Сквозь пространство

— Вот же консерва, — задумчиво протянул он, глядя куда-то вглубь зеркала, сейчас совсем не замечая своего отражения.

Космические силы сильно посмеялись над ним, когда лишили дохода и заставили взять этот заказ. Не то, чтобы его напрягало присутствие этой девушки на судне, просто само осознание того, что ближайшие семь месяцев им придется быть на одной территории, раздражало. Малкольм мог найти общий язык с кем угодно, но только не с этой… зайкой-зазнайкой. Девушка, похоже, считала своим долгом до каждого доводить сведения о том, что она в любом случае умнее и лучше. Такие ему не нравились. И, зачастую, оказывались совершенно не подготовленными к настоящей жизни тюфяками с кучей комплексов.

— Как же ее? — Мэл вытер полотенцем шею и вошел обратно в каюту.

В тесном санузле было весьма некомфортно.

Он хотел было потянуться за своей водолазкой, но вместо темно-серой одежды схватил личный планшет.

— Вот как тебя зовут, — озвучил он мысли, глядя на экран спустя минуту. — Я уже и забыл.

Тонкий, но прочный планшет, напоминавший больше мутный прямоугольник из стекла, полетел обратно на кровать.

*****

В столовой было необычно много народа. Джер и Таниша тихо переговаривались, стоя в дальнем углу и попивая что-то из своих одинаковых кружек. Шен сидел за столом, надуто уткнувшись в тарелку с едой, и иногда бросал раздраженные взгляды в сторону невозмутимой Вирджинии, сидящей на самом краю стола среди своих коллег.

Мэл усмехнулся, кажется, за четыре часа она успела его отшить.

Сама ученая держала в руках только стакан с соком и внимательно слушала оживленный спор между Нарисой и светловолосой женщиной, которую, кажется, звали Эмма. Кудрявая микробиолог трясла перед лицом Эммы довольно большим бутербродом, а эфемерная дама, не замечая грозного гастрономического оружия, доказывала свою позицию, сузив глаза. Выглядело это очень забавно. Тот парень, что помогал Мэлу заносить последний ящик, сидел тут же и, вгрызаясь в пиццу, с интересом наблюдал за развернувшейся баталией. По правую руку от Шена Хлоя ела замороженную клубнику, щедро посыпанную сахаром, и непринужденно болтала с похожим на очкарика мужчиной. «Буйный мертвец» — гласила надпись на его черной футболке.

«Это что, рок-группа такая?» Как приверженец классического рока, Малкольм с особым скептицизмом глядел на фаната супер-черного металла.

Тем более мужчина явно флиртовал с Хлоей. И кэпу это совсем не нравилось. Но, что поделать, девочка она давно уже не маленькая, и вмешиваться было бы просто глупо.

«Надо же, как отвратительно шумно», — думал Кэмпбелл, пересекая ставшую вдруг тесной столовую.

— А, чтоб тебя! — испуганно воскликнул капитан, когда, закрыв настенный шкаф, вдруг столкнулся нос к носу с чумазым бортмехаником.

— Звиняй, кэп, — Илья, совсем не смутившись, пожал плечами.

— Ты чего тут в углу тусуешься? — отходя, спросил Мэл.

Тот лишь криво улыбнулся и, схватив кусок хлеба, тут же пошел ко всем за стол.

«Даже этот скрытный парень здесь», — помотал головой Мэл, насыпая себе в кружку сухого молока и разбавляя смесь водой.

Малкольм обожал молоко, мог пить его на завтрак, обед и ужин, но жаль, что в космосе, кроме сухой молочной смеси, выбирать не приходилось. После заморозки нормальное молоко становилось таким дерьмом, что даже столь ярый поклонник этого продукта, как капитан Кэмпбелл, плевался.

Настроение было на редкость хорошим. Мэл даже мычал себе под нос незамысловатый мотивчик одной известной песни, пока накладывал из общего котла макароны с сыром, помидорами и огромными кусками курицы. Даже не глядя в расписание, можно было с уверенностью сказать, что сегодня очередь готовить была Джера, который, кроме этого, больше ничего не умел.

Все легкое настроение как ветром сдуло, когда Мэл повернулся к столу и обнаружил, что, как назло, его место никто не занял. Ну почему так? На его стуле всегда кто-нибудь да сидел, забывая к черту о наставлении капитана не сидеть во главе стола. Но тут вся команда проявила странное единодушие, оставив удобный мягкий стул без внимания.

— На зло, сволочи, — совсем тихо произнес Мэл и уверенно пошел на свое место, на котором не сидел со своего прошлого дня рождения — почти год назад.

