Сладкая месть

– Сент-Клер-Холл был вашим загородным особняком? – Эмили взяла бокал обеими руками, вглядываясь в лицо Саймона. – Какое поразительное совпадение…

– Как раз для записи в вашем дневнике. – Он сделал хороший глоток.

Эмили прикусила нижнюю губу, не совсем уверенная, что понимает его настроение.

– Вы, наверное, еще мальчиком покинули этот дом?

– Мне было двенадцать.

– Почему же вы не сказали раньше, что особняк когда-то принадлежал вам?

Он пожал плечами:

– Сие обстоятельство не казалось мне особенно важным.

Эмили отпила бренди и снова нахмурилась. Она сердцем чувствовала подвох, но никак не могла понять, в чем именно… Ее воображение снова взяло верх.

– Очевидно, это странное совпадение – просто еще одно таинственное обстоятельство нашего рокового знакомства, милорд, – с решительным видом заявила Эмили после минутного замешательства.

Саймон бросил на нее проницательный взгляд:

– Рокового, говорите? Признаюсь, я не так силен в терминах романтической литературы, как вы. Может, поясните?

Эмили отпила еще бренди и начала бесшумно вышагивать по ковру в своих шелковых туфельках.

– Я должна сказать, милорд, что у нас с вами нет надежды на счастливое развитие событий… И только по моей вине.

Он наблюдал за ней чуть прищурившись.

– Почему же?

Эмили так сильно стиснула бокал, что у нее побелели костяшки пальцев. Дойдя до конца комнаты, она развернулась и зашагала обратно к столу, не смея взглянуть графу в глаза.

Лучше быстро все сказать и покончить с этим раз и навсегда, решила она.

– Милорд, я признаюсь, что самым бесстыдным образом ввела вас в заблуждение, отчаянно флиртовала с вами. Я бессовестно увлекла вас и позволила надеяться, что с радостью приму ваше предложение.

В комнате повисла недолгая напряженная тишина. Затем Саймон холодно спросил:

– Так вы хотите отклонить мое предложение?

– Нет-нет, милорд. Совсем не то. – Она бросила на него страдальческий взгляд, повернулась и вновь двинулась в противоположный конец комнаты. – Уверяю вас, я сочла бы подобное предложение большой честью для себя. Очень большой. Но совесть не позволяет мне его принять…

– И как же вы намерены меня остановить? – спросил Саймон.

– Рассказав вам правду о себе. Правду, которую, как я полагала, вам уже давно должен был кто-то сообщить. – Эмили на мгновение задумалась. – В самом деле, я не понимаю, как это никто до сих пор даже не намекнул о той злосчастной истории. Но раз уж добропорядочным жителям Литл-Дипингтона удалось держать рот на замке, я должна признаться во всем сама.

– Признание действительно обещает быть интересным, раз его понадобилось сделать тайно и глубокой ночью…

Со стороны столика с графинчиком послышалось нежное позвякивание хрусталя. Эмили отважилась искоса взглянуть туда: граф налил себе еще бренди. Она подумала, что один глоток ей бы тоже не помешал…

– Милорд, я постараюсь по возможности быть краткой, чтобы вы смогли, не теряя времени понапрасну, вернуться к своим делам. – Эмили глубоко вдохнула, собираясь с силами. – Ужасная правда состоит в том, что вам нельзя просить моей руки… по той простой причине, что я… погибла.

– Погибли? На мой взгляд, вы в добром здравии.

Эмили крепко зажмурилась, остановившись перед книжными полками в дальнем конце комнаты.

– Вы не поняли меня, милорд, – тихо произнесла она. – Я стараюсь объяснить вам, что в глазах общества я погибшая женщина. Короче говоря, мое прошлое омрачено грандиозным скандалом.

– Скандалом?

– Да, скандалом, в котором замешан мужчина… Скандалом столь ужасным, что, как заверила меня моя семья, ни один благородный человек – особенно если он, подобно вам, обязан блюсти свой высокий титул – не захочет жениться на мне.

Ну вот и все, обессилев, подумала Эмили. Сказано. Она ожидала бури, которая, конечно же, не замедлит разразиться. Граф Блэйд явно будет не в восторге от того, что по ее вине ему целую неделю пришлось разыгрывать столь глупую роль.

– А речь идет не о той глупости, которую вы совершили девятнадцати лет? – вкрадчиво спросил Саймон.

От смущения Эмили бросило в жар.

– Так вы наслышаны о скандале, милорд?

– Уж поверьте мне, дорогая, я всегда стараюсь раздобыть как можно больше сведений, прежде чем приступлю к выполнению какого-нибудь замысла. Старинная привычка. Я приобрел ее за годы, прожитые на Востоке.

Она уставилась на него, не понимая, как он может так легко отнестись к ее словам.

– Милорд, это не пустяки. Это был тайный побег с возлюбленным. Вернее, я полагала, что с возлюбленным… Боюсь, я поддалась порыву страсти и поплатилась за свою глупость.

– Становится все интереснее.

– Черт подери, Блэйд, не шутите! Вы что, не понимаете? Я сбежала с мужчиной. Мой отец настиг нас, но… – она слегка откашлялась, – было слишком поздно.

– Слишком поздно? – Граф вскинул бровь с самым невозмутимым видом.

– Нам пришлось провести вместе ночь, – прошептала Эмили. Она не отводила взгляда от горящих глаз Саймона. – Отец разыскал нас лишь на следующее утро.

– Понятно. Но, Эмили, почему у меня складывается впечатление, будто вы не слишком сожалеете о том происшествии?

Девушка вновь зашагала по комнате.

– Поверьте, сейчас я очень сожалею. А тогда, признаюсь, это было самое волнующее событие в моей жизни. – Она потерянно вздохнула. – Но мой отец вскоре объяснил мне, что оно наверняка останется и единственным, потому что теперь ни один порядочный мужчина не возьмет меня замуж. Он привез меня домой и заявил, что другого выхода нет – я должна посвятить свою жизнь изучению игры на бирже и способам размещения капитала.

– И вам нравится вести дела?

– Да, порой. Представьте, здесь есть нечто привлекательное. – Эмили неопределенно махнула рукой. – Но теперь все это уже не важно… – Она вздохнула. – Милорд, я полагаю, после моих слов вы, разумеется, откажетесь от своих матримониальных намерений.

– Я редко отказываюсь от своих намерений. У меня репутация человека, всегда и во всем идущего до конца. Спросите кого угодно в Лондоне.

– Ну, в данном случае вы вряд ли упрочите свою репутацию, – парировала она. – Люди вашего положения не женятся на женщинах, погибших для общества… Ну вот, милорд, я сделала свое признание, и, если вы не испытываете ко мне полного отвращения, мне хотелось бы сказать еще кое о чем.