Слабая, сильная, твоя…

Что еще? Ах да! Перед тем как ударить, он помедлил: то ли раздумывал, стоит ли, то ли реакция плохая. Причем мне ближе второе. Он больше похож на тугодума.

Глава 22

Размышляя, я заснула. Просто слишком много оказалось впечатлений, и я устала. Проснулась оттого, что услышала над собой голос Мирзоева:

— Просыпайся, просыпайся, пора звонить!

Он стоял надо мной с мобильником в руке.

— Скажешь, чтобы он скорее продавал дело. Расскажи ему правду, как тут с тобой обращаются. И помни, если твой муженек тебя не послушается, я прямо после разговора отрублю тебе палец. Сама выберешь, какой.

Говорить с Миром по телефону мне не хотелось. Я боялась услышать его голос и размякнуть, разрыдаться. Тогда не будет никакой надежды на спасение, да еще и умру в соплях. Это отвратительно.

— Знаете что, весь ваш план — туфта полная!

— Делай, что сказал, и молчи, а то по морде получишь.

— Мир не согласится. Он не любит меня. Вы убьете меня, он поплачет и другую найдет, а за свой бизнес он будет сражаться до последнего.

Черенок презрительно скривился:

— Конечно, другую найдет. Такого барахла, как ты, на любой помойке полно. О себе думай! Позвонишь, скажешь все, и я дам тебе поесть.

— Зря это. — «Он сейчас меня изобьет!» — Я же знаю! Ну, давайте телефон.

Он набрал номер и передал мне трубку. Мир ответил сразу после первого гудка, видимо, Черенок звонил в назначенное заранее время:

— Да, Шахов.

Как я и предполагала, от звука его голоса в горле стал комок, ладони покрылись потом.

— Мир, это я.

— Ленка? Ты жива? Где ты?

Хотелось зарыдать и закричать, попросить помощи, потребовать, чтобы он сделал все, что они хотят. Но тут включился инстинкт противостояния, и я, глядя прямо на Мирзоева, сказала:

— Мир, со мной все в порядке! Мирзоев тут. Он мне угрожает всяким, но ты не обращай внимания.

Как я ни старалась говорить быстро, Черенок все же озверел раньше. Он выхватил трубку из моих дрожащих рук. Последнее, что я крикнула, было:

— Я в России!

Потом кулак Черенка надолго потушил для меня свет шестидесятиваттной лампочки, горевшей в комнате.

«Смерть от побоев еще хуже пули или ножа!» — такова была моя первая мысль через пару часов после разговора с мужем. Мне пришло на ум, что если Черенок будет и дальше так меня лупить, то я очень скоро сдамся. Ну, сдамся, и что? Что изменится? До смерти четыре шага, и, судя по всему, я уже один сделала. Если я погибну, а Мир так и не примет условия бандитов, то они могут похитить и его самого. Вынудить все подписать или просто убить. Конечно, его смерть усложнит дело. Ведь надо будет вклиниваться в бизнес своими путями, и притом легально. Думаю, у Мирзоева с этим проблемы. Если Мир согласится из-за меня отдать свое дело… Лучше не думать об этом. Какой выбор он сделает между главным, что он сделал в жизни, и нелюбимой женщиной? Есть еще порядочность и сострадание… Есть еще органы правопорядка двух стран, на которые и осталась надежда. Да, я просто постараюсь продержаться.

Голод и жажда уже серьезно допекали меня, когда Черенок поставил рядом со мной на кровать кружку и положил ломоть белого хлеба. Я, не раздумывая, выпила холодную сырую воду, отметив про себя, что кружка пивная — керамическая, грубо слепленная и к тому же треснувшая. Кстати, треснувшая посуда — к несчастью. Пока жадно ела хлеб, Мирзоев вещал:

— Зачем сопротивляться? Чего добиваешься? Твой муж проиграл еще до начала игры! Как только я заинтересовался его делом, он проиграл! За мной такие люди стоят! Серьезные люди! Ты же видишь сама — я не боюсь ни милиции, ни полиции. Все куплено давно. Нужна ты мужу, не нужна — один хер! Подпиши бумажки, уговори его то же сделать — и вали себе! Шахов головастый, он еще что-нибудь придумает! Будете жить. Хочешь жить?

