Скверная жизнь дракона. Книга третья

Вот только меня будоражило не отсутствие драконов, но происходящее на земле. Скверна отходила от снежного сна.

За все эти прошедшие ночи я убедился, что порченные места встречаются гораздо чаще, чем я себе думал. Мне встречались и крохотные клочки скверны метров десять в диаметре, и огромные территории в десятки километров. Притом, скверна проявляла себя по-разному в зависимости от места нахождения: лес или луг, холм или берег озера она. И везде угадывалась некая закономерность. На лугу не появлялись изменённые деревья или тронутые порчей лесные звери, а в лесу не могла заколоситься огромная, трёхметровая луговая трава едко коричневого цвета.

Скверные места пугали и многообразием, и повсеместностью. Иногда между двумя порчеными участками могло быть не больше километра. Я даже видел грунтовую дорогу, проходившую меж двух скверных мест. Буквально в трёх километрах с каждой стороны от дороги было по небольшому порченому лугу с резиновыми кустарниками, высокой травой и какими-то ростками, похожими на нераскрывшиеся бутоны тюльпанов.

И между этими «безобидными» лужайками днём явно ходили разумные, не боясь за свою жизнь. Иногда даже ночью, но я их видел лишь издалека.

Хотя, три раза я всё же столкнулся с разумными практически нос к носу.

В первый раз меня привлекло свечение в глубокой лесной чаще. Сперва я подумал о поселении разумных и жутко обрадовался, что наконец-то получится с ними поговорить, перекинуться парочкой слов, услышать разумный разговор. Я желал простого, обычного общения. Но мои желания уничтожила суровая реальность.

Пульсирующим серо-зелёным цветом густой мох освещал небольшие полянки в глухой чаще. И хаотично разбросанные на них трупы разной степени разложения, и многие без рук, ног, голов. Полу сгнившие или свежие, но без рук, ног или голов.

Там же были огромные явно разумные деревья, внешним видом своим подражавшие человеку. Но из-за древесной структуры тел они отращивали сразу десять ветвистых рук, ног и несколько широких стволов в качестве голов. Энты ходили по полянкам, общаясь между собой шурша листвой, либо же стояли на одном месте, а из их ног по земле стелились сотни мелких щупалец. Эти корни обвивались вокруг ближайших трупов и, пульсируя как клубок змей, старались выжать их досуха.

А между энтами летало что-то светящееся. Вначале казалось, что это обычные насекомые, но вряд ли четверо насекомых могут поднять человеческую голову на семь метров к кроне энта, а после — со всего размаха закинуть внутрь. Стоило напрячь зрение, как стали различимы маленькие ручки, ножки и две пары светящихся крыльев на крохотных человекоподобных телах.

Можно ли этих крылатых назвать феями? На этот риторический вопрос я так и не нашёл ответа, но вот откуда на той поляне столько трупов — узнал в ту же ночь. За полянами в чаще леса виделись сваленные в огромную кучу разбитые и изломанные телеги.

Второй раз я заметил одинокую телегу, за которой гналась стая волков. Охаживая лошадь поводьями, пара равнинных эльфов спасалась от неминуемой погибели. Но как бы сильно лошадь ни перебирала копытами; как бы часто её ни хлестали поводьями; как бы громко ни кричали мужик с женщиной — это никак не избавляло их от настигающей серой оравы.

Как назло, тогда подходил к концу очередной ночной перелёт, как и запасы маны. Я решил как можно быстрее спикировать, приблизиться к волкам и воспользоваться криком, но обезумевшая лошадь соскочила с тракта и помчалась к ближайшему лесу. От резкого заворота мужчину вытолкнуло из телеги, на него тут же набросился волк, а остальные погнались за телегой. Раздался оглушительный треск. Лошадь домчалась до леса и попыталась в нём скрыться, но телега столкнулась с деревьями. Женщину подбросило вверх, она ударилась головой об дерево. Раздался противный треск костей, её на мгновение сплющило.

