанфранко. В ответ что-то тяжело ухнуло и с каркающим железным воплем обвалилось, а высунувшийся из окопа любознательный Пол, поминая всех святых, схватился за голову: проломив ворота складского двора, на площадь выползал «Малыш» — тяжелый боевой танк, содержавшийся людьми Каттарузы и предками их в резерве еще со времен Империи...
— Послушайте, Стивен, — после довольно тягостной паузы начал вошедший в кабинет капитан Остин.
Вместо того чтобы усесться за свой рабочий стол визави с федеральным следователем, он принялся мерить шагами скудное пространство, оставшееся незанятым антикварного вида картотекой, спецтерминалами и огромным аквариумом, в котором уютно сосуществовали завезенные с Земли неонки и мечехвосты, кристаллические медузы с Океании и здешние дирижабли.
— Так вот, послушайте, — продолжал капитан Планетарной контрразведки, — не пора ли нам с вами начать обмен военнопленными?
— Это вы о чем? — старательно рассматривая обитателей стеклянного параллелепипеда, вяло отозвался Стивен.
— Давайте не будем еще больше морочить друг другу голову, чем это у нас получалось до сих пор, — устало вздохнув, капитан опустился в свое кресло. — В городе происходит черт знает что: в открытую пошли друг на друга банды и секты. Силы поддержания порядка мобилизуют резервистов. На улицах стрельба пошла в открытую, а контрразведка и Федеральное управление другого занятия себе не нашли, кроме как взаимно арестовывать друг у друга оперативников...
— Так, значит, — очень убедительно разыгрывая недоумение, спросил Стивен, — эти двое, что «пасли» моих людей в Вавилоне, это — ваши люди?
— Точно так же, — заверил его капитан Остин, — как пара подозрительных типов, которых мои люди ущучили возле Пугачевского центра, оказались вашими...
Некоторое время оба профессионала задумчиво молчали. Затем федеральный следователь взял инициативу на себя:
— Естественно, ваших сотрудников немедленно отпустят на все четыре стороны...