Если бы я сказала правду, он бы не понял, поэтому я кивнула.

— Только ты все равно меня убьешь! Что бы я ни сделала.

— Да нет, не убью. Нужна ты мне! — Он говорил как добрый дядюшка. — Я сам не убиваю. Теперь. Я стал большой шишкой.

— Прогнулся перед кем надо? — Снова меня понесло. Это от нервов. Кто-то плачет, а я болтаю.

— Не, — ухмыльнулся он. — Прогнул, а не прогнулся! Кстати, а ведь ты была женой подельника Шахова? Такой щуплый мальчишечка, в камере его повесили.

— Он с собой покончил, — поправила я.

— Это менты так говорят. А то ж признать придется, что в зоне блатные хозяева. Как скажут, так и будет. Это его с воли заказали. Только не мы.

— А кто же? — Вот это новости! Жору убили! Но это больше похоже на правду. Я никогда по-настоящему не верила, что он может покончить с собой. — Откуда вы это знаете?

— Вот дура! Знаю, и все! Мы же тоже разбирались, почему это он сдох. Будь моя воля, это Шахов бы сдох, а не тот. Жора твой мне лично обещал возить, что я ему скажу. За бабки.

Вот так. Значит, мы не ошибались. Все правда.

— А в Париже тогда, когда Жору арестовали за убийство сестры, вы за нами следили? Детективов из «Консула» вы наняли?

— Какой-такой консул? Первый раз слышу! Зачем мне следить за вами в Париже? Мне и в России хорошо. Только фирма твоего Шахова нужна!

— Что это ты мне все рассказываешь? Я же в милиции показания давать буду. — Мне уже казалось, что не зря он болтает — не выйти мне живой отсюда никогда. Не боится, потому и болтает.

— Будешь, будешь. Мне просто скучно. Здесь же нет никого. Только я да Коляныч. Поболтать не с кем. А ты девушка образованная. Ладно, бывай. Пойду спать.

Он ушел, а я с трудом доползла до ведра. Вернувшись на кровать, задумалась: он и Коляныч. Ну да! А сколько человек надо, чтобы охранять такую некрупную особь, как я?

Наутро я проснулась до прихода Мирзоева. Холод заполнил мое узилище, но вылезать из-под одеяла было просто необходимо. Я встала и, постанывая, трясясь, хромая, причитая, стала растирать руками тело и разминаться, прохаживаясь от двери к окну. Прошло довольно много времени, прежде чем кровь побежала по жилам и зубы перестали выбивать чечетку.

А вскоре пришел Мирзоев. Он снова принес воду в керамической кружке и кусок хлеба. Кроме того, в руках у него была папка с документами, которые я должна была подписать.

— Как спалось? — поинтересовался бандит светским тоном.

— Угу, — ответила я, выпивая воду.

— Давай, ешь быстрее. Звонить будем.

— А, кстати, откуда у тебя документы фирмы? — Это вдруг действительно показалось мне интересным.

— Одна девушка дала. Хорошо попросил ее, она и дала, — закудахтал азиат.

— Девушку ту не Сюзанна зовут?

— Сюзи — Музи, какая разница! Не задавай глупых вопросов. — Черенок довольно ухмылялся, вспоминая приключение с белокурой француженкой.

Вдруг все стало на свои места. Сюзи вытащила из Поля все сведения, о которых ее просил любовник. Это с ним она месяц встречалась, когда училась болтать по-русски. Мирзоев благодаря Сюзанне знает о фирме Мира все. Дела намного хуже, чем казалось вначале.

— Ты правда убьешь меня? — Я пыталась изображать страх. Получалось очень даже реально.