Сладкие папики

— Кэтти… — начал я и замолчал.

Не из-за «подожди гребаную минуту, мужик», а потому что дверь балкона открылась, и вышел Рик, совершенно голый, если не считать очков, со спутанными волосами.

Только он мог выглядеть таким чертовски сексуальным, когда растрепан.

Кэтти улыбнулась, и тот улыбнулся в ответ, а я отошел. Отпрянул, словно меня укусили, но они этого даже не заметили.

— Доброе утро, туристы, — поздоровался он и поцеловал ее в ее красивые губы. Потом обнял ту за плечи и потянул на несколько шагов в мою сторону, чтобы сделать то же самое со мной. — Пойдемте на ранний завтрак, я чертовски проголодался.

Я вел машину на обратном пути домой, и на этот раз Рик занял заднее сиденье. Кэтти испытывала больше боли, чем я ожидал, и поэтому чувствовал себя немного виноватым за это. Она забралась на пассажирское сиденье с гримасой боли на лице, но утверждала, что в полном порядке, только немного саднит. Это было правдой, но все равно я чувствовал себя виноватым.

На обратном пути разговоры велись ни о чем — глупые истории, старые шутки, политика и случайные глупые видео на Ютьюбе, в основном они текли в этом направлении. Рик наклонялся вперед, чтобы посмотреть на экран телефона Кэтти или пощекотать ее шею через щель в подголовнике. Они были глубоко погружены друг в друга, как в каком-то банальном старом романтическом фильме. То есть, если старые романтические фильмы покрывали опыт двойного проникновения.

Думаю, они называли это «любовью с первого взгляда».

Меня это позабавило. Не слишком заставило ревновать.

Воодушевило, но не настолько, чтобы позволить перспективам превратить меня в глупого оптимиста.

Я был счастлив.

Мы были счастливы.

Я был так счастлив, что съехал с автострады не на том перекрестке и отправился в Вулхоуп. Сначала они ничего не заметили, слишком поглощенные игрой «Что бы вы предпочли?».

Вы бы предпочли съесть пенис осла или сломать ребро?

Вы бы лучше трахнули Анджелину Джоли или Брэда Питта?

Вы бы предпочли не заниматься сексом до конца своей жизни или заниматься сексом по десять часов каждый день до конца своей жизни?

Вы бы предпочли умереть сейчас или вообще никогда до конца времен?

— Вы бы предпочли найти другую глупую игру или пройти остаток пути домой пешком? — спросил я, но это была шутка.

— Чертов кайфолом! Мистер Ворчун вернулся! — рассмеялся Рик.

— Блиц-раунд, твоя очередь, — сказала Кэтти, и все ее внимание обратилось на меня. — Ты бы предпочел… работать всю оставшуюся жизнь или уйти на пенсию прямо сейчас?

— Работать всю оставшуюся жизнь.

— Ты бы предпочел… съесть козявку или помочиться в общественном месте?

Я приподнял бровь.

— Что это за хрень?

— Отвечай! — сказал Рик. — Ты ДОЛЖЕН ответить!

Я пожал плечами.

— Поссать? Боже, пойду-ка я отолью.

— Ты бы предпочел жить в зоопарке или аквариуме?

— В зоопарке.

— Ты бы предпочел иметь двадцать детей до самой смерти или никогда больше не видеть их?

— Двадцать. — Я посмотрел на нее. — Я бы предпочел иметь двадцать детей, чем вообще не иметь.

Кэтти откинулась на спинку сиденья.

— Это не про меня. Дети полностью разрушили бы классный дом, в котором вы, ребята, живете. Думаю, ты бы передумал, если бы это случилось.

— Нет, — возразил я. — Не передумал бы.

Рик наклонился вперед и опустил подбородок на мое плечо.

— Эй, где мы, черт возьми?

Кэтти поняла. И тут же ожила, глядя в окно.

— Вулхоуп, — сказала она. — Мы направляемся в Вулхоуп. — Она повернулась ко мне. — Почему мы едем в Вулхоуп?

Рик вмешался.

