Славяне: от Эльбы до Волги

Одним из наиболее поздних авторов, сведения которого о славянах имеет смысл рассмотреть, является священник из Южной Гол штинии Гел ьмольд, создавший свою «Славянскую хронику» около 1170 г. Он сообщает, что самым западным форпостом славян был город Ольденбург в земле Шлезвиг-Гольштейн ненамного севернее города Любека: «Ольденбург, тот, что на славянском языке зовется Старигард, т. е. "старый город", расположен в земле вагров, на западной стороне Балтийского моря, и является пределом Славии. Город же этот… некогда населяли храбрейшие мужи, так как, находясь на переднем крае всей Славии, они имели соседями датчан и саксов и все военные столкновения или сами первыми начинали, или, если нападали другие, принимали удар на себя. Говорят, у них бывали иногда такие царьки, которые обладали всей полнотой власти над ободритами, хижанами и теми, кто живет и еще дальше…» (23, ч. 2, 333). Гельмольд, описывая времена короля Германии Генриха II Благочестивого (1002—1024), считает, что большинство славян уже приняло христианство, но, вероятно, сделали это неискренне, так как втайне продолжали поклоняться своим богам, а то и вообще при каких-либо восстаниях против налоговой политики саксонских герцогов отказывались от христианской веры. Так, в своем путешествии по землям славян Гельмольд описывает священную дубовую рощу, в которой славяне, подобно кельтам, обращались к своим богам. «Пробыв же у царька эту ночь и еще следующие день и ночь, мы отправились дальше по Славии… И случилось так, что по дороге мы прибыли в рощу, которая – единственная в той земле – вся лежит на равнине. Там среди очень старых деревьев мы увидели священные дубы, посвященные богу той земли – Прове. Их окружало свободное пространство, обнесенное деревянной, искусно сделанной оградой, имевшей двое ворот… Сюда во второй день каждой недели весь народ страны с царьком и жрецом имел обыкновение собираться на суд. Входить в огражденное место запрещалось всем, кроме жреца и желающих принести жертву, или же тех, кому угрожала смертельная опасность, ибо таким никогда не отказывали в убежище. Ведь славяне питают к своим святыням такое благоговение, что место, где расположен храм, не позволяют осквернять даже кровью во время войны…» (23, ч. 2, 333).

Такое отношение к своим святыням приводило не только к сплочению славян, но и к их распрям из-за владения ими святынями. «Между ними возник спор о храбрости и могуществе. Ибо редари и толензане в силу того, что у них имеется древнейший город и то знаменитейшее святилище, в котором выставлено изображение Радигаста, желали господствовать, приписывая себе особую степень знатности, поскольку все славянские народы часто их посещают ради получения ответов и ежегодных жертвоприношений» (23, ч. 1, 153).

Гельмольд также подробно описывает взаимоотношения славян с саксонцами во время правления короля Генриха II Благочестивого – частые восстания славян, сопровождавшиеся отречением от христианства и глумлением над христианскими священнослужителями. Этот автор, как и Фредегар, сообщает, что саксонцы обзывают славян собаками, и это сильно тех обижает.

«В десятый год его правления умер Саксонский герцог Бенно, муж знаменитый своим правосудием и ревностный защитник церквей. Преемником ему был сын его, Бернгард, уже не столь счастливый, как отец. С того времени, как он сделался герцогом, распри и возмущения в этой стране никогда не прекращались, потому, что он осмелился восстать против императора Генриха и возмутил против него всю Саксонию; потом вооружился против самого Христа, и все саксонские церкви, особенно те, которые во время упомянутого восстания не хотели подчиниться ему, привел в страх и смятение. Кроме того, этот же герцог совершенно забыл то доброе расположение к славянам, какое питали к ним его отец и предки: он так жестоко угнетал винулов по своему корыстолюбию, что принудил их принять язычество. Славянами в то время владели маркграф Теодорих и герцог Бернгард, один – восточной страной, а другой – западной; их неразумное правление привело к негативным последствиям. Тогда как прежние добрые императоры кротко обращались с грубыми языческими племенами, смягчая их суровые нравы и обращая на путь спасения, Теодорих и Бернгард угнетали их до того, что они увидели себя в необходимости свергнуть иго рабства и защищать свою свободу оружием. У винулов в то время были князьями Мистивой и Миццидраге (предположительно, Местивой и Мечислав. – Ю.Д.); под их-то руководством и вспыхнуло то восстание. А старое предание говорит, будто бы Мистивой просил руки племянницы Бернгарда, и последний обещал ему. Чтобы заслужить обещанное, Мистивой с тысячью всадников сопровождал Бернгарда в Италию, где герцог и почти все его войско погибло. По возвращении из похода Мистивой стал просить обещанной ему невесты; но маркграф Теодорих помешал этому делу и объявил, что кровная родственница герцога не может быть выдана за собаку! Выслушав это, Мистивой с негодованием удалился. Герцог, впрочем, изменил свое мнение и вслед за Мистивоем отправил послов объявить ему, чтобы он взял обещанную невесту; но Мистивой, говорят, дал ему следующий ответ: «Так как благородной родственнице великого герцога следует вступить в супружество с знаменитым мужем, то нельзя отдать ее за собаку. Нас довольно отблагодарили за оказанные услуги тем, что отнесли к собакам, а не к людям. Но когда собака сделается сильной, то она больно укусит». Затем он возвратился к славянам и прежде всего зашел в город Ретру, находящийся в области лутичей. Там перед собранием славян, живших на востоке, он объявил о нанесенном ему оскорблении и сказал, что на языке саксонцев славяне называются собаками» (76, 499).

