Сладостное забвение

Хлопнув дверью, он развернулся ко мне.

– Ты всю ночь будешь здесь стоять или соизволишь сесть в машину?

– Где Бенито?

Николас открыл дверь с пассажирской стороны.

– У него дела с твоим отцом.

Я по опыту знала, что это означает только одно: сегодня в Нью-Йорке кое-что произойдет. Просто удивительно, что папа отправил Николаса меня сопровождать, особенно учитывая, как мне не доверяли в отношении мужчин. И почему отец попросил об услуге именно Николаса? От этой мысли стало еще тревожнее.

С другой стороны, я всегда чувствовала себя в безопасности, и волноваться, вероятно, не о чем, но если у отца имелись причины переживать за меня, то я рада, что он послал Николаса. Этот мужчина оставался в живых уже долгое время, несмотря на свору врагов.

Однако от перспективы оказаться запертой вместе с ним в автомобиле у меня что-то неприятно задрожало в животе. Наверное, так чувствуешь себя перед прыжком с парашютом. Я не знала, почему Николас всегда вызывал столь бурную реакцию, но вот он рявкнул: «В машину. Сейчас же, Елена», – и я вздрогнула. Никогда в жизни не чувствовала большего отторжения.

Мне хотелось заставить его сказать «пожалуйста», но, подняв глаза и столкнувшись с громом и молнией во взгляде Николаса, я мигом передумала и незамедлительно села в идиотскую машину.

Недовольство смешалось со смятением. Что Николас будет делать с информацией про Тайлера? Мне казалось, папа не против сценического поцелуя, но мужская рука на моих плечах и тема со свиданием… У меня скрутило желудок. Руссо мог понять это абсолютно превратно.

И я сразу же настолько возненавидела Николаса Руссо, что изо всех сил постаралась проигнорировать приятный и притягательный аромат, которым пропах салон автомобиля. Сандаловое дерево, кожа – в этом чудилась нотка опасности, заставлявшая пульс метнуться в точку между ног. Я пыталась не обращать внимания на запах, пока он атаковал чувства и размывал зрение. Он бросился мне в голову, как рюмка крепкого алкоголя, и я заняла себя пристегиванием ремня.

Когда Николас устроился рядом со мной и захлопнул дверь, машина моментально словно уменьшилась в размерах. В салоне воцарилась тишина, и я могла слышать собственное сердцебиение. Кроме того, внезапно здесь стало так тепло, как будто работал обогрев. Неужели жар исходил от Николаса?

Туман разбивался о лобовое стекло, стекая по нему каплями, изменяя окружающий мир. Я была вместе с Николасом в тесном пространстве, и этот факт вертелся в голове, погружая нервную систему в полнейший хаос.

Не сказав ни слова, Николас отправил кому-то сообщение. Вероятно, папа. Я могла только предполагать, каково содержание послания… «Груз забрал без происшествий», – вот так, к примеру.

Я впилась ногтями в ладони.

Как мне вообще к нему обращаться? Никогда раньше не возникало трудностей, чтобы с кем-то заговорить, но стоило Николасу оказаться рядом, как все рациональные мысли вылетели в окно.

– Николас… – Я помедлила. – Может, мы начали немного не с той ноги… в прошлые выходные в церкви. Я не хотела на тебя так смотреть, честно.

Он покосился на меня. В глазах мелькнуло изумление, но даже оно не было простым. Николас все делал с загадочным оттенком. Словно он был на темной стороне.

У меня зарделись щеки.

– И я хотела извиниться. В самом начале у меня были сомнения насчет вашего брака, но я… думаю, что вы с Адрианой… подходите друг другу. – Я выдавила самую милую улыбку.

И не получила той реакции, на которую рассчитывала.

Он язвительно хмыкнул и бросил телефон на приборную панель.

– Приятно слышать, но я все равно расскажу твоему отцу про роман с танцором.

Моя улыбка исчезла и внутри все похолодело.

Он вставил ключ зажигания и завел машину. По радио тихо звучала какая-то металлическая группа. Я невольно отметила, что это та же радиостанция, которую слушала Адриана.

– Подожди! – Я вскинулась, схватив ручку переключения каналов, как будто могла только так остановить Николаса.

Он посмотрел на мою руку, а потом перевел взгляд на лицо, явно намекая, что не собирается давать мне времени на раздумья и может приступить к решительным действиям.

– Поверь мне, между мной и Тайлером ничего нет! Это даже не было поцелуем! Я… лишила его жизни. Совершенно платонически.

Николас промолчал, но его неподвижная поза внушила мне надежду, что он хотя бы начал колебаться.

Я сглотнула.

– Николас, пожалуйста…

Он сверкнул глазами.

– Как меня зовут?

Я помедлила, открыла рот и закрыла его. Теперь я не хотела ничего говорить. У Николаса Руссо есть определенная репутация. Николас Руссо – чужой. Я почти не знаю его. И я не хотела звать его Нико. Но это имя могло легко сорваться с моих губ. Оно слишком хорошо звучало, перекатываясь на языке.

Минуту мы сидели в напряженной тишине, а потом он покачал головой.

– Обычно, когда чего-то хочешь от человека, пытаешься ему угодить. Одна из ключевых основ переговоров, – с полуулыбкой объяснил он мне, как будто общался с глупенькой девочкой, и я раздраженно вспыхнула.

– Не веду переговоры с теми, кто жульничает, – выпалила я, не успев себя остановить.

Николас провел рукой по лицу, стирая с него веселье.

– Туше. – Он оценивающе покосился на меня, впечатленный тем, что его спутнице хватило смелости дать отпор. Затем облизнул губы, и я утонула в его глубоком, серьезном голосе: – Тогда докажи.

Я нахмурилась.

– Что доказать?

– Что это было платонически.

– И как я должна?.. – Меня настигло осознание, и в животе взорвалась стая бабочек. Шок от понимания того, чего хотел Николас, заполонил собой все пространство, как самый очевидный слон в посудной лавке. – Ты серьезно?

– Да.

И вот теперь мне стало ясно, откуда взялась его репутация. Откровением стало не убийство его кузена и даже не сплетни о похождениях, а холодное, безразличное выражение лица Николаса. Я поняла: он загнал меня в ловушку.

Он ждал, что я скажу, что это неприлично. Тогда мое оправдание про «платоничность» развалится как карточный домик.

Я не представляла, почему его волновал Тайлер, но ставила на то, что Николас испытывал чисто мужское удовлетворение, когда держал сестру своей будущей жены подальше от тех, кто не является итальянцем. Вот Бенито всегда оставался в чертовой машине – почему меня не мог снова забрать он?

Попадаться в ловушку я не собиралась. А значит, оставалось только подловить Николаса Руссо на блефе.