Сладкие папики

— Растяните меня, — сказала я, и мой голос был низким и хриплым. — Пожалуйста, растяните меня вдвоем. Я хочу вас обоих.

— Это может быть немного больно, — предупредил он. — Дыши.

Было немного больно. Совсем немного. Но достаточно больно, чтобы я поморщилась, когда Карл прижал свой чудовищный член к члену Рику и протолкнул его в ту же дырку. Моя киска не давалась ему легко, даже после всего, что я уже приняла.

— Ох, — прошипела я.

Карл остановился, уставился на меня, и его глаза были прекрасны.

— Я могу остановиться, — сказал он. — Мы можем подождать больше времени.

Я покачала головой.

— Нет, — проговорила я. — Я хочу, чтобы ты вошел в меня. Сейчас!

— Хорошо, — согласился он. — Прими его… прими меня…

Он толкнулся, и это было больно. Карл перенес свой вес на меня и на Рика подо мной, и я оказалась зажата. Зажата между двумя горячими телами, двумя стонущими мужчинами. Карл толкался, пока не погрузился внутрь, и ебать, насколько я растянулась. Я чувствовала их, два больших члена, плотно прижатых друг к другу и двигающихся вместе, когда Рик начал толкаться подо мной.

Я слышала, как хлопают яйца, ощущала давление двух членов.

Это было безумно, безумно приятно.

— Мы в тебе, — сказал Карл. — Мы оба. Хорошая девочка, чертовски хорошая девочка.

Я хмыкала, словно в бреду.

— Да… о да…

Он поцеловал меня, и я поцеловала его в ответ, потому что больше не боялась Карла Брукса.

Я была без ума от тела Карла Брукса. Его члена. Его бесцеремонности, сухого напористого шарма и властных манер.

Я была без ума от Карла Брукса.

И я обожала Рика. Обожала прикосновение его губ к моей щеке. Обожала, как крепко он обнимал меня, пока они трахали меня, обнимали и целовали, заставляя чувствовать себя такой особенной.

Это было больно, и жестко, и звуки были отвратительно влажными и хлюпающими, но это было прекрасно.

Это было странно романтично. Это было страстно. Это было все, о чем я когда-либо мечтала.

Карл прервал поцелуй и прижался лбом ко лбу Рика, и они улыбнулись друг другу. Они целовались так нежно, что у меня перехватило дыхание. Я обвила руками шею Карла, притягивая его ближе к себе.

— Наполни ее, — прошептал Рик, и в его голосе прозвучало отчаяние. — Сделай это. Заполни эту киску. До самых краев, Карл.

Дыхание Карла участилось, и они потеряли координацию, лихорадочно толкаясь внутри меня. Я подпрыгивала между ними, принимая все это с улыбкой на лице, которая не хотела уходить.

— Наполни ее, Карл. Сделай это. Я кончаю. Я тоже кончаю.

Они кончили жестко. Глубоко.

Они кончили так сильно, что я покраснела от гордости.

Глаза Карла потемнели, когда он перевел дыхание, и в нем появилась сталь. Жесткость в его тоне развеяла туман.

Он медленно отстранился, и я вскрикнула. Опустошенная. Я чувствовала себя опустошенной. И болезненной.

Я почувствовала, как из меня сочится влага.

— Мы собираемся наполнить эту волшебную маленькую киску спермой, — прошептал Карл. — Будем изливаться внутри тебя, пока ты будешь наполненной. Все время. Все гребаное время. Вот чего я хочу, Кэтти. Вот чего я, блядь, хочу.

Подобные слова не должны возбуждать.

Но они это сделали.

Это были самые развратные слова, которые я когда-либо слышала.

Глава 10

Карл

Эта девчонка. Эта искрящаяся, живая, милая малышка с голубыми глазами была чем-то особенным. Она действительно была что-то с чем-то.

Забыв о том, что она была с нами из-за денег, забыв о том, что она была почти вдвое моложе меня, фактически незнакомка, и откровенно больше влюблена в Рика, чем в меня, забыв обо всем этом, и даже больше… я мог влюбиться в такую девушку, как Кэтти.

Я не мог заснуть. Даже после секса, в пост-алкогольном блаженстве с двумя великолепными обнаженными телами в постели рядом со мной. Я уставился в потолок и задумался, куда все это вело, куда вообще все это идет.

И меня беспокоила мысль, что ответа нет. Как и всегда.

Большое жирное оправдание для ничего.

Рик всегда хмурился, закатывал свои красивые глаза и просил меня остыть. Остынь, Карл, дай мне гребаную минуту, чувак. Успокойся, Карл, не сейчас, только не сейчас. Остынь, Карл, просто посмотри, как пойдут дела. Посмотрим, как пойдут дела. Посмотрим, как все пойдет, черт возьми, Карл.

Но я устал смотреть, как все идет к чертям собачьим. Это не то, кто я есть. Я не плыву просто по течению. Больше нет.

Я не жертва судьбы. Не жертва, позволяющая жизни пройти мимо меня, не схватив ее за шкирку и не потащив туда, куда, черт возьми, мне хочется.

Кэтти Серена Смит. Милая, маленькая городская девчушка с большими мечтами. Мог ли я тащить ее туда, куда, черт возьми, хочу?

Она зашевелилась рядом со мной, вытянув ноги под одеялом. Ей было жарко, и она извивалась, руками тянулась из тепла в поисках прохладного воздуха. Я раздвинул шторы, прежде чем скользнуть в постель, радуясь возможности полюбоваться рассветом над морем, если, конечно, сон не настигнет меня, как раз светало. Первые признаки утреннего света расцветали над оранжевым оттенком уличного освещения внизу, оно красиво освещало прекрасное маленькое существо рядом со мной. Она снова дернулась, перекатилась в мою сторону, и положила руку на мою. Ее веки дрогнули, потом Кэтти открыла глаза и вздрогнула, совсем чуть-чуть.

Я повернулся к ней лицом, и она, положив изящную маленькую ручку под щеку, уставилась на меня.

Рик позади нее, как обычно, был в отключке, высунув одну ногу из-под одеяла.

— Привет, — прошептала она.

— Жарко?

Та кивнула.

— Трое в постели. Весьма жарко.

Я улыбнулся.

— Да. Весьма.

Я выскользнул из постели и натянул боксеры, затем подошел к балконным дверям, чтобы впустить немного прохладного воздуха, но Кэтти выскользнул следом за мной. От меня не ускользнуло то, как та скривилась. Чтобы скрыть ее наготу, я протянул ей сброшенную рубашку, и Кэтти натянула ее, застегнув ровно настолько, чтобы скрыть свои интимные части, а затем вышла на улицу.

Я закрыл за нами дверь.

— Вау, — восхитилась она. — Это потрясающе.

— Да. Потрясающе. — Кэтти смотрела на море, а я смотрел на нее. Беспорядочный каскад волос на спине, ее глаза в утреннем свете. — Как ты себя чувствуешь? Тебе… больно?

Она улыбнулась.

— Я чувствую себя так, будто кто-то засунул сапог мне в киску и отпинал мои яичники. Неоднократно. Башмаками со стальными носами.

— Сожалею.

— Я почти уверена, что у меня внутреннее кровотечение. — Но она рассмеялась. — Если я потеряю сознание, пожалуйста, вызови скорую. Скорее всего, моя матка вывалится из зияющей дыры, которую вы оставили во мне.