Мне пришлось улететь под аккомпанемент жадного чавканья дорвавшихся до свежего мяса голодных волков, так и не успев ничего сделать. Но был и третий случай, когда я успел вовремя, вот только…

Палец на правой ноге опять заныл, отвлекая от размышлений. Каким надо быть идиотом, чтобы пытаться отрезать палец своему спасителю? Явно в этом мире высшие разумные называют себя этим словосочетанием лишь из-за раздутого эгоизма, а вот как таковой разум у них отсутствует напрочь.

Пять разумных живьём схватили гоблины. Я точно уверен, что это были гоблины: скрюченные зелёные омерзительные создания, в лохмотьях, со ржавым оружием в руках и выкрикивающих какое-то нечленораздельное покашливание.

Всех пятерых привели к гоблинской пещере. Четверым повезло, их посадили в деревянную клетку, стоявшую на улице и не привязанную к земле или деревьям. Благодаря этому те четверо уже строили планы побега. Под аккомпанемент душераздирающих криков компаньона.

Пятого притащили к площадке перед входом в пещеру. Там его, или её, гоблины раздели догола, обязательно надругались и, перерезав глотку, насадили на огромный вертел, повесили над костром и стали пировать, отрезая по кусочку от ещё недавно живого разумного. Четверо сидящих в клетке смотрели на это и готовились стать следующими, если не произойдёт чудо и они не сбегут, или их не спасут. И чудо произошло.

Прилетел я, шикарный чёрный дракон, немного погрызенный судьбой. Приземлившись спереди клетки, я закричал что было сил, и гоблины зелёными тараканами в страхе разбежались кто куда, а несколько так замертво и попадали с куском эльфятины во рту. Система тогда оповестила о повышении уровня, но было не то того, следовало торопиться: из пещеры выбежали гоблины, не задетые криком.

Я отошёл вплотную к клетке, взмахнул крыльями и постарался взлететь таким образом, чтобы меня отнесло немного назад и получилось зацепить клетку лапами. Уже через секунду я вместе с четырьмя разумными поспешил улететь прочь к безопасному месту. Просто сломать клетку и улететь я не мог, ведь разумные безоружны, и гоблины вновь бы их схватили. Но какой смысл втыкать мне в палец нож? Особенно когда мы поднялись на шестьдесят метров. Ведь когда мы взлетали, я специально связался с самым высоким и сказал, что прилетел их спасти. Но для того сверхразума этого оказалось мало.

Конечно, я разожму хватку от внезапной боли, и клетка закономерно полетит вниз к земле. А вот на что эти придурки ещё рассчитывали, что успеют мне все пальцы отрезать в виде сувенира? Зачем тогда кричать и тянуть ко мне руки, когда уже полетели вниз? Понятно дело, что я не успею среагировать и вскоре услышу звук удара… Идиоты, одним словом.

Да, эти недели оказались для меня не самыми приятным. Одно радовало: я сейчас рядом с берегом океана.Вот только пришлось отложить перелёт на один день: хотелось подлечить повреждённый палец. Ведь нет гарантий, что в открытом океане через каждые десять километров находятся острова, на которых можно отдохнуть. Такое встречается лишь в книгах. Остров в открытом океане — это огромная редкость и практически всегда жерло потухшего вулкана, а вулканы располагаются только в местах соединения тектонических плит или их разломов. Такие места встречаются нечасто.

Глупо рассчитывать на удачу и везенье, так что я поступил благоразумно. Мне ведь придётся барахтаться в солёной воде практически сутки, ожидания восполнения маны. Не хотелось вновь свалиться с заражением, так и не долетев до мамы с сестрой. Осталось совсем немного, и мы наконец встретимся! Только надо будет сразу накричать на сестру, чтобы не бросалась на меня в безумной попытке затискать до смерти. Не для того я прошёл через все эти ужасы, чтобы погибнуть столь нелепой смертью.

За хвост и передние лапы можно не боятся: культи покрылись толстой загрубевшей кожей. Пустая глазница и искалеченная пасть будут изнывать от солёных брызг, но этого сейчас не исправить.