Все-таки кто-то из них понял, что Вирджиния Каррингтон и есть та самая «занудная овца», которую их кэп поминал всякими словами после неудачного и довольно конфликтного свидания.

«Урою скотину, которая проболталась остальным», — подумал Мэл, когда плюхнулся на свой стул и с «милой» улыбочкой поприветствовал всю научную компанию.

Спор между Нарисой и Эммой тут же встал на паузу. Упитанная дама так и застыла с бутербродом, чуть ли не упирающимся Эмме в щеку. Четверо ученых как-то странно посмотрели на капитана.

— О, прошу прощения, — Мэл вновь продемонстрировал свою «милую» улыбку, — я все равно ничего не понимаю. Продолжайте дальше, дамы.

И Кэмпбелл жадно запихнул в рот кучу макаронин, нанизанных на вилку.

— Кштати, — Мэл жевал, — мошете ешть иш нашего обшего котла. Мы вшегда готофим с запашом, когда на борту пассаширы.

*****

Вирджиния же тем временем, краем уха слушая споры Нарисы и Эммы, все думала о том, как прожить эти долгие месяцы полета. Или, если выразиться яснее, где найти сил, чтобы вытерпеть присутствие одного до невозможности раздражающего типа. О, и это она еще слишком мягко его назвала. Стоя там на этой злосчастной лестнице, когда Малкольм, словно ушат ледяной воды, обрушил на нее самую неожиданную информацию в ее жизни, Вирджиния просто не смогла найти слов. Она будто напрочь потеряла дар речи.

Капитан Кэмпбелл? Да чтоб ее укусил жикус! Это было бы гуманнее, чем такой поворот событий, хотя та тварь была поистине чудовищной. Казалось бы, невинный и нежный розовенький цветочек, а на деле — опасный хищник. Люди подходят, любуясь его нежной красотой, а он начинает испускать аромат, способный любого свести с ума. Попав под воздействие этого подлого обманщика, человек уже не замечает, как жикус присасывается к телу.

Джини передернулась, прогоняя из головы образ этого паразита. Кстати сказать, они и с собой взяли парочку. Для опытов. Сейчас два жикуса, которых между собой их команда звала не иначе, как Клайв и Джини. Да-да, неугомонные братья умудрились назвать эту мерзость в ее честь. Тут поспособствовал Джесс, пару раз сострив насчет ее острого язычка и сравнив с жикусом. Именно так особь женского пола стала Джини. С Клайвом все было просто — так звали последнего сбежавшего от Нарисы Петровны мужчины. А что? Почему бы и нет? Насчет этого у девушки не было никаких возражений. Тут она и сама не могла похвастаться особым воображением в выборе имен. М-да…

Пока она витала в своих мыслях, изредка подключаясь к разговору, неподалеку от нее во главе стола сел ее ночной кошмар. Джини поморщилась, когда Мэл заговорил с набитым ртом. Ну, что за манеры? Как так можно? Такие еще не вымерли? Очень жаль…

— Знаете, капитан Кэмпбелл, я бы побрезговала, — начала было Джини, но получила тычок от сидевшей рядом Нарисы и обернулась на наставницу.

— Вирджиния, — тихо и предупреждающе проговорила начальница.

— Нариса Петровна, я понимаю, что это может показаться недостойным, так не поступают воспитанные люди, но… — она бросила гневный взгляд на капитана этого старого судна. — Так они тоже не поступают. Мало того, что мистер Кэмпбелл при каждом удобном случае сравнивает меня с высокомерным представителем семейства Leporidae[1], что уже само по себе является невозможной глупостью. Где вы видели надменных грызунов, капитан? — обратилась она к Мэлу. — Или это новый вид, рожденный в вашем подсознании? Может, вы страдаете расстройством, и вам мерещатся разные млекопитающие… Или не только они? Насколько все уже далеко зашло? Вы принимаете таблетки? — невинно похлопав глазами, засыпала она его вопросами. — Медицина сейчас не та, что была пару сотен лет назад. Все это довольно просто устраняется, если вы, конечно, в курсе, что на дворе двадцать шестой век. На самом деле, если бы не ваш прекрасный пилот, я бы предпочла спасательную капсулу, чем полет на одном корабле с таким капитаном, — Джини вздохнула. — Простите, господа, — оглядела она вмиг притихших и переставших есть людей. — Может, со стороны это покажется грубым, но у мистера Кэмпбелла тоже должна быть какая-то совесть, и, — она вновь метнула на него взгляд своих горящих негодованием глаз, — он должен вспоминать о ней хотя бы время от времени. Для разнообразия.