Скверная жизнь дракона. Книга четвертая

Возможно, причина в просторных комнатах? Первая комната четыре на четыре метра, вторая короче на метр, отведённый под стену со шкафоми уборной.

Наверно, сова не натягивалась на глобус из-за мебели? В первой комнате стояла массивная деревянная кушетка с мягким сиденьем и спинкой, пара кресел, кофейный столик, ковёр, письменный стол рядом с окном, один магический светильник на столе и четыре на стенах, узорчатый ковёр на глухой стене и пустой книжный шкаф. Во второй два сундука, ещё книжный шкаф, кровать около глухой стены да окно напротив, и ковры на полу и стенах для большей теплоты, и пара магических светильников, от которых обе комнаты освещались с едва заметным фиолетовым оттенком. Больше всего удивляли два длинных замыкателя сигнального контура, свой для каждой комнаты. В них вся мебель была заботливо отодвинута от стен.

Внезапно накатившая зевота напомнила о позднем часе. Выбор комнаты для сигнального контура не стоял — внутренняя. Хотелось сложить в сундуки пожитки, чтобы завтра идти налегке, на всякий случай забрав всё ценное с собой.

Осталось главное: кольцо с запиской.

'Здравствуй, _ _ _ _.

Воспользуйся им, чтобы найти себя. И нам найти тебя.

_ _ _ _ _ _ _.'

Просто здравствуй, просто кто? Написана какая-то бессмыслица. Но, если так подумать, то эти чёрточки — это же пропущенные буквы. Сверху — Сиал, снизу — Изулиса. Тётя хочет знать, где я. Вдруг она найдёт маму с сестрёнкой уже после того, как я уйду с академии. Но почему Налдас не передал кольцо раньше? Наверно, чтобы другие драконы ничего не заподозрили.

Желаете привязать к своей личности предмет:

Кольцо магического запаса

Магические узоры на серебре моргнули синим, подтверждая привязку. Кроме выгравированного витиеватого узора других украшений на кольце не наблюдалось. Зато оно прекрасно сидело на среднем пальце, будто сделанное специально для меня. Вот только была одна проблема.

За последние секунды я успешно влил в кольцо три сотни маны, но обратно она не возвращалась, сколько бы ни создавалось каналов маны между мной и кольцом. Я заглянул внутрь себя и прочувствовал бездонный колодец с чёрной маслянистой жидкостью и бочку рядом с ним с таким же содержимым: мана тела ксата и резервы моей истинной формы. Кольцо не чувствовалось: оно не часть меня, а «Чувство магии» недостаточно развито.

Получилось откачивать ману из кольцатолько тогда, когда я перекинул в куртку канал маны. Скоростью перекачки управлять было нельзя, но можно было в любой момент обрубить её. Оставалось проверить, можно ли использовать ману в кольце для умений. Немногоповозившись, я смог активировать «Удар»,используя ману в кольце.Сложновато одновременно поддерживать канал между телом и кольцом, и использовать умение. В этом всяко поможет практика, но уже не сегодня. Как и не сегодня разбираться с книгой и ножом — смыкающиеся глаза этому не способствовали.

Глава 5

Утром я проснулся с осознанием того, что что-то не так. Сквозь две закрытые двери будивший меня голос звучал крайне странно. Вместе с ним раздавался глухой стук о первую дверь.

— Прошу, просыпайтесь, — звучало подобно мольбе.

— Проснулся, проснулся, — вряд ли моё недовольное бурчание можно было расслышать через две закрытые двери, так что я поспешил остановить этот явно живой будильник.

— Прошу, просыпайтесь, — вновь раздался голос, когда я уже положил ладонь на дверную ручку. Голос уже не казался странным — он меня беспокоил, Писклявый, с нотками едва уловимого баса, будто говорил не взрослый человек, а мальчик, чьи голосовые связки и тембр только начали меняться под влиянием гормонов.

Перед дверью стоял мальчишка лет тринадцати в заплатанных одеждах, выбритой головой, впалыми щеками, огрубевшей кожей рук и абсолютно пустым, отрешённым от всего взглядом. И кожаным ошейником.

