Слабая, сильная, твоя…

— Какой еще Франсуа?

Да, Мир же не помнит! Он и видел этого Франсуа всего пару раз.

— Франсуа, ухажер Эллы. Свидетелем на свадьбе у нас был, помнишь?

— В России, — уточнил Мир. Он совсем забыл прошлую жизнь. — Ну да. Так зачем приходил?

— Вот и не знаю! Говорить не о чем, так, поели, и все.

— Он не привозил с собой к столу, например, вино?

— Ты что, думаешь, меня подпоили? — Мир допытывался, на мой взгляд, уж очень въедливо. — Так ведь я сама потом коньяком угощалась. Вот и результат.

— Я сто раз видел тебя в самых различных стадиях опьянения, и никогда ты не была агрессивна. Уж с ножом на людей не бросалась, это точно. Может, тебя и подпоили, только не алкоголем. И я вспомнил: вот так же зверела Альбина. И ты вроде говорила, что в деле Жоры упоминается анализ его крови и крови его сестры. А там — препарат какой-то, вроде озверина. И мы решили с тобой же, если помнишь, что это меня убить пытались. Руками жены.

— Так что же это? Все повторяется? Слушай, а там агентство упоминалось. «Дипломат» или «Префект»…

— «Консул»! — подхватил Мир, его глаза блестели. — «Консул»! И хозяин его — Франсуа… Не помню фамилию!

— Буало! — теперь эстафета была в моих руках. — Еще писатель был такой, работал в паре с другим: Буало и Насержак. Я читала, поэтому и запомнила. А фамилии нашего Франсуа до сих пор не знаю!

Мир бросился вон из комнаты. Я оторопело крикнула вслед:

— Эй! Ты куда?

— Звонить Элле! Может, она помнит?

Телефонный аппарат у нас стоял в прихожей внизу. Я с трудом поднялась с кровати и поплелась по ступенькам, цепляясь за перила и охая.

Пока я одолела несчастные двадцать ступенек и пересекла холл, Мир успел дозвониться в Россию моей маме, узнать номер телефона Эллы и набрать его. Разговор был коротким, муж даже не позволил мне поболтать с подругой, так он был увлечен расследованием. Я как раз решила передохнуть в креслице, когда он шлепнул трубку на аппарат и закричал на весь дом, предполагая, что я еще наверху:

— Буало! Он — Буало!

Вошел в холл, увидел меня и почти шепотом спросил:

— Ты слышала? Буало!

Я засмеялась. Только глухой в противоположном конце Парижа не услышал его!

— Что ты смеешься? — Мир от сыщицкого возбуждения совсем потерял чувство юмора. — Это точно он. Франсуа уехал из России сразу после нашей свадьбы. Элле вообще ничего не объяснил. Она была в шоке, переживала. Да, чуть не забыл, привет тебе от нее и от мамы.

Мне стало тепло от одного упоминания о маме и самой любимой подруге детства. Я улыбнулась и попросила Мира отнести меня снова наверх. Спала я чудесно, будто забыла о надвигающейся опасности.

Глава 31

Утром Мир занялся самым любимым своим делом — инструктажем.

— Значит, так. Буало перезвонит все равно. Его задача — довести тебя до убийства меня. — Он проследил за выражением моего лица, проверяя, правильно ли я поняла его кособокую фразу. Я понимающе кивнула. Он продолжил: — В случае с Альбиной, ей дали пистолет. Думаю, ты тоже получишь оружие. Постарайся ничего не пить. Я имею в виду, что он должен думать, что ты приняла его препарат. Жалуйся на меня. Делай вид, что злишься. Теперь самое главное. Назначь встречу так, чтобы я смог заранее подъехать и спрятаться. Мы выведем его на чистую воду.

— Как?

— Мои проблемы. Все, я пошел. Не забывай звонить мне. Хотя… Знаешь, а вдруг они прослушивают телефон? Тогда они знают, что я звонил Элле! Идиот!

Он сел на кровать и обхватил голову руками.

— Ничего. — Я стала лихорадочно соображать. — Знаешь, я прямо по телефону расскажу ему байку, что мы с тобой поспорили, как его фамилия. Я говорила — Буало, а ты — Насержак! И мы даже звонили Элле, чтобы уточнить. Ты же ничего лишнего не болтал?

— Не болтал! Лучше я говорил — Буало, а ты — Насержак!

Я удивилась:

— Это еще почему?

Пристально посмотрев мне в глаза, Мир серьезно объяснил:

— Не люблю ошибаться!

Он поцеловал меня на прощание и вышел.

Мы вновь стали единомышленниками. Как-то само получилось, что опасность снова объединила нас. Мы снова много говорили, обсуждали разные версии и задавали друг другу вопросы, чтобы разобраться во всем, что происходило.

Мир считал, что за него взялись снова и, кроме всего, это не русские, не мирзоевская наркомафия. Все же мы склонялись к версии, что русские мафиози не стали бы пытаться действовать на территории Франции. Он предполагал существование другой силы, нанявшей «Консула» и пытавшейся еще семь лет назад убрать Мира руками Альбины. Это была серьезная организация, потому что сам хозяин «Консула» рванул по их делам в Россию. Но кто они, чем помешал Мир этим людям и почему семь лет они не трогали его?

Я же добавила, что непонятно, действовали ли они сообща с Мирзоевым или являются его конкурентами. Конкуренты или сообщники, эти люди тоже связаны с наркотиками. И еще одна деталь: Жору тоже накачивали «озверином»! Может, хотели избавиться сразу от обоих: одного — на кладбище, а другого — в тюрьму. Кто-нибудь, Жора или Альбина, убьет Мира. Уже хорошо. Если это будет не Жора, его можно будет убрать потом. Словом, запутанно и малопонятно.

Мы ждали Франсуа. Ему придется многое объяснить.

Буало позвонил только через три дня. Он явно набивался в гости, но не знал, какой предлог придумать. Но я ведь тоже жаждала встречи, поэтому сама стала лезть на рожон, говоря, что одинока, что нет в моей жизни человека, который мог бы выслушать меня, что Франсуа позвонил так вовремя!

Он ответил по-русски:

— Леночка, давайте же встретимся! Поговорим по душам! Я всегда считал, что по недоразумению родился мужчиной, женщин я понимаю гораздо лучше. И все женские неприятности всегда связаны с мужским полом. Мне, право, даже стыдно, что я тоже мужчина.

— Ах, Франсуа, — вздохнула я, — как мне нужна поддержка! Жизнь с Миром оказалась совсем не тем, на что я рассчитывала! Прошу вас, приезжайте завтра, мы сможем поговорить.

Франсуа Буало обещал приехать завтра, к обеду.

Не знаю, что затеял Мир, но он явно беспокоился. Я все же подумала, что муж догадывается, какую информацию получит от владельца детективного агентства. У Франсуа очень большой клиент. С большими аппетитами. Семь лет назад он собирался убрать сразу двух зайцев, то есть двух русских предпринимателей — Георгия Маркова и Владимира Шахова. Почему-то они ему тогда очень мешали.