— Да, Карл, почему мы едем в Вулхоуп? Тебе вдруг захотелось покататься на лошади?

Я бросил на него взгляд в зеркало заднего вида.

— Кэтти чувствует себя немного хуже, думаю, это меньшее, что мы можем сделать. — Я взглянул в ее сторону. — Полагаю, ты хочешь увидеть свою лошадь? Вычистить его или что вам, людям с лошадьми, нужно делать в выходные.

Та кивнула.

— Да, но… я собиралась сделать это позже… попросить Джека помочь.

— А теперь в этом нет необходимости, не так ли? Мы можем помочь.

Рик казался достаточно счастливым, чтобы согласиться с этим. Он похлопал ее по плечу, и она наклонила голову, прижавшись своей щекой к его ладони.

— Мы можем помочь. Хорошая идея, Карл.

— Вот здесь, — проинструктировала Кэтти, указав на паб справа. — Сверни здесь, за пустошью, потом поверни налево и увидишь. — Я последовал ее указаниям, и та оживилась, беспокойно ерзая на сиденье, несмотря на пинок ботинком по шейке матки. — Здесь, — указала она. — Прямо здесь.

Я свернул на длинную ухабистую подъездную дорожку. Услуги по содержанию Вестона. Было похоже на немного потрепанный сельскохозяйственный двор. Какая-то ржавая старая техника у входа в фермерский дом, несколько носящихся по округе цыплят. Кэтти указала на место перед старым покосившимся сараем, и я там припарковался. Она выскочила из машины еще до того, как я выключил двигатель, выражение ее лица было удивительным.

Рик выскочил вслед за ней, и та взяла его за руку, начав показывать на вещи. Она заставила его просунуть голову в сарай, пока я закрывал машину, а затем указала на бетонную дорожку, не сводя с меня взгляда.

— Он вон там, — проговорила она. — Ты хочешь встретиться с ним?

Мне показалось, словно я встречаюсь с родителями. Вот насколько она была серьезной.

Я кивнул.

— Показывай дорогу.

Она неторопливо шла впереди, несмотря на боль, и Рик одарил меня самой широкой улыбкой через плечо. Его улыбка говорила «я люблю тебя». Она так же говорила «победа». Кажется он хотел познакомиться с лошадью так же, как она хотела показать его.

Мы тащились вдоль конюшни, и я не могу сказать, что был так уж впечатлен. Она переживала тяжелые времена, и это еще мягко сказано. Обшарпанная, какой та может стать только от возраста, грязи и отсутствия средств, а не от отсутствия ухода. Крыша выглядела так, словно это была халтурная работа, и некоторые двери казалось вот-вот отвалятся. Потом — грязь, много грязи, и тут прошел дождь, достаточно сильный, чтобы я боялся за свои ботинки. Кэтти двинулась дальше, не обращая внимания на свои туфли, и повела нас через обшарпанное кольцо для объездки лошадей, в котором не хватало пары секций ограды, пока не остановилась у ворот, а за ними были открытые поля.

Я осмотрел пастбище и увидел вдалеке пару точек в форме лошадей. Я пытался угадать, какой из них был ее, когда она удивила меня.

Милая маленькая Кэтти подставила руки ко рту и закричала.

— Самсо-о-он.

Это было довольно громко.

Она взобралась на нижнюю перекладину калитки и сделала это снова, и я уже собирался предложить ей просто пройтись по полю и поймать животное, как, по-моему, полагалось делать большинству владельцев лошадей, когда раздался стук копыт по траве. Я инстинктивно отошел от ворот, и Рик тоже, когда лошадь появилась в поле зрения, мчась с бешеной скоростью. Кэтти наклонилась вперед, протягивая руки и выкрикивая его имя, и я почти схватил ее, чтобы оттащить назад, подальше от опасности, прежде чем бы волосатое животное врезалось нее, но он не сделал этого. Конь резко остановился, и все это время фыркал и толкался. Его большая мохнатая голова высунулась из-за забора, бодая ее так, что я мог только предположить, что это было ласково, а она счастливо хихикала.