В дальнейшем, воспользовавшись вооруженным противостоянием герцога Саксонии Бернгарда со своим сюзереном – королем Германии Генрихом II, славяне «собрали войско и опустошили всю Нордалбингию». Славяне не только сами отступились от христианства на всем пространстве между Эльбой и Одером, но и зверски замучили священников, а в Гамменбурге (Гамбурге) не пощадили и мирян, не пожелавших отречься от христианской веры. В дальнейшем, после отстранения маркграфа Теодориха от правления славянами и ухода князя Мистивого от активных действий после возврата к христианству, славяне в большинстве своем замирились с саксонским герцогом. Гельмольд ничего не говорит о возврате славян в лоно христианской церкви, но сообщает, что епископы жаловались герцогу об отказе славян выплачивать десятину церкви со своих полей.

Поклонение священным дубовым рощам свойственно было кельтам, которые тоже были порабощены в Прибалтике между Одером и Вислой, сначала готами, затем гуннами, и в дальнейшем уже не упоминаемым средневековыми историками. То ли славянские вагры, о которых сообщает Гельмольд в середине XII в., вобрали в себя часть кельтского населения, обитавшего здесь в первых веках нашей эры, то ли это и были сами кельты, получившие свободу после многовекового рабства у готов, гуннов, саксонцев, аваров.

Южные славяне

Одним из самых ранних по времени написания и самых полных по информации сочинений о южных славянах является сочинение Константина Багрянородного (908—959) «Об управлении империей». Он посвятил свой труд сыну, будущему императору Роману II (959—963). Автор сообщает сведения о народах, которые в наше время принято называть южными славянами, начиная с момента так называемого разделения славян на западных, восточных и южных. Сами эти народы в те времена о каком-либо разделении ничего не знали. Это произошло после оккупации венграми Среднедунайской низменности. Константин тоже впервые упоминает хорватов после прихода венгров в Среднедунайскую низменность и сообщает, что «к туркам (венграм. – Ю.Д.) прилегают следующие народы. С западной стороны от них – Франгия (государство франков. – Ю.Д.), с северной – пачинакиты (печенеги. – Ю.Д.), а с южной – … Великая Моравия, т. е. страна Сфендоплока (Святополка, 871—894. – Ю.Д.), которая совершенно уничтожена этими самыми турками и захвачена ими. Хорваты же соседят с турками у гор» Карпатских (43, 53).

Несмотря на странное распределение соседей венгров по сторонам света, информация о том, что Карпаты являлись местожительством хорватов, подтверждается и другими источниками. В Словакии фамилия Хорбаты, Хербаты, Горбаты является одной из самых распространенных. Попробуем найти общность этой фамилии с наименованием хорватского народа. Пока существовало государство аваров, о хорватах историкам ничего известно не было. Но какие-то народы, подчиненные аварам, в Карпатах проживали. Там, в горах они пасли принадлежащих аварам овец, коров и лошадей и заготавливали сено для прокорма скота в зимний период. А доставлялось это заготовленное сено с высокогорья в долины во все времена одинаково и в наше время так же: на спине заготовителя, завернутое в большой холщевый кусок ткани или перетянутое веревкой. Со стороны человек с такой ношей напоминает горбатого. Само же слово горб, одинаково звучащее во всех славянских языках, могло произойти от наименования травы на латинском языке «herba». По крайней мере М. Фасмер, кроме перечисления написаний этого слова на славянских языках – от древнерусского «гърбъ» до словацкого «hrb», – никаких этимологических объяснений не дает.

