Сладостное забвение

Ночь озаряли гавайские факелы тики и гирлянды оранжевых огоньков. Мы сидели за столом на заднем дворе дома Абелли. Атмосфера была расслабленной, наверняка из-за того, что Абелли держались одной стороны, а Руссо – другой.

Слуга налил Адриане шестой бокал вина, который я тотчас забрал и поставил возле своей тарелки с десертом.

Взгляд невесты прожег в моей щеке дыру.

– Тебе еще слишком рано, мать его, пить, – буркнул я.

Она вздохнула и пробормотала, что ей просто необходимо выпить, дескать, она хочет забыть какие-то загадочные видео.

Нам полагалось «узнать друг друга получше», как предложила ее мать, но мы едва ли обменялись несколькими фразами, хотя меня это и не особо волновало. В основном потому, что здесь находилась сестра Адрианы, и все силы уходили на то, чтобы не пялиться в том направлении. Девчонке готово целовать задницу все мужское население Нью-Йорка, а мне совершенно не хотелось присоединяться к групповому онанизму.

Однако вспышка розового в углу двора привлекла мое внимание, и я не успел остановить себя от невольного взгляда. Елена играла в крокет с кузинами и Бенито. И, конечно же, примадонна была на каблуках. Я думал, что оценка ее характера будет достаточно отталкивающей и подействует на меня, как густое облако спрея от комаров или перцовый баллончик. К несчастью, желание ни капли не угасало. Уж точно не в тот момент, когда я глазел на нее, и не тогда, когда она говорила своим мягким, обволакивающим голоском, который проникал в мою плоть и прямиком стекал сразу в пах.

Теперь я понимал, чем восхищались кузены.

Итак, меня можно записать в одну группу с этими идиотами… Просто смешно.

Но я знал, в чем дело. Я – Руссо. Мы всегда хотели недостижимого, и для меня недостижимым было затащить Елену Абелли в постель всего на один гребаный раз.

– Тебе не нравится моя сестра? – спросила Адриана.

Господи, а она проницательная. Надо будет запомнить.

Я отхлебнул виски.

– Я нормально отношусь к твоей сестре.

– Хм, – равнодушно и одновременно недоверчиво промычала она.

Именно так и проходили наши разговоры. Коротко и безо всяких эмоций. Я не мог решить, то ли мы идеальная пара, то ли Адриана быстро сведет меня с ума своими причудами.

Взгляд остановился на светловолосом придурке, который болтал с дядей Елены. Я не был знаком с ним, но сразу сообразил, что не стал бы ему помогать, получи он огнестрельное ранение посреди улицы. В груди что-то горело от одного взгляда на него. Чуть ранее я едва сдержал порыв разбить его физиономию об дверь. Но Елена Абелли не была моей заботой, даже если кровь Руссо в моих венах и кипела от одного ее присутствия.

– «Янкиз» или «Метс»? [23] – Адриана высыпала всю соль из солонки и теперь рисовала в ней рожицы.

– «Ред Сокс» [24] , – сухо ответил я.

– Боксеры или брифы?

– Нагишом, – соврал я.

Она покосилась на мой член, скрытый штанами, и тут же отвела глаза, поджав губы.

– Скучная игра.

Меня начинало это забавлять. Девчонка чертовски странная. И я прекрасно понимал, что именно поэтому Сальватор и предложил мне Адриану. «Не подходит», – сказал он про Елену.

23

New York Yankees и New York Mets – бейсбольные команды Нью-Йорка – (Прим. пер.)

24

Boston Red Sox – бейсбольная команда Бостона – (Прим. пер.)

«Черта с два!»

Да ни один мужик во всей Коза ностра не отказался бы от Елены из-за того, что та не девственна. Сальватор просто не хотел отдавать любимую Милашку Абелли, по крайней мере, точно не мне. Он, наверное, думал, что так мне насолил.

Я согласен на странную. С ней не будет скучно. Да и выбор более дальновидный. Кто знает, со сколькими мужчинами спала Елена? Я дон. Если бы взял в жены девчонку, которую перетрахала половина Коза ностра, то стал бы посмешищем. Мне бы пришлось убить их всех, а у меня и без того дел навалом.

Лука облокотился на перила и переглянулся с моим кузеном Рикардо, который сидел неподалеку и молча наблюдал за обстановкой. Лука поднял два пальца вверх, кивнув на девушек на лужайке. Рикардо покачал головой. Обменявшись еще парой безмолвных жестов, парни кивнули.

Что ж, вечеринка оказалась нудной, чтобы начать делать ставки на глупые игры в крокет, в отличие от прошлого насыщенного событиями воскресенья. Я не собирался все портить, разбив чью-нибудь черепушку об дверь.

Я бросил взгляд на Елену и обнаружил, что она смотрит на меня. Тем же взглядом, с которым она сказала: «Попробуй. Вымокнешь до нитки». Я старательно проигнорировал вспыхнувший в паху пожар. Слова звучали невинно, но она даже не задумалась, что любой мужчина рад быть настолько мокрым, насколько она бы захотела. И не от гребаной воды из бассейна, разумеется.

Поначалу я думал, что тот, кто дал ей прозвище, никогда не встречал ее вживую, но чем дольше я за ней наблюдал, тем ситуация становилась яснее. Елена выглядела напряженной, когда перечила мне, словно для нее это в новинку, как будто она ожидала, что я возьму ее рукой за горло и сдавлю.

Не то чтобы у меня не мелькала подобная мысль, но, вероятно, все же не в таком прямом контексте.

Милашка Абелли пыталась отрастить крылышки.

Вот и славно.

Сердце в груди забилось в удовлетворении, когда она повиновалась мне, не задумываясь. Вспыльчивый мужчина во мне хотел знать, насколько она послушна. А Руссо жаждал понять, сколько бы она мне позволила.

Я уже касался ее, причем гораздо больше, чем следовало. Поделился сигаретой, только чтобы увидеть ее губы в том месте, где секунду назад были мои. И я уже неплохо представлял эти маленькие розовые ноготки вокруг конкретной части моего тела, а вовсе не сигареты.

Я всего-то коснулся ее талии, но тепло и мягкость до сих пор жгли ладонь.

Светловолосый придурок схватил Елену за руку, когда она проходила мимо, и дернул к себе, что-то прошептав на ухо. Во мне поднялась волна враждебности. Откинувшись на спинку стула, я положил руку на стол, подальше от пистолета, поскольку внезапно захотелось пристрелить еще одного мужчину во дворе дома Абелли.

Папа взглянул на только что произошедшее без особого волнения.

Я пересчитал зубы кончиком языка. Ребра распирало от сильной боли.

Елена сдержанно кивнула, придурок отпустил ее руку, давая уйти. Милашка Абелли, ничего не скажешь!

– Как его зовут? – спросил я Адриану, кивнув в сторону блондина, чье присутствие начинало меня утомлять.

– Оскар Перри… нет, Перец. – Она нахмурилась. – Нет, не так. Оскар Что-То-Там. Черт, теперь я хочу перца.

– И что он делает для твоего отца?

Адриана сморщила лоб.

– Не знаю. Он стремный. Вечно липнет к Елене.

Я сухо хмыкнул.

– А кто не липнет? – В церкви ее встречали будто она была Матерью Божьей.

– И то правда, но ей на всех плевать. Сестра влюблена.

Я прищурился.

– Она… что?

– Влюблена.

По венам хлынуло нечто темное и совершенно ненужное.

Адриана посмотрела на меня так, словно только сейчас осознала, что сболтнула лишнее, и осушила целый бокал вина разом. Я даже не заметил, когда она добыла алкоголь.