Сладкие папики
Шрифт:
И у меня на банковском счету было три гребаных штуки.
Три!
Три чудесные штуки на моем банковском счете, два толстых члена в моей киске позже, и огромная бутылка смазки в моем чемодане. Смазка и парацетамол. Гигиенические прокладки для внутреннего кровотечения, которое, как мне представлялось, я не смогу избежать, когда чудовищный член Карла ворвется в меня. На самом деле, у меня не осталось места в моем чемодане для ненужных туалетных принадлежностей. Я улыбнулась сюрреализму своего затруднительного положения, и Рик улыбнулся в ответ, положив руку мне на колено. Я опустила свою сверху и сжала, так как знала, что со мной все будет в порядке.
Я никогда не была раньше в Брайтоне. Он оказался крупнее, чем я ожидала, с вереницей
— Черт, — пробормотал он.
Мы припарковались и вышли, а Карл уже уходил, держа телефон в руке, глядя на экран и поворачивая его в поисках сигнала. Рик коснулся моего локтя и подмигнул мне, а затем последовал за Карлом, подкрадываясь сзади, чтобы выхватить телефон из его пальцев. Потом отскочил в сторону, когда Карл бросился за ним, и я засмеялась, пока они играли в противостояние: Рик кружил с одной стороны Range Rover, а Карл преследовал его.
— Придурок, — сказал Карл. — Он мне нужен.
— Не-а, — рассмеялся Рик. — Только не в эти выходные.
— Да, в эти гребаные выходные!
— Ни за что! — Рик рванул от него, и я засмеялась, когда Карл бросился за ним, а потом все остановилось — и в мгновение ока Рик засунул телефон за пояс джинсов и ухмыльнулся, толкая бедром, когда Карл попытался схватить его за ремень.
— Ты думаешь, что это, блядь, остановит меня? Я спущу твои чертовы штаны до твоих гребаных лодыжек, мне насрать.
Семья из четырех человек спустилась с лестницы и молча стояла возле своего Mercedes. А я засмеялась, о черт, как я смеялась, достаточно сильно, что согнулась пополам, когда Рик подошел достаточно близко к выходу, и телефон Карла зазвонил у него в штанах. Он вращал промежностью, подпрыгивая, его лицо было на загляденье, пока телефон звенел и жужжал у его члена.
— Это очень важно! — зарычал Карл, и мне пришлось прикрыть лицо рукой, смеясь так сильно, что с трудом могла дышать. Как только раздался звонок, Рик с ухмылкой протянул его обратно, и Карл толкнул его в плечо. — Ты такой гребаный идиот, Ричард. Такой ебаный член.
Хотя даже Карл улыбался. Но увидев, что я смеюсь, он замолчал.
— Рад, что мое профессиональное унижение забавляет тебя, Кэтти, — сказал он. Но он притворялся, я видела это по его глазам. Потом тот перевел взгляд с меня на Рика и обратно, а затем застонал и нажал кнопку выключения. — Отлично. На эти выходные я закончил.
Рик обнял его за шею и притянул к себе, запечатлев на его щеке большой влажный поцелуй, от которого мой живот сжался.
— Я чертовски сильно люблю тебя, Карл.
— Рад это слышать, — проговорил Карл и вытер щеку с гримасой, но это тоже было притворством.
Думаю, Карл Брукс притворялся больше, чем я когда-либо ожидала, прячась за грубым внешним видом — таким стальным, корпоративным и строгим.
Я дала ему еще одно очко. Карлу. Счет: 3. Хороший выбор вина, жутко сексуальный, и действительно немного забавный, когда вы начинаете узнавать его ближе.
Рик схватил меня за руку, а Карл взял мой чемодан вместе со своим, и мы пошли к стойке регистрации, где, как оказалось, никто не удивился, что мы втроем регистрируемся в одном номере с двуспальной кроватью. Но, конечно же, они не были удивлены, потому что наш номер был целым гребаным сьюитом (Примеч. Сьюит (suite) — номер в гостинице (средстве размещения) площадью не менее 75 кв.м, состоящий из трёх и более жилых комнат (гостиной/столовой, кабинета и спальни) с нестандартной широкой двуспальной кроватью (200х200 см) и дополнительным гостевым туалетом). Две великолепные комнаты находились на втором этаже вместе с балконом, с которого открывался замечательный вид. Это было
потрясающе. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз была на море, не говоря уже о такой роскоши, и это было так волнительно. Рик прыгнул на кровать и подпрыгнул, и я присоединилась к нему. Мы подпрыгивали на наших задницах вверх и вниз, пока Карл осматривался.А потом Рик прижал меня к кровати своими татуированными руками, чтобы провести языком по моему горлу, и я издала стон наслаждения.