Что если народ хорватов получил свое имя от такого способа доставки сена? Тогда именно латинский язык связывает вместе хорватов и сербов, так как сервы, а именно так называли этот народ в России еще в XIX в., в том числе и в сочинении Карамзина, на латинском языке означает «раб». Даже сегодня, несмотря на различия в вероисповедании, хорваты и сербы – наиболее близкие из славян народы по культуре, обычаям и языку. Обычно противники отождествления наименования этносов «склавинов» (славян) и «сервов» (сербов) со словом «рабы» на греческом и латинском языках считают, что не мог народ сам себя назвать рабами. Но, во-первых, их так назвали греки и римляне, сами же народы называли себя по именам рек, озер и т. д.; а во-вторых, в современных Словакии и украинском Закарпатье распространено приветствие «Сервус!» (Servus!), что в первоначальном виде должно было бы звучать как «Я твой раб!».

Константин Багрянородный дает возможность представить историю народов, населявших Далмацию – одну из областей на северо-западе Балканского полуострова, на протяжении нескольких веков. Константин сообщает, что «василевс Диоклетиан (284—305.
– Ю.Д.) очень любил Далмацию, поэтому, выведя людей из Рима вместе со своими домочадцами, он поселил их в стране Далмации. Как переселенцы из Рима, они называются римлянами и носят это прозвание вплоть до сего дня (т. е. до X в. – Ю.Д.). Так вот, сей василевс Диоклетиан построил также крепость Аспальф и воздвиг в ней дворец, который невозможно описать ни словом, ни на бумаге и руины которого до нынешнего дня свидетельствуют о древнем благоденствии, хотя подточили его долгие годы. Кроме того, построил тот же василевс Диоклетиан крепость Диоклею, теперь находящуюся во владении Диоклетианов, отчего и прозвище «Диоклетианы» осталось как название жителей той страны (совр. области Дукли в Сербии. – Ю.Д.). Владение этих римлян простиралось до реки Дунай. Когда некоторые из них пожелали переправиться через реку и узнать, кто живет по ту сторону ее, то, переправясь, они нашли славянские (в греческом тексте склавинские. – Ю.Д.) безоружные племена, которые называются также аварами. (Ранее же) ни эти люди не знали, что кто-нибудь живет по ту сторону реки, ни те, что кто-либо обитает по сю сторону. Поскольку же римляне застали аваров безоружными и к войне не подготовленными, они, пойдя войною, забрали добычу и полон и вернулись» (43, 111).

Поскольку авары появились в Центральной Европе в середине VI в., то далматинские римляне проявили свое любопытство никак не ранее этого времени. За эти три века с правления Диоклетиана в тех краях побывало столько различных завоевателей от готов и гуннов до аваров, что такое позднее проявление любопытства у этих так называемых римлян по отношению к задунайским территориям является, скорее всего, литературным приемом Константина.

Далее Константин сообщает, что пограничные войска в Далмации, которые несли службу вдоль Дуная, были разделены на две смены и менялись на пасху. Поэтому каждый раз новая смена считала необходимым поживиться за счет живших безоружных племен за Дунаем. Отдыхающая пограничная смена находилась в прибрежной крепости Салоне.

Надо полагать, что во все времена безоружным народ может быть только в рабском положении, когда защита такого народа является делом их хозяев, если они сочтут это нужным. В данном случае хозяевами этих склавинов были авары, поэтому Константин и склавинов тоже называет аварами.

«И так эта смена (войск) осуществлялась многие годы, и славяне ( – склавы, в греческом тексте именно так. – Ю.Д.), называемые также аварами, поразмыслив, сказали: «Эти римляне, которые переправились и взяли добычу, отныне не перестанут ходить против нас войной. Поэтому сразимся-ка с ними». Засим славяне, они же авары ( , ), посоветовавшись таким образом, когда однажды римляне переправились, устроили засады и, сражаясь, победили их. Взяв их оружие, знамена и прочие воинские знаки и переправившись через реку, названные славяне ( – промирноживущие склавы. – Ю.Д.) пришли к клисуре (пограничному укреплению. – Ю.Д.). Увидев их, находящиеся там римляне, приметя также знамена и вооружение своих единоплеменников, сочли и их самих таковыми. Когда же названные славяне достигли клисуры, они позволили им пройти. Пройдя же, славяне тотчас изгнали римлян и овладели вышеупомянутой крепостью Салона. Поселяясь там, с той поры они начали понемногу разорять римлян, живших в долинах и на возвышенностях, уничтожали (их) и овладевали их землями» (43, 111). Появление склавинов на территориях Балканского полуострова в начале VI в. не такая уж большая новость для этих мест, но если раньше склавины вместе с аварами приходили только грабить население, то теперь собирались остаться здесь навсегда.