— С пробуждением, господин, — пацан чинно поклонился. — Прошу простить, что пришлось вас разбудить, но скоро время завтрака. Я вам умыться принёс.

Сбоку от двери стояла табуретка, а рядом на деревянной каталке — пустые тазики и кувшины с водой.

— Слушай, тебе сколько…

— Прошу, просыпайтесь, — по левую руку раздался ещё один подростковый голос. Через одну дверь стоял другой мальчик. И дальше ещё одни. По коридору проехала тележка с тазами и кувшинами, толкаемая девчушкой лет пятнадцати с исхудалым телом.

Во всём длинном коридоре в двери стучались дети. Детский, рабский труд. Ужасно, ужасно! Так нельзя. Как вообще можно допустить, чтобы такое происходило? Я всё ещё не могу принять тот факт, что в мире есть самые настоящие рабы. Притом абсолютно бесправные. А здесь ещё и дети, и подростки. Так не должно быть, ведь…

— Простите, вот ваше полотенце, — пока я осматривался, пацан успел поставить тазик на табуретку и развести тёплую воду. А теперь протягивал мне кусок плотной ткани. — Когда закончите умываться, оставьте всё здесь. И спускайтесь в столовую. Вот обувь, которую надо носить только здесь.

Пацан вновь поклонился и пошёл к следующей двери, толкая перед собой гружёную тележку. Я же, находясь в состоянии шока, медленно развернулся и побрёл обратно в комнату за зубной палочкой, служившей мне щёткой. Мозг отказывался хоть как-то понимать, что можно использовать детей в тяжёлом труде. И плевать на эту мораль, её в этом мире трактуют извращённо, но с практической точки зрения ребёнок слаб, ему не доверить тяжёлую работу. Это не эффективно, а их всё равно используют.

Топот ног за дверью прервал поток мыслей. Я настолько погрузился в раздумья, что не заметил, как закончил умываться и готовиться к выходу. Благодаря тому, что вчера вытряхнул всё содержимое из сумки Налдаса — собрался я быстро. Как и планировал, в свою сумку положил самое ценное. Учебник, дары скверны, фонарь, письменные принадлежности и пустую книгу: кто его знает, сколько это всё стоит. Ножик разместил между слоями пояса, рядом с кинжалом. Заодно взял опустевшую флягу, надеясь наполнить её водой. Все остальные вещи сложил в сундук, предварительно подвигав его и убедившись, что нет двойного дна.

Оставленные пацаном тапочки на завязках нещадно скользили на деревянном полу. Я даже чуть не упал, пока спускался по лестнице, а где-то с третьего этажа раздался грохот и гневные возгласы. Столпившиеся перед закрытыми дверьми в столовую разумные на секунду оторвались от томительного ожидания, кинув понимающий взгляд в сторону лестницы. Новоприбывшие в академию выделялись тем, что вместо полуплащей на плечах держали сумки. Вот только в этой толпе я не замечал вчерашних попутчиков.

— Кого высматриваешь? — внезапно раздавшийся за моей спиной голос дворфа напугал меня, я чуть не подскочил на месте.

— Завтрак.

— Место не самое лучшее, — Нобл показал на толпу. — Тебе бы поближе встать. Глядишь, и…

— Здравствуйте, — к нам подошла Талия вместе с Фанулом. И только я хотел подумать, что осталось дождаться Эльту, как на лестнице показалась белокурая эльфийка.

— А я уж думала, что вас не смогли разбудить.

— Сама-то небось едва проснулась, — дворф усмехнулся.

— Если бы будили громче, то я бы самой первой тут была, понял?

— Стало быть, ты жаворонок.

— Не сова, уж точно.

— Вы считаете это нормальным? — я вклинился в разговор дворфа и эльфийки.

— Что именно?

— Дети. Меня будили дети. Вас тоже.

— Всех будили. А что с этим не так?

— Они рабы. Разве так можно?

Все четверо переглянулись.

— Что именно нельзя? — удивлённо спросила Эльта.

— Делать из детей рабов и заставлять их работать на пределе сил.

— А что ещё делать с отказниками и сиротам? Может, при… — Эльта чуть не взвыла от негодования, но её успел перебить Нобл.