— Снимите себе чертову комнату, детишки, — сказал Карл, и от хрипоты в его голосе меня охватила дрожь.
Я смотрела, как он распаковывает свой чемодан — пара темных рубашек и пара шорт, которые я правда не могла себе представить на нем, и несколько аккуратно сложенных боксеров. Потом посмотрел на Рика, а затем распаковал еще несколько вещей. Мои бедра превратились в желе, когда он вытащил на туалетный стоик кучу секс-игрушек. Фаллоимитаторы, пробки и большая бутылка смазки. Я старалась оставаться спокойной, расслабляясь рядом с Риком, будто совсем не была напугана. Карл расстегнул манжеты и закатал рукава, будто собирался заняться физическим трудом, и я чуть в штаны не наделала.
Должно быть, он заметил выражение моего лица, потому что ухмыльнулся.
— Позже, — сказал он.
Рик повернул мое лицо к себе и улыбнулся.
— Успокойся, — проговорил он. — Тебе понравится. Обещаю.
У меня в горле пересохло так, что я даже не рискнула ответить, а если бы и захотела, то не смогла бы подобрать нужных слов.
— Мы зря тратим тут день, — сказал Карл. — Пошли. Солнце зовет.
Я скинула туфли и сменила их на сандалии, а затем направилась в ванную, чтобы сменить джинсы на обрезанные шорты. Потом взбила волосы руками, придав им немного больше объема, и теперь была готова надеть свои розовые очки и выйти на улицу. День был теплым и солнечным, и это прогнало мои сомнения прочь. Мы сели обедать за столик на берегу моря и потягивали фруктовые коктейли, пока Рик рассказывал о череде старых семейных праздников, которые тот проводил в детстве здесь.
Как Рик сказал, он был одним из четырех детей, самым веселым, имеющий состоятельных родителей с кучей денег и легким нравом. Было легко понять, почему он так уверен в себе.
— Я был самым крутым. — Он усмехнулся. — Немного балагуром.
В это я могла поверить.
Когда Рик закончил рассказывать, то посмотрел на нас, ожидая, что один из нас возьмет эстафету и поделится своими историями. Когда Карл отвернулся, я поняла, что настала моя очередь.
— Мама возила меня отдыхать, когда могла, — проговорила я. — Этакие дерьмовые короткие бюджетные поездки в трейлерный парк во время школьных каникул, где еду составляли практически одни гамбургеры, а бассейн скорее заполнен детской мочой, чем водой. Это было на окраине Богнор-Реджис, в полной дыре. И все равно мне это нравилось.
Я не могла представить, что кто-то из этих двоих понимал, что я имела в виду, но Карл удивил меня.
— Однажды я ездил в такой парк. Единственный отдых, который у меня был, и то всего на пару дней. Лучшее время моего детства.
— Единственный отдых? — спросила я.
Он кивнул.
— У них действительно не был рассчитан бюджета, чтобы возить куда-то детей, из дома-интерната.
— Дома-интерната? — Вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я успела подумать, и Рик опустил свою руку на мою, сжав ее.
— Мороженое, — сказал он. — Думаю, пришло время для мороженого на пляже.
Я поняла намек.
— Конечно, — ответила я. — Звучит отлично.
Мы медленно шли, я переплела свои пальцы с Риком, а он — свои с Карлом. Мне было так приятно здесь: быть поглощенной множеством других необычных вечеринок — красочными людьми в необычной одежде, геями и натуралами, и всем, что было между ними.
— Ты упомянула свою маму, — сказал Карл. — А что насчет твоего отца?
— У меня нет отца, — мгновенно ответила я. — Мой отец — пустое место в моем свидетельстве о рождении.